Семейные обязательства

За дверью из темного дерева оказался просторный холл. В центре был расположен полукруглый стол, за ним работали два секретаря. У высокого стрельчатого окна стояла большая глиняная кадка с Chamaedorea - комнатной пальмой. Услужливая память привычно выдала услышанное когда-то от тетушки Натальи, большой любительницы домашнего цветоводства: "Название происходит от chamai - низкий и dorea - дар, подарок. Плоды пальм свисают почти до земли..."

Петр, как обычно при появлении из памяти ненужной информации, не стал о ней задумываться.

Пальма и пальма. Есть дела поважнее.

Фон Раух бросил секретарям: "Найдите госпожу Бельскую" и провел Петра в коридор, начинавшийся за стойкой.

Они вошли в еще одну дверь. Петр был уверен, что за ней будет кабинет, но там оказалось что-то вроде гостиной. Три стрельчатых окна с видом на Райс, мягкий диван, кресла и невысокий чайный столик. В одном из кресел лежала детская игрушка - симпатичный тряпичный медведь размером с некрупную кошку. Проходя мимо, фон Раух забрал его.

– Садись, - велел он Петру.
– И рассказывай, где, как и на кого ты умудрился нарваться. Подписку помнишь?
– он снова фыркнул.
– Что я спрашиваю, все ты помнишь. И об обязательстве мгновенно сообщать о любой угрозе - тоже. Давай.

Петра никогда раньше не допрашивали. Из прочитанных книг и газетных статей у него сложилось мнение, что допрос - штука достаточно занудная. Сейчас он понял, насколько ошибался.

Фон Раух очень доброжелательно, иногда с сочувствием, иногда - с иронией вытаскивал из него все о бричке, лошади, вознице и прохожих. Как будто это была не обычная случайность, а что-то серьезное.

Прекрасная память Петра с одной стороны сильно облегчала задачу, с другой - давала массу ненужной информации. Например - какая разница, сколько горшков с геранью стояли на подоконнике в квартире на втором этаже? Какие пирожки были у лоточника на углу? Какое время работы написано на вывеске цветочной лавки? Какой масти были лошади охранительской кареты, проезжавшей мимо? Мундир какого ведомства носил сердобольный чиновник, который помог Петру встать и виртуозно обматерил раззяву-кучера?

В разгар допроса в гостиную вошла дама в черном мундире с аксельбантом. Фон Раух и Петр синхронно встали и поклонились.

Дама была на полголовы ниже невысокого фон Рауха. Симпатичное круглое лицо уже затронули морщины, в светлых волосах, уложенных в простую гладкую прическу, пробивалась седина, но даму это явно не смущало. Она ответила кивком головы и с недоумением посмотрела на игрушечного медведика. Фон Раух мотнул головой - не спрашивайте.

– Здравствуйте, Виктория Александровна, - сказал он вслух.
– Позвольте вам представить надежду нашей аналитической службы. Петр Васильевич Румянцев, советник третьего класса.

Петр поцеловал поданную руку. От кожи дамы пахло свежими булочками, сливочным маслом и корицей. Как будто она только что закончила печь, укрыла плюшки чистым полотенцем и пришла по просьбе коллеги.

– Виктория Александровна - медик, помимо всего прочего. Я пригласил ее для оценки ваших повреждений, - сообщил фон Раух.

– Судя по тому, как вы двигаетесь, молодой человек, этот коновал, - она кивнула на фон Рауха, - уже выдал вам магической анестезии. Осторожнее, скоро ее действие закончится, и вам станет еще хуже.

Петр мгновенно перенес весь вес на здоровую ногу.

– Разумное решение, - похвалила Бельская.
– Георг, выйди, пожалуйста. А вы, господин советник третьего класса, показывайте ваши синяки и ссадины.

Когда фон Раух вернулся, Петр и госпожа Бельская уже пили кофе. Дама-кавалергард отсалютовала коллеге кружкой.

– Мальчик выжил чудом, - сказала она так, как будто начинала светский разговор о погоде.
– Если бы удар пришелся на пару сантиметров левее, у него был бы роскошный перелом таза. Без мгновенной магической помощи - почти гарантированная мучительная смерть.

Петр поперхнулся кофе. Пока он откашливался, фон Раух и Бельская не обращали на него ни малейшего внимания. Они вели диалог, в котором явно подразумевалось больше, чем было сказано:

– Я не ждала такой быстрой реакции.

– Я тоже. Жаль, многое не успели.

– Ничего, зато мы на верном пути. Выводим?

– Что выводим? Или кого?
– госпожа Бельская помолчала полсекунды и выдохнула: - Да ты псих!

– Скажи что-нибудь поновее, - усмехнулся фон Раух.
– Этот сомнительный факт отмечали все лейб-медики. Если помнишь, даже одержимость пытались приплести, еле отговорился*

Он повернулся к Петру.

– Так, господин советник третьего класса, пришел в себя? Допивай кофе и настраивайся на работу. Дел невпроворот, и все сплошь малоприятные.

...* Господин фон Раух имеет в виду неподтвержденный диагноз "обцессивно-компульсивное расстройство". В таких больных считали одержимыми.

***

К приходу мужа со службы Элиза тщательно подготовилась. Снова заварила подорожник, разложила ткань для компресса и довязала шарф. Даже сходила в лавку за пряжей для свитера и теперь выбирала в журнале фасон.

На удивление, Пьер не хромал.

– Спасибо, дорогая, - ласково улыбнулся он, - ваша забота мне очень помогла. Все в порядке, не стоит беспокоиться. Новый компресс? Как скажете, конечно. Спасибо, вы очень добры.

– Мне кажется, - осторожно сказала она, подавая Пьеру кружку с какао, - вы меня обманываете. Не мог простой подорожник так быстро вылечить вашу ногу.

– Так и синяк был несерьезный, - отмахнулся Пьер.
– Ну что вы опять грустите! Ваша забота творит чудеса, дорогая. Передайте булочку, пожалуйста, они сегодня особенно удались.

Элиза тихонько вздохнула.

– Вы со мной разговариваете, как с ребенком. Это... обидно! Я сижу здесь, как сыч, схожу с ума от одиночества, жду вас, а вы...

Пьер покачал головой:

– Простите, я не светский человек, не могу вывозить вас на балы и приемы. Сами понимаете, приглашений нам с вами еще долго не видать. Может быть, найдете себе занятие поинтереснее ожидания? Вы, помнится, хотели учиться? В университете масса открытых лекций, сделайтесь вольным слушателем, например... Что вас развлечет?

– Я подумаю, - холодно кивнула Элиза.
– А пока... Расскажите, чем вы занимаетесь на службе? Вы пропадаете с утра до ночи, наверняка это очень увлекательно.

– Это скучно, дорогая. Я изучаю финансовую документацию. Счета, приходные ордера и накладные. Я всю жизнь дышу бумажной пылью, и это довольно-таки скучное дело.

***

Полтора месяца назад...

Новый кабинет Петра в Имперской Канцелярии сверкал чистотой и пах лавандой, наводя на мысли об ослепительных карьерных перспективах.