Семнадцатая

Она удержала себя от того, чтобы поднять руку и потрогать свою щеку. Ей хотелось тереть ее, тереть щеткой с мылом, может даже металлической губкой. Она знала, что Лиза – оттерла ее лицо влажной салфеткой, что на нем нет больше пятен крови лейтенанта Намбу, но все равно – ей хотелось оттереть все это со своей щеки. Ей казалось, что она уже больше никогда не станет чистой. Что эти пятна крови на ее щеке – навсегда. Ей хотелось упасть на колени и разрыдаться, попросить этих людей отпустить ее домой, потому что она – не справится! Она никогда раньше не убивала человека, даже не служила причиной, по которой бы погиб человек, а сейчас… увидев как Тейлор поднимает над головой лезвие своего меча – она вдруг осознала что этот конкретный человек умирает из-за нее. А еще что эта смерть – только начало. И от этой мысли ей хотелось забиться в уголок и заплакать, сжаться в комочек и закрыть глаза и уши, хотелось чтобы ее оставили в покое…

Но… она помнила последние слова лейтенанта Намбу. Эти слова были выжжены каленым железом у нее в душе. «Слова – пыль. Важны лишь действия, молодая госпожа». Неважно что она думает. Неважно даже что она скажет. Она может думать, что не справится, она может считать Тейлор и Лизу – бездушными чудовищами, она наверняка не заснет этой ночью… но это все неважно. Это все пыль. Важно лишь то, что она сейчас – выпрямит спину и шагнет вперед. Потому что сейчас ей на спину давит то, что важнее ее жизни. Важнее жизни лейтенанта Намбу, который ценой этой самой жизни преподал ей последний урок. И конечно, глядя в глаза Тейлор – она видела, что та уже давно приняла эту простую истину. Потому что Королева-Администратор, Вавилонская Дева, Бич Губителей и ее белокурая подруга – давно уже были мертвы внутри и сейчас жили только для того, чтобы выполнить свой долг. И та и другая – давно уже устали от всего этого и больше всего на свете хотели так же как и она – забиться куда-то в угол и заплакать, закрывая глаза и уши, не принимать никаких решений, не делать никому больно и чтобы никто не делал больно им. Вот только… никто не выполнит их долг за них. Что бы ты не говорил – это лишь пыль. Что бы ты не думал – это еще меньше, чем пыль. Важно то, что ты делаешь.

И поэтому – она шагнула вперед и склонилась в глубоком поклоне. Наверное, раньше эта церемония приятно пощекотала бы ее самолюбие, как же сам Император Японии, новый Микадо – передает ей власть. Событие транслируется на весь мир в прямом эфире, где-то в Нью Броктон Бей ее родители сейчас тоже смотрят в телевизор несмотря на то, что у них там глубокая ночь. Смотрят ее подружки из колледжа, ведь сегодня она не скрывает своего лица, весь мир видит новую Сёгун всей Японии. Ее подруги, ее недруги, учителя, родители подружек, знакомые и эта несносная доктор Ямада из СКП – все видят ее. И раньше она бы испытывала восторг. Радость. Смущение. Немного чувствовала себя недостойной такой высокой чести. Словом испытывала бы много разных чувств. Но только не сегодня. Сегодня она чувствовала усталость и … долг. Она должна была это сделать. И это было больше, чем ее жизнь. Кажется, она начала понимать этих людей… будь ты проклята, Лиза!

– … милостью светлейшей Аматерасу Император Японии! – наконец закончил перечислять титулы придворный, который ранее представил ее Императору. Шелковые шторы паланкина дрогнули и поползли вверх. Лили тут же опустилась на пол и склонилась в глубоком поклоне. Нельзя смотреть Императору в лицо, пока он не выразит такое желание. В этом случае больше формальность, сам Император и его двор существовали только по прихоти Правительства и парочки могучих кейпов, которые хотели сохранить остатки легитимности своей власти. Конечно же Тейлор – убила их. Лили подумала, что вот она и начинает привыкать. Как просто и буднично она приняла тот факт, что Тейлор человека убить – что стакан воды выпить. Нет, конечно же Ямататцу и Лезвие Ветра – были безжалостные, жестокие и жадные варлорды центральной Японии, однако Тейлор даже разговаривать с ними не стала. Раз и все. Появилась и снесла головы своим мечом. Как там – мене, текел, фарес. Измерены, взвешены и приговорены. Приговор обжалованию не подлежит. Все.

– Поднимись, дитя. Взгляни мне в глаза. – говорит Император и она – выпрямляется. Поднимает голову. Смотрит ему в лицо. Обычное лицо. Пожилой мужчина с сеткой морщин вокруг усталых глаз.

– Скажи мне, чего ты хочешь добиться? – спрашивает вдруг он и она – замирает. Эти слова не по протоколу. По протоколу он сейчас должен поднять руку, провозглашая ее «Защитницей страны Ямато» и в эту руку должны вложить Императорскую Печать. А потом он преподнесет ей символические дары – меч и веер. Однако он нарушил протокол! Что же… пусть он и был всего лишь заложником в руках Вардордов, пусть его статус так и не поменялся. – он таже остался заложником, только уже в руках у Королевы-Администратора. Все же он – Император. Значит придется ответить. Что ответить на такой вопрос? Возможно раньше она бы сказала о мире во всем мире, о том, что им нужно одолеть Губителей, что нужно положить конец меджуусобной войне внутри страны, этой новой Сингоку Дзигай, новой Эпохе Враждующих Провинций, что важно спасти всех и каждого, чтобы никто не голодал и не умирал от голода, чтобы дети не умирали на руках у матерей, чтобы каждый в этой стране смог заработать себе на жизнь достойным трудом, чтобы у всех было будущее. Вот что она сказала бы раньше. До того, как кровь лейтенанта Намбу обожгла ей щеку. Она выпрямляется, чувствуя, как ее правая щека полыхает огнем.

