Семь неудач Леди Удачи

========== 16. Прошлое и будущее ==========

В пекарне не изменилось ничего. Ни логотип, который Маринетт когда-то давно нарисовала, ни внутренняя обстановка, ни ощущение уюта, исходившее от родных стен. Девушка провела рукой по прилавку, погладила каждую полочку, смахнула слезу, улыбнувшись отцовской печи, и только после этого произнесла:

— Я дома.

Затем, считая каждую ступеньку, она поднялась на второй этаж, где располагалась квартира родителей. Прикоснувшись лбом к входной двери, девушка простояла так несколько минут, набираясь храбрости, чтобы переступить очередной порог в прошлую жизнь.

Тепло, исходившее от ладони Адриана, которую тот положил на плечо Маринетт, придало бывшей героине решимости преодолеть еще одну дверь.

По левую руку от входа все также стоял книжный шкаф, только книг на полках стало больше. Но и сейчас там нашлось место для сделанной десять лет назад фотографии, на которой была запечатлена счастливая семья: Томас Дюпен и Сабина Чен улыбались вместе с их дочерью. За те семь лет, что Маринетт не видела родителей, у них наверняка появились морщины, но на этой фотографии они были такими, какими Дюпен-Чен их помнила. Девушка нежно погладила рамку, словно пыталась передать свои чувства матери и отцу.

— Через две недели они вернутся, моя Леди, — прошептал Адриан так тихо, будто боялся своим голосом испортить важный момент.

Еще находясь в квартирке Эммы Ли, Агрест собирался позвонить родителям Маринетт, чтобы сообщить им радостную новость, но Дюпен-Чен попросила его не делать этого.

Она знала: родители тотчас сорвутся с места и первым же рейсом вылетят в Париж, будут волноваться, нервничать, переживать… Пусть лучше все идет своим чередом. Маринетт не видела мать и отца семь долгих лет, по сравнению с ними две недели это…

Почти вечность.

Ведь еще вчера она не смела надеяться на новую встречу.

— Я могу позвонить им в любой момент, — даже спустя столь долгое время верный напарник, казалось, мог читать ее мысли. — Ты только скажи.

— Не стоит, — возразила Маринетт, проводя по спинке бежевого дивана в гостиной. — Боюсь, столько эмоций за раз я не выдержу, — девушка не сдерживала ни слез, ни улыбки, присаживаясь за обеденный стол и прикасаясь руками к холодной столешнице. Все той же, что и семь лет назад. Даже холодильник и тот остался прежним!.. А вот микроволновая печь была другой.

— Старая сломалась в прошлом году, — проследив за направлением взгляда Маринетт, пояснил Адриан.

— Ты, я смотрю, в курсе всего, — заметила Дюпен-Чен. Скажи ей кто семь лет назад, что Адриан Агрест будет хранить у себя комплект ключей от пекарни «TS» и знать, когда была куплена новая микроволновка в доме ее родителей, Маринетт бы сочла этого человека сумасшедшим.

Адриан смущенно почесал затылок.

— Может, поднимешься? — спросил он, кивнув в сторону лестницы, ведущей в комнату, в которой некогда жила Маринетт.

Девушка заметно напряглась. С одной стороны ей очень хотелось узнать, как изменилась ее комната, но с другой стороны — она боялась увидеть эти изменения. Весь дом остался почти таким же, как семь лет назад, но что могло ее ждать наверху?

— Не бойся, Маринетт, — поддержала Тикки. — Я полечу с тобой.

— А я, пожалуй, останусь здесь, — вылетевший из кармана Адриана Плагг просочился сквозь дверцу внутрь холодильника.

***

Маринетт не поверила своим глазам. В ее комнате не изменилось ничего. Все те же розовые стены, немного пожелтевшие эскизы и вырезки из модных журналов на них, на манекене семь лет ждало возвращения хозяйки недошитое платье, на кровати лежал огромный любимец-кот, а из карандашницы на письменном столе торчала ее любимая ручка. Все, как семь лет назад, разве что тогда через спинку ее стула не были перекинуты мужские джинсы.

