Семь корон зверя

– Опасаетесь ваших кинутых друзей? Что же, это разумно. Особенно если учесть то, какой паскудный сюрприз вы им приготовили. И теперь хотите поставить меня надзирателем и одновременно козлом отпущения?

– Зачем же так грубо? – поморщился Шахтер, интеллигентно страдая всякий раз, когда вещи, не говорящие в его пользу, назывались своими именами.

– Не переживайте, я готов стать хоть козлом, хоть огородным пугалом. Я не боюсь. И если мы в конце концов договоримся, поверьте, вам не придется ждать дурных вестей с родины.

– Я думаю, мы уже договорились. – Шахтер не ожидал отделаться так дешево. По сути, он подставил и обманул Балашинского, сделав невольным соучастником своей хитрой интриги. Убрав с его помощью заезжих разводящих, он получил доступ к их негласным хозяевам, которые тоже предпочитали делиться и сотрудничать с умными и дальновидными людьми. Но за кусок столичного пирога пришлось сдать москвичам доверившихся ему местных партнеров. Вместе с общаковыми деньгами. Шахтер сумел, конечно, выторговать свою долю, но вот его компаньонов решительно отстранили от сытного стола, оставив лишь объедки. И пока Балашинский будет выступать на его стороне, ни одна шавка в Сочи не рискнет замутить ему поганку.

Но теперь мудрый Шахтер ожидал от своего будущего соратника громов и молний, обвинений и упреков, страхов и требований. Когда же ничего такого не последовало, Иосиф Рувимович удивился и растерялся. Казалось, непробиваемый Ян Владиславович и вправду ничего не боялся на этом свете. Тем больше резонов Шахтер имел, чтобы сделать его своим доверенным лицом и другом, задумавшись, однако, о том, уж не переиграл ли в чем-то Балашинский его самого.

А Яну действительно было наплевать. В Москву так в Москву. Все равно еще год, от силы два, и общине пришлось бы из соображений безопасности подыскивать себе иное место обитания. Другой город или другую страну. Огромная столица была не худшим выбором. Шахтер, ограниченный в своем земном существовании коротким человеческим веком, не мог увидеть смехотворность своих забот и стремлений, с точки зрения Яна Владиславовича, никакими временными рамками практически не ограниченного. То, что Шахтер полагал главным успехом в жизни, для Яна было всего лишь эпизодом, случайным и малозначащим. Оттого хозяин, повидавший за столетия немало подлостей и предательств, испытав часть из них на своей шкуре и применив с успехом вторую часть к шкуре других, не стал устраивать истерик, в которых, кстати сказать, не видел ни малейшего смысла. Ибо, снявши голову, никогда не плакал по волосам.

– Судя по тому, что вы не торопитесь уходить, вы имеете сказать мне еще что-то? – вывел Шахтера из раздумий требовательный голос Балашинского. – Не крадите время ни у себя, ни у меня.

– Да... Да. Есть еще одна небольшая проблемка, которая может привести к краху все наши совместные планы, – заторопился объясниться Шахтер. И без околичностей и недомолвок рассказал Балашинскому всю эпопею с киллером.

– Я избавлю вас от этой напасти. И денег за это не возьму. Считайте акцию подарком или жестом доброй воли, как вам угодно. Я же спасу вашу жизнь исключительно по той причине, что теперь я все равно что вложил в вас капитал. И не хочу, чтобы банк лопнул, прежде чем я получу свой вклад назад и с выгодой, – резюмировал хозяин и жестко добавил: – Однако зря вы не пришли ко мне с этим раньше. Впредь, что бы ни случилось, обо всех грозящих вам и нам неприятностях я хочу быть информирован немедленно. Это будет также одним из условий моей работы.

Пока же хозяин поделился условиями заманчивого предложения только с одним Мишей. «Архангел», уже начавший мыслить иными временными категориями, был двумя руками за переезд. Довести до сведения всей общины весть о грядущих переменах планировали после устранения неведомого убийцы. Ведь иначе, в случае дурного исхода, сделка с Шахтером теряла всякий смысл. Миша представил боевой группе грядущее, далеко не простое, дело всего лишь как обычный заказ. Но на этот раз требовались не фантазия и организаторский размах, а чуткий нос ищейки семейного охотника. А значит, Стасу досталась основная часть всей работы. Ведь главное заключалось отнюдь не в том, чтобы вовремя захватить киллера, не подняв при этом лишней пыли. Для начала его еще следовало попросту найти.

