Семейные хроники Лесного царя. Том 2

— Что ж получается? Миленка назовет Грушеньку дочкой, следовательно, станет она мне племянницей? Эх, видно, судьба у нашего рода такая! А я-то надеялся, что меня не коснется проклятие греховного влечения к родной крови… Хотя по крови Груша мне не родная, стало быть, можно?.. Ох, нет! О чем я думаю, боже!..

Эжен наконец-то вспомнил о заждавшихся его спутниках, явился. И от души подивился увиденному: гоблинка, плача, висела на шее у дракона, сам Руун тоже едва сдерживал слезы, при этом умудрялся выглядеть виноватым и счастливым одновременно, а Светозар обнимался со своим конем и тяжко вздыхал о чем-то с крайне озадаченным видом. Один Полкан был доволен жизнью и поглядывал по сторонам с ясным интересом поймать что-нибудь хрустящее для поживы.

— Простите, я задержался, — повинился менестрель. — Мы разговорились с лордом Вардом. Удивительно, как много фактов и событий хранит память бессмертного!

— Да? И что же такого рассказал тебе мой почтенный дедуля? — спросил Тишка.

— О, лорд Вард!.. — воодушевленно начал было Эжен, но осекся, непонимающе захлопал глазами. — Ваш дед? Он? Я полагал, вы внук владетельного лорда Орсааркса?

— Думаешь, это он? — встрепенулся Руун, рассеянно продолжая гладить по волосам тихонько всхлипывающую Грюн. — Почему ты так решил?

— Неужели я родного деда не признаю? Даже за бородой и морщинами, — сказал Светозар. — Отец мне подробно объяснил все его приметы, чтобы я обошел его за версту, если «не дай боже» приключилась бы случайная встреча. К тому же у него на пальце красуется то самое приснопамятное кольцо с острым камнем. Вряд ли кто-нибудь осмелился бы снять перстень с руки умирающего правителя, чтобы носить самому возле его могилы. Да и нет среди остекленевших эльфов гроба с их лордом.

Все задумались, взвешивая сказанное. Даже Полкан насупил брови, понимая, что речь идет о важном.

— Вы заметили, когда Руун упомянул, что у моего отца остался шрам на лице — как старика перекосило! Он еще при этом кулак сжал, точно вспомнил, как бил собственного сына… — не сдержался Светозар, высказался. — А папке-то и нужен был всего один-единственный поцелуй, чтобы морок влюбленности рассеялся! Он с ума сходил, он думал покончить с собой, он изводил сам себя, грыз и корил за испорченность — пока дядюшка не понял, что с ним такое происходит. Потом Виар сам уговаривал папку на этот злосчастный поцелуй, который должен был освободить разум и развеять чары!.. Так и вышло. После одного поцелуя Ксаарз понял, что испытывает к дяде лишь почтительную привязанность, как и положено воспитаннику, зато отца ненавидит и презирает. За то, что тот не попытался понять, не захотел разобраться… Впрочем, это всё в пошлом, и тем более не в моем, так что не мне в это лезть.

Светозар замолк, пыл постепенно прошел, выплеснувшись в горчащих словах. Он пристально поглядел на небо, прищурился на слабо светлеющий горизонт, усеянный точками тьмы.

— Я рад, что побывал здесь, — чистосердечно подытожил лесной царевич. — Здесь теперь всё другое. Всё иначе, чем запомнил отец и показал нам. Даже замок эльфов время изменило до неузнаваемости, оно беспощадно не только к смертным…

— Лорд Вард разрешил мне остаться, — торопливо произнес Эжен. — Если вы собираетесь вернуться домой, сэр Светозар, могу ли я быть вам полезен на чужбине? Не лучше ли мне с благодарностью принять предложение лорда Варда?

— Сам-то ты чего хочешь? — прямо спросил Тишка.

— Я умею охотиться, — стал невпопад перечислять менестрель, — я мог бы готовить еду, ухаживать за садом, смотреть за домом… ой, то есть за жилыми покоями. Мне хотелось бы остаться, чтобы слушать рассказы о бессмертных эльфах. Потом, когда-нибудь, я непременно сочиню длинную балладу о погибшем короле, об изгнанном принце…

— Ох, что ж с тобой поделаешь, оставайся, сочиняй, — разрешил Тишка. Строго предупредил: — Но учти, если моему отцу не понравится то, что ты про него насочиняешь, он тебя найдет, превратит в липку, посадит в огород лет на сто, чтобы ствол отрос потолще, после чего обдерет кору, спилит под корень и отдаст кобольдам, чтобы сделали виолу!

