Семнадцатая
Шрифт:
– Если она в состоянии справиться с Мясниками, то я в состоянии ее контролировать. – отвечает голос: - это не так уж и сложно. Она привязана к одной из моих сотрудниц, у нее сентиментальная привязанность к своей школе, к своему отцу, и это еще не все. Она склонна к насилию и жестокости, но ей нужно моральное основание для того, чтобы сделать это. Месть или же восстановление справедливости – самые простые мотивы. Я дам ей то, что ей нужно. У меня есть такие возможности.
– Хорошо. Не облажайся. – Ребекка жмет на клавишу, обрывая звонок. Она знает, что Выверт терпеть не может, когда с ним вот так обрывают разговор. Иронично, что и сам Выверт попал к ним именно так – как человек, желающий исправить недостатки системы. С обостренным чувством справедливости и мести. И они – дали ему такую возможность. Путь к Победе
– Дверь мне. – роняет Ребекка и выпрямляется. Пришла пора поговорить о будущем.
Глава 45
Глава 45
– Папа это Лиза, моя знакомая. Лиза, это мой папа, Дэнни Хеберт. – говорю я, представляя эту несносную Лизу своему отцу. Как же, день еще не закончился, это для меня он спрессовался в череду событий, тут и воспитание Софии Хесс, вернее – нанесение побоев Софии Хесс. Тут и визит в СКП вместе с Генри, который не разочаровал меня ни капельки, профессионал своего дела. И даже чувство юмора у него имеется, сомнительное и с профдеформацией, но все же. Подписание соглашения с СКП, личное знакомство с Мисс Ополчением и директором СКП в ББ. Визит к Сплетнице, определение статуса Бакуды, разработка планов, невероятные открытия в отношении Панацеи. И… я совсем забыла, что обещала Дэнни познакомить его с Лизой. Это Лиза мне напомнила. Вот уже все, поговорили, обо всем подумали, я уже вставать из-за стола начала и «до свидания, Лиза, все было очень продуктивно», но эта вертихвостка голову набок наклонила, словно канарейка в клетке и так – «а куда это ты собралась, Тей-Тей? Мы же сегодня с твоим папой должны поужинать». Выпендрежница.
– Очень приятно познакомиться, молодая леди, - в уголках глаз у Дэнни собирается мелкая сеточка морщин, он улыбается и протягивает руку: - Тейлор так много о тебе рассказывала.
– Это мне очень приятно, Дэнни, - улыбается в ответ Лиза, пожимая протянутую ей руку: - я так рада наконец познакомится с вами.
– Не будем стоять в прихожей, проходите. Я приготовил пасту. По фамильному рецепту. – Дэнни делает жест, приглашая Лизу пройти. Я прохожу вслед за ней. Момент достаточно ответственный, дольше скрывать от Дэнни информацию уже нельзя, но и признаться наедине с ним – я почему-то боюсь. Как последняя трусиха притащила с собой подругу, уж она должна помочь мне справится с первым кризисом осознания.
– Я приведу себя в порядок с дороги. – говорит Лиза: - где у вас ванная комната? А, вижу, спасибо. – она удаляется и через некоторое время до нас доносится шум воды в раковине.
– Ты совершенно точно дочь своей мамы. – вздыхает Дэнни, качая головой и в его глазах что-то мелькает, сожаление? Или неодобрение? Я не понимаю. Обычно Дэнни в моем присутствии немного излишне позитивен – снаружи. Он улыбается, но его глаза – не улыбаются. Он словно бы заставляет себя улыбаться при виде меня. Шутить, разговаривать, улыбаться – все это он делает так, словно заставляет себя. Но сейчас… сейчас эта маска вдруг треснула, и я увидела настоящее лицо моего папы. Он очень устал. Ему до сих пор больно, он так и не смог пережить смерть мамы. Он заставляет себя быть позитивным – ради меня. Заставляет себя улыбаться. Но на самом деле больше всего он хочет … ничего он не хочет. Если бы не я, если бы не дочь, о которой нужно заботиться – он бы так и замер на месте, просто сидел бы и смотрел в пустоту…
– Ей тоже всегда нравились яркие блондинки. – грустно улыбается он: - мимо пройти не могла.