– Что бы я сейчас не сказала – это неважно. – говорит она: - слова — это пыль. Пожалуйста смотрите на то, как я действую.

– … - наступило молчание. И раньше она обязательно почувствовала бы себя неловко во время этого молчания и начала бы мучаться, подбирать слова, чтобы нарушить эту тишину. Сказала бы что ее не так поняли и что, пожалуй, она была слишком резка и что конечно же мир во всем мире, а как вы думали, ведь она вовсе не безжалостный варлорд. И конечно тут же стала бы чувствовать себя еще более неловко. Начала бы суетиться, ерзать, неловко пошутила бы… но сейчас ее правая щека полыхала огнем. Поэтому она молчала и молча – смотрела Императору прямо в глаза. Наконец тот наклонил голову и улыбнулся.

– Впервые за многое время у нашей страны появилась надежда. – сказал он: - я слышал, что несмотря на то, что ты воспитывалась вдали от родины, - ты все же неукоснительно соблюдаешь некоторые очень древние традиции. Настоящие традиции. Те, что сделали нашу страну именно такой.

– Его Величество Император слишком добр. Мне все еще многому нужно учиться. – наклоняет голову Лили, гадая о каких именно традициях он говорит. То, что она в кимоно пришла? Так это обязательный наряд… иначе не пустили бы. Вон, даже Тейлор-сама и эта белокурая бестия – тоже в кимоно, хотя оно на ней как седло на корове смотрится.

– Прекрасный у вас наряд. – роняет Император: - гвоздики и красный цвет… впрочем я понимаю, что Императорский Двор так и не смог найти чего-то, что подошло бы новой Защитнице Ямато.

– Что вы, Ваше Величество. – склоняется она: - наряд идеален. Все очень красиво и подобающе случаю.

– Не скромничайте. Как и ожидалось от Защитницы Ямато – вы внесли изменения в узор… добавили немного красного? – говорит Император и она вдруг понимает его. Конечно, думает она, было бы глупо думать, что Император не знает. Конечно, ему доложили. В конце концов эта Марико бегала, занимала у Имперской Гвардии ритуальный кинжал для сеппуку, как она его назвала? Кусунгобу? Девять сун, пять бу… длина клинка. Какой-то древний нож. Конечно же Имперская Гвардия потом убирала тело Намбу в их покоях, они все знают. А струя артериальной крови хлестнула ей по лицу и немного забрызгала кимоно, совсем чуть-чуть. Времени переодевать не было, благо пятнышки были почти незаметны на фоне красных узоров с гвоздикой. Но поди ж ты… заметил. Глазастый.

– Это не узор. – сухо отвечает она: - это… напоминание о долге.

– Тогда я спокоен за будущее нашей страны и с удовольствием вверяю его в ваши руки. – вздыхает Император и поднимает руку: - печать!

В его руку вкладывают массивный нефритовый куб и он с размаху прикладывает его к пергаменту, что лежит на столике перед ним.

– Этим объявляю, что мною избрана Защитница Страны! – провозглашает он, убирая печать в сторону. На пергаменте остается красный оттиск хризантемы, камона Императорского Рода. Лили чувствует, как у нее – слегка кружится голова. Она усилием воли заставляет себя сидеть ровно и спокойно – поклонится, показывая, что смиренно принимает эту высокую честь.

– Отныне все, что скажет Защитница Страны – является моими словами. Ее действия – выражениями моей воли. Вся мощь и сила вооруженных сил страны – ее кулаком. Каждый из подданых страны Ямато – будет обязан исполнить ее приказ. А теперь… пожалуйста, примите эти скромные дары, Защитница. – он делает жест и двое придворных тут же подбегают и оставляют дары – на бархатных подушках. Лили глядит на дары Императора, чувствуя как тяжесть долга давит ей на плечи так, что кажется она уже никогда больше не встанет на ноги. На одной бархатной подушке – обычный веер. С новым камоном – цветком гвоздики и девизом, двумя иероглифами на кадзю «Слова – пыль». На другой подушке – строгий клинок в простых ножнах. Она сразу же узнает этот клинок. Тот самый кусунгобу.

– Благодарю за ваш мудрый выбор даров, Ваше Величество. – склоняется она в поклоне.

Конец интерлюдии

– Иногда я тебя ненавижу, Лиза. – думаю я, глядя как Лили – выпрямляется и садится ровно. На ее лице – мрачная решимость и готовность пойти до конца. А еще, глядя на нее всем становится ясно, что она отнюдь не рада своей новой должности, видно, что она осознает всю тяжесть ответственности… но не побежит от нее.

– Неужели ты бы предпочла на этой должности восторженную девчонку, которой только в куклы играть? Ты посмотри вокруг… эта сцена прямо сейчас транслируется на весь мир. Если бы она оставалась принцессой – все бы это поняли. А я сделала из нее настоящего Сёгуна. Теперь она понимает всю степень ответственности. Понимает, что нет должности хуже. Понимает, что ее неминуемо будут проклинать и ненавидеть, что ей придется принимать решения, такие решения, после которых она не сможет спать по ночам… но она – не струсит и не убежит. Потому что в глубине души она такая же, как и они. Она – дочь своей родины, кровь от крови, плоть от плоти древних самураев. И они – увидели это, понимаешь? Случайное совпадение и одним ударом ножа наша Лили – выросла из принцессы в Защитницу Страны. Этим же ударом она расположила к себе Императорский Двор, живущий древними традициями… да что там двор – расположила к себе всю страну! – я вижу как она – улыбается мне, поднимая кончиками губ.