Семь грехов Уилсона

Рэй задумался а потом кивнул.

– Короче, – приказал Кларенс. – Не выходи из комнаты до самого утра.

– Даже в туалет?! – жалобно воскликнул Рэй. Кларенс сурово кивнул:

– Ложись спать. Я запру дверь.

Старший брат улегся в свою кровать. Кларенс закрыл дверь и выключил свет. Спустя пару минут они уснули. Пьяный хохот отца уже давно не мешал им спать. Однако, сквозь сон Кларенсу пару раз показалось, будто кто-то осторожно дергает ручку двери, пытаясь ее открыть.

Кларенс уже крепко спал, когда его вдруг разбудил грохот и отчаянный вопль Рэя:

– Нет! Отпусти меня! Кей, помоги!!

Мальчика словно сбросило с кровати. Он вскочил и увидел, что дверь открыта, и брата в комнате нет. Похоже, Рэймонд все же нарушил приказ своего брата и вышел в туалет. Кларенс бросился наружу и увидел, как ожесточенно сопротивляющегося Рэя куда-то тащит вдрызг пьяный Эллиот. Кларенс бросился к мужчине и повис на его руке, пытаясь ему помешать:

– Отпусти его, ублюдок!!

Мужчина легко отшвырнул его. Мальчик со всхлипом врезался в стену, но тут же вскочил.

– До чего же неуёмный малый... – пробормотал мужчина и, подойдя к мальчику, со всей силы врезал ему коленом по животу. В глазах потемнело, внезапно стало нечем дышать от резкой боли, и Кларенс рухнул на колени, обхватив живот руками.

– Полежи немного, – заплетающимся языком пробормотал Эллиот и потащил Рэя в их комнату.

– Нет! Кей, помоги мне!! – отчаянно надрывался старший брат, брыкаясь в руках мужчины. Но, Кларенс не мог и пошевелиться, судорожно пытаясь вдохнуть после сильного удара. Словно в тумане, он увидел, как дверь в их комнату захлопнулась, щелкнул замок... А потом в уши ворвался полный ужаса и боли вой Рэя. Кларенс подполз к двери и из последних сил заколотил в нее кулаками:

– Отпусти его!!! Ублюдок, отпусти моего брата!! ОТПУСТИ!!..

Мой собственный отчаянный вопль еще стоял в ушах, когда я вскочил на постели, обливаясь холодным потом. В комнате было темно. Я отдышался. Сон. Мне снова это приснилось. Чёрт побери... Я уселся на кровати и спрятал лицо в ладонях, сгорбившись. От пережитого вновь кошмара меня трясло. Я покосился на часы. Без пяти четыре.

– Замечательно, – процедил я и поднялся. Думаю, ложиться спать уже бессмысленно. Я натянул шорты и пошел на кухню. Щелкнул кнопкой чайника. Уселся за стол. Переплел пальцы и сжал их.

– Эллиот Дейвис... Я найду и убью его...

– Тоже не спится? – услышал я усталый голос брата и поднял глаза. Он стоял, болезненно морщась, и держался за голову.

– Снова мигрень? – не ответив на его вопрос, я поднялся и подошел к шкафу. Вытащил пачку таблеток и бросил Рэю. Тот попытался поймать ее, но та с шорохом ударилась о его плечо и упала на пол.

– Чертов лузер, – беззлобно сказал я и поднял пачку, на этот раз сунув её брату прямо в руки.

– Спасибо, Кей, – тихо сказал он. Я уселся на стул, наблюдая, как он то и дело морщась, неловко наливает воду в стакан и запивает таблетки.

– Если ты будешь пить свои дрянные энергетики, у тебя откажут почки. И одними головными болями дело не ограничится, – сказал я. Закипевший чайник щелкнул кнопкой, выключаясь, и я налил в кружку кипятка.

– Тебе опять снился тот сон, да? – спросил Рэймонд.

– С чего ты взял?.. – пробурчал я, кидая в кружку пару ложек растворимого кофе.