– Серьезно?! – в памяти Тейлор ее мать, Аннет – преподавательница языка и литературы в местном колледже, высокая и красивая, мягкая, тихая и немного излишне педантичная. Предположить, что ее матушка была в отношениях хоть с кем-то,
кроме ее отца было просто немыслимо! А ее строгие моральные принципы, правила, нормы и рамки? Это же такое получается, люди добрые?!– Знаешь, Совушка, ты мало знала свою мать. – грустная улыбка сходит с лица Дэнни: - она была еще той оторвой. За это я в нее и влюбился как молодой пацан. Для нее не было слова «невозможно», она всегда шла напролом и никогда не стеснялась своих желаний. И ты… в последнее время ты очень напоминаешь свою мать. Она бы именно так и поступила – как ты с Эммой.
– Моя мама дралась?!
– Еще как. Так мы с ней и познакомились – вытащил ее из драки. Нет, серьезно! Она была отчаянной и дерзкой, опасной словно лезвие бритвы. Тогда она коротко стригла волосы и носила в кармане выкидной ножик. Ах, да и еще красилась в какой-то безумный красно-синий цвет… а я был обычным ирландским пареньком. Она всегда была в состоянии постоять за себя и в какой-то момент даже была связана с какой-то из группировок Люстрации. Но… она никогда не умела вести себя по навязанным правилам, так что покинула и их.
– Моя мама была террористкой?!
– Ну… это сейчас последователи Люстрации признаны террористической организацией, а тогда еще нет. – торопится вставить слово Дэнни: - и не вздумай, понятно тебе, Тейлор?
– Не вздумать чего? Стать террористкой?
– Тейлор Хеберт! Молодая леди, я слишком хорошо знаю это выражение на твоем лице. – заявляет Дэнни и шутливо грозит мне пальцем: - нет и нет.
– С ума сойти, моя мама – террористка. Ну и ну… яблочко от яблони… - бормочу я себе под нос. В памяти Тейлор ее мама – пусть и строгая, но мягкая и тихая, любящая и спокойная. В ее присутствии всегда было уютно и безопасно, словно она излучала ауру уюта и комфорта. Представить ее коротко стриженной, покрашенной в кричащие цвета, в кожаной куртке и с выкидным ножиком в кармане… у меня отказывало воображение. И… ей нравились блондинки?!
– Ээ… - говорю я: - ей нравились блондинки?! Нет, погоди, стой, я знать не хочу! Но… с чего ты взял что я – с такими вот наклонностями? Лиза всего лишь подруга!
– Она просто держит меня на расстоянии, Дэнни. – в дверях появляется Лиза, довольная собой, как кошка, которая стащила со стола сосиску: - я застряла в вечной френдзоне. Но я не теряю надежды.
– Что же, удачи тебе в этом начинании, - подхватывает шутку Дэнни: - Тейлор может быть очень упрямой.
– О, да. Она отрицает очевидное. – отзывается Лиза: - ведь я – лучшая пара для нее. Поверьте, мне Дэнни, никто не сможет позаботиться о вашей дочери лучше, чем я. Я уже отучилась в колледже и у меня довольно высокооплачиваемая должность! Я, конечно, подожду пока она немного подрастет, но потом собираюсь сделать ей предложение!
– Кха-кха! – закашливаюсь я и Лиза сочувственно похлопывает меня по спине.
– Моя дочурка совсем подросла и уже привела в мой дом симпатичную блондинку, - Дэнни снова собирает сетку морщинок у уголков глаз, улыбаясь, давая понять, что он поддерживает шуточный стиль общения Лизы. Я помогаю ему накрыть на стол, ухаживая за Лизой и, между прочим, больно щипнув ее за плечо, чтобы знала. Лиза даже глазом не моргнула, только потерла пострадавшее место и продолжила развлекать моего отца своими историями.
– Очень вкусно. – сказала она, едва попробовав готовку: - как будто у вас есть и итальянские корни. У меня бабушка так готовила. Итальянскую манеру готовить ни с чем не спутаешь.
– Ты на редкость проницательна, - кивает Дэнни: - моя бабушка была с Сицилии…
– Удивительно. Моя тоже. Маленькая деревушка к югу от Палермо, как же она ее называла… на языке вертится, а вспомнить не могу… Как-то вилла, или виллу… - она делает вид что задумывается.
– Виллагразия? – говорит Дэнни.
– Точно! Виллагразия! Так моя бабушка и говорила! – торжествующе улыбается Лиза: - а откуда вы знаете?
– Это деревня, в которой раньше жила и моя бабушка. – качает головой Дэнни: - как тесен мир. Удивительно.
– Ничего удивительного. – ворчу я, уверенная что Лиза попросту все придумала, манипуляторша.
– Может быть мы с вами еще и родственники? Какие-нибудь дальние? – предполагает Лиза: - моя бабушка рассказывала мне что в той деревеньке все друг другу какие-нибудь да родственники. Наверное хорошо, когда у тебя большая семья.