Семейный портрет с колдуном

Леди Икения долго восторгалась прекрасным нарядом, и я из вежливости улыбалась ей, полная дурных предчувствий.

– Будут танцевальное представление, званый обед, а вечером – фейерверк!
– расписывала леди Икения предстоящие увеселения. – Королева хочет видеть вас веселой, не разочаруйте ее, Эмилия.

Я уныло подумала, что это точно напоминает игру в куклы. Нарядили, повернули ключик и заставили любимую игрушку танцевать на потеху хозяйке. Но гораздо больше, чем обязанность выполнять роль игрушки, меня волновала новая встреча с графом Майсгрейвом. А её мне не миновать – в этом я была уверена.

Каждый раз, когда очередная маска приближалась к нам, моё сердце сжималось, потому что в любом высоком и стройном мужчине мне чудился колдун. Но граф не показывался, и, если и присутствовал на празднике, то скрывался где-то в толпе.

Начались танцы, и меня снова пригласил лорд Белюз, а потом ещё кто-то из незнакомых мне молодых людей. После четвертого танца я сделала вид, что подвернула ногу и села на банкетку, отказавшись танцевать, несмотря на уговоры леди Икении.

 Наконец, был объявлен перерыв, и все перешли в смежную залу, где была сооружена сцена, скрытая пока алым занавесом. Мы с леди Икенией заняли места слева от королевы, на круглых стульчиках из черного дерева. Этой чести удостоились еще несколько дам, остальные должны были смотреть спектакль стоя.

Занавес открылся, и мы увидели лесную поляну, на которой резвились милые пастушки под предводительством красавицы Бельфлер. Эту роль исполняла леди Хлоя, и она бесподобно порхала в укороченной юбочке из нескольких слоев органзы – больше похожая на фею, чем на пастушку.

Сюжет ускользнул от меня, потому что я смотрела невнимательно, улетев мыслями в пансион святой Линды, где собиралась побывать как можно скорее, но одно было понятно – красавица Бельфлёр отправилась в лес, чтобы нарвать цветов к свадьбе, а лес был заколдован, и теперь ей предстояло встретить там некое чудовище, которое держало в страхе всю округу.

Когда на сцене появился единорог – его приветствовали дружными аплодисментами и восторгом. Костюм актера и правда был выполнен с огромным искусством – маска была неотличима от настоящей лошадиной морды, а позолоченный рог сверкал, опушенный золотой гривой.

– Восхитительно! – воскликнула королева и засмеялась, бросив единорогу цветок из букета, который держала на коленях.

Актер ловко поймал брошенную розу, и чуть приподнял маску, кланяясь.

Я тоже не сдержала вскрика, но вовсе не восторженного - потому что под маской скрывался граф Вирджиль Майсгрейв. К счастью, меня никто не услышал – музыка и аплодисменты всё заглушили. Я позабыла думать о пансионе и теперь настороженно смотрела на сцену, где изображал трепетного влюбленного мой враг.

Да, Вирджиль Майсгрейв стал моим врагом. Непонятно почему, но он прилагал все усилия, чтобы я испытала в отношении него самые гадкие, самые отвратительные чувства. Скорее всего, эти чувства были взаимными, хоть он и говорил, что не прочь сделать меня своей любовницей.

Зачем ему очередная любовница!..

Если он так нежно обнимает Хлою-Бельфлер за талию?..

Пастушка и единорог исполнили грациозный и изящный танец, сорвав гром аплодисментов. Графа и леди забросали цветами, и я тоже похлопала, признавая, что танцоры они были отменные.

– Чудесно! Чудесно! – восторгалась её величество. – Замечательное представление! Выше всех похвал!

Восторги усилились, когда граф Майсгрейв присоединился к её величеству, уже не скрывая лица. Он сдвинул маску на лоб, и золотой рог вызывающе горел над макушкой.

Я слушала, как Вирджиля Майсгрейва хвалили наперебой, и досадливо хмурилась. Маска позволяла мне хмуриться незаметно для остальных, но королева словно почувствовала мое настроение.

– Вы не слишком радостны, леди Валентайн, - произнесла она заботливо. – Спектакль вам не понравился?

Колдун тут же повернулся ко мне, с интересом ожидая ответа. Судя по выражению лица, граф не сомневался, что я пребывала в таком же восторге от его танцев, как и все остальные.

– Спектакль был великолепен, - сказала я то, что её величество ожидала от меня.

– Тогда почему мне кажется, что вы грустите? – королева покачала головой. – Это из-за Аселина? Но я не могла поступить иначе, дорогая моя.

Я удивленно вскинула на нее глаза. Это было похоже, как будто.. как будто королева извинялась передо мной. Перед Эмили Валентайн из Саммюзиль-форда? Разве такое бывает?

– Ни в коем случае не осуждаю вашего решения, - ответила я. – Но мне не по себе, ваше величество, вы правы. Мне хотелось бы попросить…

– Вас надо развлечь, пока этого не может сделать ваш жених, - перебила меня королева. – Майсгрейв! – она требовательно вскинула подбородок. – Сегодня ты отвечаешь за настроение леди Валентайн. И берегись, если она снова будет грустить.

Если бы меня бросили в пещеру с голодными львами, я испугалась бы меньше. Но Вирджиль Майсгрейв уже подходил ко мне, снимая маску единорога и засовывая её под мышку.

– С огромным удовольствием, - почти промурлыкал он. – Вы слышали, леди Валентайн? С разрешения её величества сегодня я поступаю в ваше полное владение.

 «Или я – в твоё!», - подумала я в отчаянии и посмотрела на леди Икению, но она опустила голову, делая вид, что ничего особенного не произошло.

Похоже, выбираться из этого болота мне придется самой. Помощи ждать не от кого.

– Вот и славно, - королева улыбнулась мне. – И как же славно после танцев и такого чудесного зрелища утолить голод и жажду. Вы голодны, леди Валентайн? Мой повар прекрасно готовит кок-о-вэн, петуха в вине. Очень рекомендую.

– Он такой нежный, - подхватил Вирджиль Майсгрейв, подставляя локоть, чтобы отвести меня к столу, – просто тает во рту. Изумительное, легкое блюдо – как раз для чувствительного женского язычка.

Кровь бросилась в лицо, и я в который раз порадовалась, что сегодня объявили маскарад, и на мне маска. Слова показались мне вульгарными и обидными – как намек на то, что я оказалась свидетелем любовных игр графа. Но я положила руку его на локоть и позволила увести себя к огромному столу, который уже был накрыт и поражал обилием закусок и горячих блюд.

Королева села во главе стола, рядом с ней расположились фрейлины и вельможи, а меня Вирджиль Майсгрейв увел к середине, где перед тарелками белоснежного фарфора стояли наши карточки – «Эмилия Валентайн», «Вирджиль Майсгрейв».

– Разве вам не полагается сидеть рядом с ее величеством? – спросила я, глядя на позолоченные картонки, как на смертный приговор.

– Вы же видите, наши места здесь, - ответил колдун с преувеличенной учтивостью, помогая мне сесть и придвигая кресло.

– Вас изгнали из окружения королевы? – я заметила аппетитные кусочки кок-о-вэн на блюде, и брезгливо отвела глаза, хотя несчастный петух, попавший в ощип, ни в чем виноват не был. – За что? Вы слишком нежно обнимались с красавицей Бельфлер?