Семена Зла

По жесту седого два парня с копьями аккуратно подошли к яме и посмотрели туда.

— Энмар, это работа по тебе, — сказал один из копьеносцев, средних лет крупный и широкоплечий мужчина с пшеничной бородой.

Один из лучников, рыжий, худощавый, но жилистый парень лет 25–30, подошёл к яме, внимательно прицелился и выпустил в кабана стрелу. Точно в глаз. Свинка громко завизжала. Тот неторопливо достал вторую стрелу, прицелился, и пронзил второй глаз. А затем третью, куда-то в шею… На третьей стреле вепрь затих.

— Доставайте его оттуда. Полагаю, никто из вас не откажется от свежего жареного мяса?

— Дураков нет, ваша милость. Кто же откажется, когда сам рыцарь-странник тебя свежатиной угощает. Тут бы и король не побрезговал. — усмехнулся в бороду седой.

Пока остальные наёмники споро вытаскивали кабанью тушу из ямы, разделывали, и разводили костёр, я решил переговорить с седым. Судя по всему, в этой компании он был, если и не командир, но самый авторитетный наёмник уж точно.

— Что Бролан рассказал вам? — начал я с проверки болтливости наёмника.

— Сказал что есть выгодное предложение, на которое мы можем согласиться. Опасное, но прибыльное.

— И всё? Больше ничего не сказал — я прищурился.

— Бролан не из болтливых, ваша милость. Да и мы всё тут тоже. Болтунов в нашей среде вообще не любят — помню я одного парня, что любил всё похвастать своими любовными успехами.

— И что с ним стало? — с интересом осведомился я.

Люди Тиала не убивают людей — это я точно знал. Интересно, могут ли подставить…

— Съели его. Никто с ним в карауле на пару стоять не хотел, так достал всех, потому и стоял один. А на караван стая чёрных лис вышла — вот его и задрали. Прочие. кто парами были, подстраховали друг друга, подняли тревогу, отбились почти без потерь… А вот болтуна недосчитались.

Седой наёмник степенно погладил бороду. Не тяни, высказывай уже своё дело — прочитал я в его глазах.

— Меня зовут сэр Горд. Я собираю экспедицию. Тайную, опасную, но очень важную. В неё пойдут только те люди, которые принесут мне вассальные клятвы. Пожизненные. Экспедиция на крайний север. И мне бы хотелось, чтобы всё, что я об этом скажу, осталось втайне, даже если вы откажетесь.

Седой слушал внимательно, не кривясь и не делая комментариев.

— Надо полагать, собирать одних юнцов вы туда не хотите, — скорее констатировал факт, чем спросил седой.

Я молча кивнул. Седой думал. Остальные тем временем развели костёр и начали поджаривать первые тонкие ломти кабанины.

— Давайте так, ваша милость. Парни мы, конечно, не из болтливых, но если спросит кто о вас — чего нам молчать? Заплатите нам по блестяшке, каждому, и тогда, можете быть уверены, если кто спросит, так и скажем: заплатили нам за молчание, а потому без королевского повеления будем молчать, аки рыбы… Если ваше предложение нас устроит, то будет хорошим авансом, а если нет, разойдёмся каждый своей дорогой — мы с прибытком, вы без опаски что кто-то проболтается.

Блестяшкой в простонародье именовали платиновую монету. Учитывая, что зарплата наёмников составляла от 5 до 20 монет в день, даже если брать по верхней планке, на эти деньги можно было нанять весь десяток на месяц. Впрочем, деньги у меня были, и я слишком хорошо знал, как жадность нанимателя может вести к смерти. Поэтому я молча достал кошелёк, отсчитал одиннадцать монет и передал их седому. Тот спокойно встал, передал каждому из наёмников по одной монете, прошептав пару слов на ухо. Затем взял первый поджаренный ломоть кабанины и принёс его мне. Мясо было нежнейшее...

— Вы командир десятка? — спросил его я.

Седой только покачал головой.

— Нет. Лишь старик, что прожил дольше других, и потому меня уважают.

— Они доверяют вам переговоры с нанимателем?

— Знают, что условий лучше, чем выбью я, они не смогут, — пожал плечами наёмник.

— Хорошо. Диспозиция такая — мне нужна опытная команда, которая сможет пойти на прорыв через опасные земли. Исходя из того, что я о них знаю, там может водиться самая разная дрянь, поэтому в одиночку я могу там и не пройти. А вот команда может пройти. Понимаете, о чём я?

— Если попадается тварь, или группа тварей, от которой отряд не может уйти, и которую не может победить, разумным выходом будет оставить одного или несколько бойцов задержать их, и уйти основной частью группы. — хладнокровно подтвердил седой.

— Верно. Я знаю, это не то дело, на которое вам хотелось бы идти — Бролан просветил меня. Поэтому я готов посвятить в рыцари всех, кто выживет по итогу экспедиции.

Седой с непроницаемым лицом смотрел в костёр, отведя от меня взгляд. Остальные стояли чуть поодаль, у костра, но на поляне была прямо-таки мёртвая тишина, прерываемая лишь редким треском костра. Уверен, они подслушивали наш разговор, просто не подавая вида.

— Вас не турнут из ордена за такое, ваша милость?

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы орден странников исключал своих членов?

— Нет.

— Вот и я нет. В любом случае это моя проблема. Посвятить вас я успею.

— Сколько вернётся? — тихим, хрипловатым шёпотом спросил седой.

Я неопределённо пожал плечами.

— Я бы предпочёл, чтобы всё. В случае успеха предприятия верные люди мне ещё пригодятся.

— Вы знаете, куда и зачем мы пойдём. Просто скажите, сколько, на ваш взгляд, нас выживет.

О, я понимал, что именно хотел знать седой наёмник. То, что я бы предпочёл видеть живыми всех, вовсе не означало, что они останутся в живых. Могло статься и так, что не выживет ни один, и как глава похода я мог об этом знать. А наёмник знал, что рыцарь не обманет его в ответ на прямой вопросов. Хотя, конечно, я мог… Проблема в том, что и мне не было известно наверняка. Если мы пройдём — то, вероятно, выживет большая часть людей. А если завязнем, скорее всего, никто...