Семейные обязательства

Посмотреть, на что еще тратятся деньги из императорской благотворительности, было вполне логичным шагом. Если уж рыть носом землю - так до самых корней.

Больше всего Петра интересовали постоянные платежи. Он выписывал названия монастырей, приютов, больниц и богаделен на несколько листков:

– Известные действующие заведения

– Нужно уточнить статус

– Разрушены или прекратили свое существование по любой другой причине

И самый интересный список: понятия не имею, что это такое.

К каждому платежу прилагалось основание. Чаще всего - "Приказ императора от такого-то числа", но бывали и "приказ кавалергарда" (представители Корпуса имеют право говорить от имени императоров) или "распоряжение такого-то по доверенности, выданной..."

Опаньки!

Вот нихрена ж себе!

"Платеж ? 9847, от 13 февраля 1585 года. Получатель - Елизавета Лунина. По приказу кавалергарда Империи Георга фон Рауха. Сумма 7600 марок. Ежегодный. Номер счета - ГН-367808652"

Петр перечитал запись в журнале раз десять.

В течение двадцати лет с личного счета Императора уходила стоимость небольшого поместья. Судя по тому, что суммы не возвращались - кто-то их исправно получал в отделении имперского банка в Гнездовском княжестве.

В момент создания счета Элизы Луниной, жены Петра, еще в проекте не было. Значит, деньги предназначались ее покойной тетке. Допустим, первый платеж могла получить и она. А остальные?

Тайный опекун моей супруги, говорите, господин кавалергард?

Ну-ну...

Память тут же подсунула очередной бесполезный факт:

"Я, Ульрих из рода Мстислава, бывший до сего дня наследником короны, отрекаюсь от прав на престол Империи... Подписано... дата..., свидетели..."

***

Четыре дня назад...

– Церковь Святого Луки? Да шоб с приютом? Барин, да енто вы чего-т попутали. Была такая, до войны, да. Вооона там, на горушке, стояла. Погорела церква, да и приют с ею погорел. Дважды, значится, дитёнки осиротели. Мы их, того, по семьям разобрали. Жалко ж, живые души...

А потом, как анператор наш новый приют построил - дык дитёв попы туды свезли. Токма многие остались, как вон Гришка мой. Задохлик был - без слез не глянуть! Зато нынче вымахал, орясина. На ём без лошади пахать можно. Гришка! Подь сюды, тут барину про старый приют интересно.

***

Два дня назад...

– Реконструкция пола Гетенхельмского Кафедрального собора проводится по личному поручению Архиепископа, на средства церкви и пожертвования прихожан. Необходимость? Молодой человек, собор стоит почти триста лет, и каждый день в нем проводятся службы. Как думаете, в каком состоянии плиты? Простите, я не в курсе цен. Если вам нужны бухгалтерские книги - это в канцелярию Архиепископа, я всего лишь надзираю за стройкой. Да, конечно, если хотите посмотреть на работы - пожалуйста. Да, мы проводим и реставрацию памятников на могилах императоров и членов августейшей фамилии. Время ничего не щадит. Осторожнее! Не споткнитесь, здесь временный настил.

***

Вчера...

Петр шел домой из канцелярии привычной дорогой. Дождь покапал с утра, а теперь распогодилось, и осенний ветерок гонял по мостовой алые и золотые листья кленов. В этом году октябрь выдался на редкость теплым, не то что прошлая осень - тогда из дома носу казать не хотелось, небо даже не плакало, а бесконечно ныло серой моросью.

Зато у камина...

Петр привычно прогнал воспоминания. На этот раз получилось почти сразу - стоило только подумать о загадках императорской благотворительности и семье жены.

Кстати, об Элизе. Хорошо бы ее чем-нибудь порадовать, а то сидит одна круглые сутки. С супругой надо сохранять добрые отношения, дома должно быть спокойно.

О, новую цветочную лавку открыли!

Визг лошади, стук копыт по камням мостовой, нечленораздельный вопль возницы - все сливается в один звук, мгновенно ставший адской болью.

Гранитная плитка тротуара больно ударяет по щеке. Пыль пахнет горячим камнем, прелыми листьями и чем-то невыносимо гнусным.

Вдаль по улице с грохотом несется коляска.

Шевелиться трудно, но можно. Подошедший инженер помогает Петру встать и костерит сбившего его неумеху-кучера на чем свет стоит. Проезжающая мимо карета Охранителей притормаживает, возница интересуется, все ли в порядке.

– Спасибо, нормально, - отмахивается Петр и хромает в цветочную лавку.

Жену нужно радовать.

***

Сегодня.

Элиза смотрела на мужа, ждала ответа. Через несколько секунд, поняв, что он о чем-то слишком глубоко задумался, повторила вопрос:

– Пьер, так вы расскажете, над чем работаете?

– Бумаги, дорогая. Скучные бумаги. Я ищу финансовые злоупотребления, проще говоря - выявляю казнокрадов. Простите, я не могу раскрывать детали. Может быть, лучше пойдем прогуляться по бульвару? Погода прекрасная.

Глава 10. Скрытые мотивы

Порученец Архиепископа Гетенхельмского, приставленный к отцу Георгию, был похож на шустрого серого крысюка. Жирные темные волосы вокруг тонзуры наводили мысли об ондатре - не о красивом мехе на воротнике богатого плаща, а о вертком водяном грызуне. Невысокий, чуть сутулый, викарий постоянно что-то теребил короткими пальцами - то шуршал бумагами в папке, то без нужды крутил перо, то щелкал деревянными четками. Он часто наклонял голову вбок, как будто прислушиваясь, и оборачивался на любой звук, будь то грохот колес кареты по брусчатке за окном или стук форточки от сквозняка.

Провинциал-охранитель привычно сдерживал раздражение. Если Владыка решил отправить к нему этого нервного типа - значит, так надо.

Тем более что к самому порученцу не могло быть никаких претензий. Великое дело - прийти, поклониться, вручить записку от Архиепископа и отдать несколько папок со старательно собранной грязью на трех иерархов, описанной мерзким канцелярским языком.

– Ваше преосвященство, - неожиданно звучно сказал порученец, - если у вас возникнут вопросы, я готов на них ответить в меру скромных сил.

– Спасибо...
– кивнул отец Георгий, просматривая отчет о присвоении родственником настоятеля одной из церквей Гетенхельма немалых сумм, выделенных на помощь бедным.
– Пока мне все ясно.

– Безмерно рад. Жаль, что приходится вспоминать о второй задаче Официума Охранителей, но вы ведь понимаете - борьба со злом, возложенная на вас, обязывает...

– Понимаю, - оборвал его епископ. И прекрасно помню историю. Наша, если так можно сказать, организация, создавалась для защиты веры, как от внешних врагов, так и от порочащих Церковь служителей. Обязанность выявлять колдунов добавилась позже. Не стоит читать мне лекции, - прервал он попытку визитера вставить слово.
– Я знаю свою работу. Передайте Владыке, все будет сделано.