Семь грехов Уилсона

— Ну что вы, не думайте об этом! — запротестовал я. — Операция уже завтра, всё будет в порядке!

Эллиот улыбнулся и внезапно закашлялся, схватившись за горло. Я вскочил со стула.

— Мистер Дейвис!

Он замахал рукой, успокаивая меня, и согнулся, пытаясь прокашляться. Я наблюдал за ним, изо всех сил сдерживая торжествующую улыбку. Работает! Пока старик пытался выплюнуть свои легкие, я быстро подошел к двери и закрыл ее изнутри — чтобы никто мне не помешал. Обернувшись, я увидел полные удивления глаза Эллиота. Сотрясаясь в кашле, он схватил блокнот и ручку, и криво что-то написал. Я, улыбаясь, медленно подошел к мужчине.

«Что ты делаешь, Кларенс?!» — прочитал я на смятом листке.

— Знаете, мистер Дейвис… — произнес я. — Я так много хочу вам сказать… Пожалуй, начну с начала. 2007-й год… Город Глостер. Двое мальчиков, которым только-только исполнилось по шестнадцать… — Я подходил к нему все ближе. — И одна пьяная мразь, которая навсегда испортила их жизнь. Не припоминаете такого?

Дейвис побледнел. Трясущейся рукой он написал в блокноте:

«Понятия не имею, о чем ты, прости»

— Правда? — Я сделал вид, что удивился. — А вот мне кажется, вы понимаете меня. Что же, я постараюсь освежить вам память. Стюарты. Кларенс и Рэймонд Стюарты. Ну как, вспоминается?

Эллиот молча уставился на меня в изумлении, а потом на его лице медленно проступил ужас. Он бросился к двери, но я вовремя подставил ему подножку. Мужчина рухнул на пол, и я тут же придавил его коленом, выдавив из Эллиота болезненный хрип.

— Кажется, вы вспомнили, мистер Дейвис. Так вот, Кларенс Стюарт — это я. А Рэймонд — мой брат, которому ты, урод, сломал жизнь и психику!

Эллиот пытался освободиться, но я держал его крепко, стараясь не оставлять синяков. Тут, он перестал сопротивляться и схватился за горло.

— О, похоже, ты задыхаешься, — злорадно произнес я, разглядывая его перекошенное лицо. — Кажется, у меня мало времени. Так вот — я ужасно рад, что ты сейчас подохнешь. Я добавил в еду арахис, надеюсь, твой последний обед тебе понравился. Я всю жизнь мечтал об этом моменте. И вот, наконец, ты подохнешь от моей руки, ублюдок.

Эллиот дергался, пытаясь столкнуть мое колено, и я поднялся, освободив его. Мужчина тут же пополз к двери, но я пресёк его попытки сбежать и уселся на корточки, со злорадством наслаждаясь его мучениями. Его лицо уже начало отекать — аллергическая реакция шла вовсю.

— Минут через пять ты сдохнешь, — прошептал я доверительно, глядя в его выпученные глаза. — Надеюсь, в Аду уже приготовили отдельный котел для тебя. Ох, точно… Совсем забыл. На днях я трахнул твою дочурку. Она стонала подо мной, словно настоящая шлюха. Ей это нравится, правда. А потом, знаешь, что я сделал? Я обрюхатил ее. Да, представь себе, она беременна от меня. И, знаешь, какой сюрприз я еще ей приготовил? — я наклонился поближе и с наслаждением прошептал: — Я брошу ее прямо на твоих похоронах.

Эллиот бессильно захрипел и попытался ударить меня, но я без труда увернулся от безвольной руки.

— Знаешь, оттащу-ка я тебя подальше от двери, чтобы твоя туша не навела шуму раньше времени, — я поднялся и схватил его за ноги, волоча по полу как мешок. Дейвис хрипел, попытавшись ухватиться за ножку кровати, но я не позволил ему сделать этого.

— Ты не представляешь, какое наслаждение мне доставляет то, что я сейчас вижу перед собой, — произнес я искренне. Тело Дейвиса сотрясалось. – Я всей душой чувствую твой ужас. Ты знаешь, что скоро сдохнешь, я уверен... Ох, великолепный вид... Давай, помучайся еще на радость мне, ублюдок. Я хочу, чтобы ты страдал. Страдал так же, как и мой брат. Что, не очень приятно, правда? А мне нравится. Сдохни, сдохни...

Я, оскалившись, наблюдал за дрожащим телом. Тут, его ходящая ходуном рука указала на кровать. Я покосился и увидел блокнот.
–  Что, хочешь написать что-то перед смертью? — удивился я. Я бросил перед ним ручку и блокнот и, притоптывая ногой, начал наблюдать, как он пытается выводить буквы.

«П…ро…с...ти…м...ен…я» — прочитал я и брезгливо поморщился. Эллиот смотрел на меня с мольбой и отчаянием. Из его мутноватых глаз текли слёзы.

— Прощения тебе стоило бы попросить у Рэя, тварь, — жёстко произнес я, перестав улыбаться. — Ты сломал его. Испортил. Твоя минутная похоть превратилась для него в жизнь, полную разврата и боли. Хочешь узнать, что с ним случилось? Он ложился под парней за деньги! Стал гомиком, благодаря тебе!

Я резко поднялся и уселся рядом с мужчиной, схватив его за подбородок. Я яростно прошипел, глядя в его глаза:

— Он мог бы стать отличным врачом. Или пошел бы в религию. Он добрый, мой брат. Я уверен, он уже давно простил тебя, мразь. Только вот я — не простил.

Я отпустил подбородок мужчины и поднялся, с отвращением вытерев руку о штаны. Голова Эллиота бессильно упала на пол. Сотрясаясь в беззвучных рыданиях, хрипя, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха опухшим горлом, он снова начал что-то писать.

«П…ом…ог…и»

— Ты думаешь, я позову помощь? — я фыркнул. — Ты не понял, старик. Я не пытаюсь запугать тебя. Я хочу убить тебя. А потом станцевать на твоей могиле чечётку.

Тело мужчины судорожно выгнулось, он захрипел, перевернувшись на спину, схватившись руками за свое горло. Его мутнеющие глаза уставились на меня и я, не выдержав этого, с досадой отвернулся.

— Я думал, что смогу досмотреть до конца… — пробормотал я с раздражением. — Но вид умирающего выродка слишком мерзок.

Ноги Эллиота забили по полу, ногти скользнули по покрытию, а потом раздался глухой стук. Я обернулся. Эллиот лежал передо мной, раскинув руки в стороны. Его пустые глаза таращились в потолок, безобразно раздутое лицо посинело.

Эллиот Дейвис был мертв.

Я выдохнул. Ноги внезапно задрожали и я рухнул на колени. Я убил его. Убил выродка, который испоганил жизнь моему брату и мне. Убил…

— Теперь ты ничего не сможешь нам сделать… — прошептал я, глядя на остывающий труп. — Теперь-то я могу дышать свободно…

Я не знаю, сколько сидел на полу, бездумно пялясь на мертвеца, но в какой-то момент я очнулся и вскочил. Замести следы! Трясущимися от волнения руками я схватил пустую пачку и обертку от бутербродов и сунул их в свою сумку. Они не должны обнаружить остатки арахиса на стенках коробки из-под сока! Я подошел к трупу и выдернул из блокнота последние листки, которые могли меня как-то выдать. Оставил лишь те, на которых были написаны безобидные фразочки нашей «болтовни».

Еще раз оглядев палату, я глубоко вдохнул и направился к двери. Аккуратно открыв её, я вышел из палаты, произнеся с улыбкой: