Семена Зла

— Что ты видишь, глядя наверх? — начал издалека я.

— Небо. Оно голубоватое. На нём есть облака, вдалеке видны тучи, всегда накрывающие хребет. — пожала плечами девушка.

— Всё верно. Я хочу, чтобы ты сказала, что оно красное.

Вот здесь она удивилась.

— Но оно не красное. Оно голубое.

— Именно так. Скажи, что оно красное.

— Это не так.

— Плевать. Я хочу, чтобы ты сказала, что небо красное.

Крайне запутанная девушка несколько раз открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. Но наконец, у неё заработали мозги, и она выдавила:

— Небо может быть красное на закате или рассвете, в подходящий день, если смотреть с нужного угла…

— Это не то, что я хотел. Скажи, что сейчас небо красное. Это приказ.

День был пасмурный, и солнца было не видно: большая часть неба была затянута тучами. Там не было видно ни единого красного лучика, так что зацепиться было решительно не за что. И девушка молчала. А потом начала бледнеть. И я почувствовал, как жизнь уходит из неё, перетекая ко мне! Клятва начала убивать её из-за неисполнения прямого приказа!

Нет, так дело не пойдёт. Я взял Киану за плечи, встряхнул, и сосредоточился на связующей нас нити, пытаясь заставить жизнь влиться в неё обратно. Сперва мне это удалось… но лишь сперва.

— Скажи. Что. Небо. Сейчас. Красное. — отчеканил я, глядя ей в глаза.

Процесс ускорился. Клятва начала убивать её всё быстрее и быстрее.

— Выполняй приказ! Именем твоей крови, ты должна сделать это! ДОЛЖНА! — заревел я.

— Небо… красное… как кровь… — словно преодолевая чудовищное сопротивление, выдавила из себя мертвенно-бледная черноволосая девушка, глядя на меня невидящими глазами. И всё прекратилось.

Небеса не разверзлись. Ничего не изменилось. Но моё предположение о том, что есть некий внешний фактор, что мешает людям лгать, был полностью подтверждёно. С того самого момента, когда я узнал об этом от наставника, мне ни на секунду не верилось, что даже божество могло бы создать общество, в котором нет лжецов. Слишком хорошо я знал людскую природу… И слишком сильно ей не соответствовали люди в королевствах. Так просто не могло было быть. Я не чувствовал влияния на себе — вероятно, этого не знали и другие люди. Возможно, это можно было объяснить враждебной средой, изобилием чудовищ-людоедов, молодостью мира, божественным воспитанием, или даже отличающейся физиологией… Но картина мира, в котором нет лжецов и убийц, нет столь привычной подлости и злонамеренного обмана, мира, где рыцари действительно благородны, а лорды и короли действительно самоотверженно служат народу всеми, была для меня столь дикой, что я просто не мог в это поверить. И оказался прав.

Я позволил довольной улыбке появится на лице. Чтобы это не было, теперь я знал: это можно сломать.

По мере того как я перекачивал отобранную клятвой жизнь обратно, на лицо Кианы возвращался румянец. Тяжело отдышавшись, она наконец спросила:

— Что… Что это было?

— Это была свобода. Полагаю, сегодня ты получила немного истинной, настоящей свободы. — медленно ответил я, улыбнувшись ей.

Закапал дождь. Девушка мелко подрагивала, ещё не отойдя от пережитого, и я заботливо укутал её плащом. В конце концов стоит заботиться о приобретениях, которые должны прослужить долго.

Глава 66

В назначенный день Бролан не изменил своим привычкам — в то же время поглощал свой традиционный скромный обед в “Белом мёде.” Я присел напротив.

— Ты нашёл людей?

Наёмник указал взглядом на сдвоенные столы в углу таверны. Там сидело десять мужиков разной наружности и с интересом наблюдало за нами.

— Здесь многовато ушей. Предлагаю прогуляться за город. У меня там оборудовано местечко как раз на этот случай.

Наёмник быстро, по-солдатски, расправился с остатками обеда за полминуты, и махнул рукой остальным. Все приведённые им люди были в доспехах и с оружием разного калибра — собираться им не пришлось.

До места, где сидел пойманный кабан, мы добирались молча. По моей просьбе девушки организовали здесь кострище, небольшой запас специй, и повалили пару деревьев, чтобы было где присесть.

— Присаживайтесь. Разговор предстоит долгий.

Наёмники, впрочем, не присели. Строго наоборот, они поудобнее перехватили оружие и принялись подозрительными взглядами осматривать поляну. Один из них, единственный полностью седой мужик со рваным шрамом на шее, взял слово:

— Не слишком приятное место вы выбрали для разговора ваша милость. В наших лесах, конечно, Его Величество давно всю гнусь выбил, ан нет, что-то да заведётся. А тут кабаном попахивает — не иначе тропа рядом. Как бы не выскочил вепрь какой…

— Никогда не пробовали только что забитого кабана?

— Как-то не довелось, ваша милость. Кабана я всякого пробовал, но вот столь свежего — нет. Не ловят их живьём: опасное это дело. А уж остальные, наверно, и подавно.

— Тогда у меня для вас небольшой сюрприз. Полагаю, вы в состоянии справиться с кабаном, что сидит в яме?

Я подошёл к замаскированной ловушке и снял дёрн. Кабан в ней громко захрюкал. Реакция наёмников была немедленной: в ответ на хрюканье они мгновенно ощетинились оружием. Двое мужиков с копьями вперёд, остальные по бокам, а трое натянули луки в сторону ямы.

— Не волнуйтесь, кабан тут уже неделю сидит, вас дожидается. Если до сих пор не выбрался, значит, не может.