– Ты громко говоришь во сне, – признался брат. – Я даже через стену услышал.

– Серьезно? – удивился я. Для меня это было неожиданной новостью. Рэй кивнул. Я задумчиво пробормотал: – В таком случае, мне не стоит ночевать у Моники...

– Почему ты так не хочешь, чтобы обо мне узнали твои друзья? – спросил Рэй. Я мрачно покосился на него:

– Да потому что ты алкоголик, спящий с мужиками за деньги! Если об этом узнают, не видать мне уважения в коллективе, а, следовательно, и повышения с карьерным ростом!

Рэй вздохнул.

– Можно и мне кофе? – спросил он. Я отрезал:

– Никакого кофе! Ты только что выпил таблетки!

Рэй помолчал и вдруг с улыбкой произнес:

– Знаешь, иногда мне кажется, что старший брат тут ты, а не я.

– Я всегда это знал, – с кривой ухмылкой буркнул я. – То, что ты вылез на десять минут раньше меня, ничего не значит.

Рэймонд хохотнул и пошел в свою комнату. Я перестал улыбаться и уставился в кружку. На меня глянуло мое отражение с холодным взглядом. Как же вышло, что в тот раз никто не пришел двум мальчишкам на помощь? Ответ был прост: отец уснул прямо за столом, перед этим отправив мать в круглосуточный магазин, а Ричардсон ушел еще до момента, как мы уснули. Я скривился, со всей силы сжав кружку. Вот бы забыть все это... Но проклятые воспоминания сами лезли наружу, заставляя меня содрогаться от омерзения и гнева. Я четко помнил, как резко прервались вопли Рэя, словно его вырубили. Помню, как спустя некоторое время дверь распахнулась, и из комнаты вышел насильник моего брата. Застёгивая ремень на брюках, он, довольно улыбаясь, наклонился ко мне и прошептал:

– Если расскажешь кому-нибудь, убью.

Я от шока и боли не смог даже ответить ему. Когда Эллиот ушел на кухню, я на подкашивающихся ногах вошел в комнату, заранее содрогаясь от картины, которую мне предстояло увидеть. Мой брат лежал на животе, не шевелясь, на кровати. Смятое одеяло запачкано в крови и сперме. Именно в тот момент, впервые за несколько лет я заплакал, нет, даже зарыдал от ужаса и бессилия. Я боялся, что Рэй умер, не выдержав подобного издевательства. Но когда он, растормошенный мной, зашевелился и начал навзрыд плакать, я просто сидел, крепко прижав его к себе, дрожащего и жалкого, и был невероятно рад, что мой брат жив.

– Кей... – прошептал тогда он, немного успокоившись. – Мама... Не говори ей... Она не должна узнать...

Сперва я был поражен. Даже в таком состоянии, униженный и изнасилованный этим уродом, он продолжал заботиться в первую очередь об остальных. Но я понимал, почему он это попросил. Узнать подобное было бы слишком жестоко для нее. И я поклялся, что ни за что не скажу маме о том, что здесь происходило. Я помог тогда брату добраться до ванной, где помыл его, а потом вернул в нашу комнату, и спрятал испачканное одеяло, чтобы потом отчистить его самому. К нашему (или своему) счастью Эллиот больше не высовывался из кухни, и мы снова заперлись в своей комнате, где уснули на одной кровати.

Однако, на следующий день мама все же заметила огромный синяк у меня на животе, а также следы побоев на теле Рэя. Она даже подумать не могла, что это сделал чужой человек, и решила, что нас избил отец. Это стало последней каплей. Через пару дней мама, взяв в долг у знакомых, купила три билета на поезд до Бостона, и мы, собрав вещи, поспешно сбежали, пока отец был на работе. Тогда для нас начались непростые времена.

Я очнулся. Кофе остыл. Я качнул головой, криво усмехнувшись, и опёрся головой на согнутую руку. До выхода на работу оставалось три долгих часа.