— Ой, прости, я сейчас уберу! — спохватился Агрест и принялся запихивать свои брюки в большую дорожную сумку, которая, как оказалось, лежала под софой.

— Адриан? — удивленная Дюпен-Чен даже не знала, что поразило ее больше: то, что ее давняя любовь держала свои вещи в ее комнате, или то, как сильно блондин покраснел, осознав, что Маринетт это увидела.

— Я все объясню! — почти пропищал самый богатый жених Парижа. — Понимаешь, тебя не было, а твои родители разрешили мне иногда ночевать в вашем доме, поэтому я…

— Последние пять лет спал исключительно в твоей кровати, — сдал подопечного черный квами, залетая в комнату с большим куском сыра в лапках.

— Плагг! — двадцатипятилетний Агрест покраснел сильнее, чем краснела перед ним Маринетт в школьные годы.

Он сам не мог объяснить, как так вышло. С того самого дня, когда Томас Дюпен нашел спящего героя Парижа у порога пекарни, жизнь Адриана кардинально изменилась. Еда, приготовленная родителями любимой, была единственной пищей, чей вкус Агрест был способен почувствовать. Лишь общаясь с теми, кто дал жизнь Маринетт, блондин мог позволить себе улыбнуться. А ее пустующая постель являлась единственным местом, где Адриану не снились кошмары о том, что случилось с его Леди на мосту.

Родители Маринетт очень удивились, узнав, что напарником их дочери был ее одноклассник, но тепло приняли его в свою семью. Адриан тайно ото всех остальных жил в комнате своей любимой, не смея менять в ней ничего, чтобы потом вернуть помещение законной владелице. Все свои вещи он хранил в большой дорожной сумке, которую держал под софой, а если ему нужно было что-то еще — то приходилось иногда посещать особняк Габриеля Агреста, который своим домом Адриан уже не считал.

Общая надежда — возвращение Маринетт — связывала Адриана с Томасом и Сабиной крепче родственных уз. Они поддерживали друг друга в трудное для всех троих время, делились воспоминаниями о пропавшей, строили планы на то время, когда она наконец вернется. Адриан благодарил всех богов за то, что месье Дюпен и мадам Чен уехали в Китай до того, как он узнал правду о своем отце. Потому что блондин совершенно не представлял, как рассказать им обо всем.

— Значит, эта комната теперь твоя? — усмехнулась Маринетт, повторяя своеобразный ритуал и проводя рукой по каждой поверхности своего прежнего жилища.

— Верный Рыцарь охранял покои Принцессы в ее отсутствие, — с поклоном ответил Агрест, — и готов в любой момент освободить их. Хотя если прекрасная Леди разрешит своему Котику спать на софе, он будет очень признателен.

***

Адриан начинал искренне ненавидеть Хлою. Нет, он безусловно был ей благодарен за то, что она нашла Дюпен-Чен, но, черт возьми, второй раз за день прерывать его с Маринетт поцелуй — это надо уметь. И если прошлую свою ошибку Агрест предусмотрел и отключил телефон, то против звонка в дверь парень был бессилен.

— Хло, ты не могла бы подождать до завтра? — процедил сквозь зубы блондин, открывая дверь подруге детства. — Натаниэль? — удивился он, заметив ее спутника. — А ты что тут забыл?

— Пришел поздравить Маринетт с возвращением, — толкнув Агреста плечом, Куртцберг зашел в дом. — Знаешь, немного обидно, — обратился он к Дюпен-Чен, протягивая ей коробку с тортом, — я три года уговаривал тебя вернуться, а стоило появиться этим двоим, как ты уже дома. И даже не позвонила.

— А то ты меня не найдешь, — усмехнулась Маринетт, принимая подарок. — Хлоя, спасибо.