— Виолы из липы не делают, — оскорбился в лучших чувствах рыцарь. — Тем более вы же сами сказали, что ваш отец не имеет возможности выходит за пределы своего царства. Не всё ли равно ему, кто будет рядом с вашим дедом во дни уныния и печали?

— Да боюсь, как бы ты не утомил дедулю до смерти своими балладами! — ехидно заметил Руун.

Груша глупые препирательства не слушала. Ее всецело занимала другая мысль: неужели это правда — ее родитель нашел себе жену? Грюн так долго мечтала, что когда-нибудь настанет день, и она сможет поговорить со своим отцом, сделать вместе что-нибудь, да хоть пойти с ним на рыбалку! Каждый день все семьи вместе занимаются разнообразными житейскими хлопотами — и не считают это счастьем. Гоблины, например, обычно всей семьей вскапывали огород, пололи грядки, готовили еду… Грюнфрид смотрела на них и завидовала, она была бы счастлива, если бы ей выпала такая же возможность. И вот теперь ее отец сбросил оковы заклятия. Так неужели он всё равно ей не достанется? Всё его внимание отберет молодая жена? Эта вот болотная дева с нелепой кувшинкой на голове? Как мог ее отец согласиться на столь нелепый брак, Грюнфрид искренне не понимала!.. Хотя, разумеется, некромант не может ошибаться, это она заблуждается. Ведь невеста — сестра Светозара. Значит, на самом деле она должна быть прекрасна, как прекрасен ее брат. Если Грюнфрид не может отвести взгляда от своего светлого рыцаря, точно так же ее отец любуется на свою суженую? От этой мысли гоблинке стало еще горше — в таком случае некромант названную дочь даже не заметит, Грюн потеряется в сиянии красавицы мачехи. Если ей пришлось бы выбирать, сейчас она предпочла бы и дальше привычно ненавидеть дракона, чем заранее пылать ревностью к неизвестной чужой женщине, к воровке, укравшей у нее отца, которого Грюнфрид так ждала…

Гоблинка не вырывалась из рук дракона. Даже когда слабый отсвет восходящего солнца померк в накрывшей небеса тьме. Бесшумные взмахи огромных крыльев всколыхнули воздух. Ее вместе с Рууном плавно подхватило что-то неосязаемо мягкое, подняло в воздух, высоко, выше башен эльфийского замка. И с огромной скоростью повлекло вперед, на север.

«Скажи своим страхолюдинам, чтобы меня отпустили! — рассерженно потребовал у Светозара Марр. — Я не привык болтаться в небе в людском облике! Я хочу сам лететь, на собственных крыльях!»

«Потерпи немного, так мы быстрее прибудем на место, — миролюбиво попросил Тишка. — Ты не сумеешь сравняться в скорости с поночугами, даже если станешь гнаться, прилагая все силы. А я не хочу, чтобы ты отстал и потерялся, меня за это Миленка пригладит ухватом. Возьми пример с Полкана, посмотри, как ему нравится! Просто наслаждайся моментом. Ведь ты катал меня на себе — теперь прокатись сам!»

Руун огляделся и увидел справа от себя в полупрозрачном облаке тьмы скакуна. Чудо-конь завис в кисельном плотном тумане брюха поночуги, раскинул когтистые копыта в разные стороны, явно воображая, будто летит сам по себе. Вытянул длинную шею вперед, блаженно прикрыл глаза, а пасть почему-то, напротив, распахнул, словно хотел попробовать ветер на вкус. Длинный язык вывалился наружу между клыков и болтался, будто трепещущий флаг на древке. Дракон хмыкнул — на этого коня полуэльф предлагал ему ровняться?

«Держи меня крепче! — приказала Грюнфрид Марру. — Только посмей уронить!»

Даже в мыслях голос ее предательски дрожал. Маленькая гоблинка прижималась к своему неприятелю с доверием отчаянного страха, пусть умом она и понимала, что чудовища, подчиненные Светозару, не позволят ей упасть с головокружительной высоты на мелькающую внизу далекую землю.

Глава 12. Новый Город. Щур

Лукерья Власьевна решила выйти к завтраку. Обиды на бывшего мужа никуда не делись и вряд ли быстро забудутся, однако если она хочет остаться с семьей, то обязана быть вместе со всеми.

Ее появление в трапезном зале никого не удивило. Или все искусно притворились, что она никуда не пропадала, не жила последние двадцать лет отдельно от супруга, не пыталась переселиться в город, не объявляла о разводе. Лешии воеводы и водяные начальники, как обычно, сидели на своих местах за длинным общим столом, русалки и мавки прислуживали. Сновали повсюду шуликуны: то солонку подать и заодно соль на скатерть просыпать, то ложку поднести, то яблочко почистить, а обнаруженного в сердцевине червячка подкинуть в травяной чай Весняну.