Охотник, всегда предпочитавший действовать в одиночку, вышел на тропу войны. Времени было в обрез, и Стас пропадал неведомо где днями и ночами, изредка заскакивая в большой дом и коротко сообщая о розыскных мероприятиях Мише или непосредственно хозяину. Как настоящий вамп, Стас практически не чувствовал особой нужды в продолжительном сне, а долгие его ночные экспедиции приучили охотника временами и вовсе обходиться без оного. К тому же он, как истый бродяга, приучил себя спать в засаде в самых неудобных и немыслимых положениях, инстинктивно и мгновенно пробуждаясь при малейших изменениях ситуации. В городе не существовало улочек и подворотен, подвалов и чердаков, о которых бы не знал охотник. Владел он в полной мере и сведениями о тайной, ночной жизни веселого курорта, о подземном ее течении, о молодежных притонах и сборищах местных бомжей. И в скором времени, по прошествии двух ночей, Стас определенно взял нужный след.

– Здесь он и осел. У Лельки, что ошивается в «Жемчужине». Ты, Ирена, наверняка эту деваху знаешь. Среди братьев-кавказцев на нее бешеный спрос. Ее подруга Стелла проболталась своей напарнице, с которой вместе трахается по машинам, что у Лельки объявился загадочный ухажер, вроде при деньгах и культурный. Снял Лельку вчерашней ночью, заплатил немерено баксов и попросился пожить у нее денек-другой. Девки трепались, пока писали за кустиком на поляне, куда привозят клиентов в тачках. Хороший лесок – как чувствовал, что не напрасно там решил покрутиться...

– Откуда у тебя такая уверенность, что это именно он? – перебил нетерпеливо охотника Макс.

– Подожди, дай досказать. Где Лелька живет, мне объяснять не надо. Не успели девочки натянуть штанишки, как я уж отчалил по адресу. Часа полтора провисел на карнизе, благо там фонарей нет, пока углядел что надо... – Охотник на секунду умолк, перевел дух и продолжил: – Парень сперва дрых, но недолго. А после вытащил из-под дивана сумку, взял из нее то ли бинокль, то ли прибор ночного видения. Точнее не скажу – он спиной стоял. И пошел вон из квартиры. Серенький такой, незаметный.

– Ну а ты? – снова влез Макс.

– А что я? Я, естественно, за ним. Попетлял, попетлял мой умник по городу, да и подался в домик о трех этажах, что как раз наискосок будет от городской штаб-хаты Шахтера. Он ключиком отпер квартирку на верхнем этаже, угловую, заметьте, и мышкой юрк туда. Я, конечно, с крыши спустился, аккуратненько заглядываю. Парень нацепил свою бандуру на рожу, все же прибор ночного видения оказался, огляделся в нем, походил, походил по комнатам, их там две, из окошек посмотрел. А после ушел.

– Все это очень подозрительно, не спорю. Но почему ты так уверен, что этот парень тот, кого мы ищем? – не выдержал уже Миша.

– А потому. Я же не дурак. Смекнул, что у Лельки он так... в лучшем случае кантуется. И если что и станет держать в ее комнатенке, так только разве свою ночную лупу. А главный его инструмент, если он есть, непременно на второй квартире должен быть. В общем, он в дверь, а я в окно. Ну и нашел что искал.

– Что именно? Стас, говори, ради Бога, не томи, – взмолился Макс.

– Что-что! Игрушку с оптикой. С такой хоть на президента выходи. Но я ничего не трогал, все оставил как было. Чтоб не вспугнуть.

– А кому принадлежит вторая квартира? – на всякий случай поинтересовался Миша.

– Вот тут и начинается самое интересное. Хозяева жилплощади, некие Антоненки, уж целых две недели как пребывают в Канаде в гостях у замужней дочери. И вернутся не скоро. А хату они никому не сдавали, я потихоньку разведал. И соседи уверены, что квартира стоит пустая, даже приглядывают за ней на случай воров. Так что парень наш не промах. Серьезный. А из хаты – на чердак, а там по крышам утечь – плевое дело.