Семнадцатая
Шрифт:
– Дыши, Тейлор, дыши. Успокойся. – советует мне Лиза: - и сядь уже, люди на нас смотрят.
– А? – я и не заметила, как встала со своего места и стою, нависая над столиком и тяжело дыша.
– Сядь. Успокойся. Чего ты так завелась? Ах, да… тебя бесит, когда такой потенциал тратится впустую, понимаю. – кивает она: - в первый раз, да? Привыкнешь.
– Ты не понимаешь, - ворчу, я садясь на место и бросая быстрый взгляд на нее: - хотя нет. Ты то как раз и понимаешь. Черт.
– Я не понимаю, Тейлор. Я – знаю. – говорит Лиза, в ее глазах что-то мелькает, и она криво усмехается: - я знаю. Но ты – ты должна подумать. Почему на твой взгляд люди так относятся к Панацее? Пусть они не знают, что она – Святой Грааль и может даровать
– Люди… - я сцепляю пальцы рук между собой: - они всегда такие. Сюда бы Софию Хесс и ее «хищник-жертва» психологию. Наверное, просто Панацея выглядит со стороны такой тряпочкой? Она типичная страдалица, сама себе напридумывала проблем, сама от них и страдает. Вот сегодня например – она спустилась в кафе чтобы перекусить, но ее там перехватили какие-то родственники больного и она послушно поперлась в другое крыло, чтобы вылечить какую-то миому. Потом врач вручил ей кипу каких-то бумаг «все равно идешь туда, отнеси заодно». Вроде бы ничего страшного, но так постоянно. В результате она так и не поела, сейчас сидит и продолжает кого-то лечить, как еще от недостатка глюкозы в крови в обморок не упала. А, кстати – были случаи. Не жалеет она себя, все для других, а это и не ценят толком. Ну… то есть один ценят слишком уж рьяно, а другие – вовсе не ценят. Не знаю я. Наверное сочетание ее возраста, внешнего вида и поведения, а также того факта, что она фактически у врачей их хлеб отбирает. Причем делает это походя, даже не замечая.
– Панацея… - Лиза задумывается на секунду, ее лицо вдруг озаряет широкая улыбка: - давай ее оставим? Тебе нужна новая накама!
– Ээ? Накама? Звучит очень извращенно. Не знаю, что ты там себе думаешь, Лиза Уилбурн, но я не извращенка. Наверное.
– Ты то? Еще как извращенка. Кто хотел меня по попе плеткой вот только что?
– Это педагогическая необходимость, Лиза. Если тебя плеткой не бить каждые несколько часов, то ты слишком много о себе думать начинаешь. Тебя нужно приземлять, а я просто скромная героиня, которая спасает всю Землю от ужасной суперзлодейки МегаМозголомки! – тычу я в нее пальцем: - и меня пугает эта улыбка у тебя на лице. Убери ее немедленно. Прекрати строить планы по завоеванию планеты. Я не собираюсь тебе потакать, я уже говорила.
– Можно мы ее оставим себе? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – она складывает руки в умоляющем жесте: - ты подумай, сколько всего она может сделать! Насекомых-ретрансляторов для твоей силы! Ты сможешь управлять ими по всей планете! Всемогущая, вездесущая и всеведущая Тейлор!
– Да я с ума сойду, должны же быть какие-то ограничения…
– Спасти мир от голода и засухи, заново вырастить леса в Амазонке и Сибири, сделать для тебя биологический костюм! Вылечить всех от всего, а особенно – от глупости. Ты только представь – человечество поумнеет! И конечно – грудь! – Лиза расправляет плечи и подает вперед свой бюст.
– Грудь?
– Да! Любые формы и размеры! Вот скажем, хочу я побольше, напряглась и все – увеличилась. Хочу поменьше – тоже. Ээ… типа есть же орган, который увеличивается в десять раз!
– Эээ… ты про?
– Зрачок, это зрачок! А твое «Эээ» - только в три-четыре раза увеличивается. Есть же лягушки и рыбы, которые надуваются, почему бы не встроить такое? И вообще – пластика! Сделаем тебе красивое лицо, Тейлор! А то ты сейчас малышей на улице пугаешь.
– В следующий раз точно возьму плетку с собой, - грожусь я: - не посмотрю на твой имидж, отхлестаю прямо по попе. По твоей наглой, высокомерной и хитрой попе.
– Оставим ее себе! Ты, я и Панацея – команда девушек, которые перевернут мир вверх тормашками! – Лиза победно поднимает палец и тычет им вверх: - решено! Операция «Пан-Пан добро пожаловать» - начинается! Вот только сейчас кофе попью и …
– Но, но, но. Тпру. Осади назад, горячая голова. Как ты собираешься
это сделать? Она ж меня ненавидит. – говорю я: - она ж меня реально угробит, как коснется. Я к ней не притронусь и десятиметровой палкой.– От любви до ненависти один шаг. Значит и обратно не такая уж большая дистанция. – пожимает плечами Лиза: - кроме того у тебя с ней есть кое-что общее.
– Да? И что же именно? Что у меня и у нее есть одна голова и два уха?
– И она и ты обожаете Славу. – указывает Лиза: - и хотите залезть к ней в трусики.
– Что?! Я никогда… Лиза!
– Да, а теперь настало время плетки, я знаю. – кивает Лиза: - пройдем в тихое место, или ты меня прямо тут?
– Лиза!!
– Я уже … кхм, семнадцать лет как Лиза. Совершеннолетняя почти. Значит ли это что меня можно драть плеткой? Надо будет Генри позвонить, уточнить…
– В один из этих дней ты напросишься, молодая леди.
Глава 43
Глава 43
Интерлюдия Эмили Пиггот
– … что такое творится у вас в Броктон Бей? – изображение на мониторе чуть дернулось, искажая черты лица директора Коста-Браун. Связь по зашифрованным каналам имела свои недостатки, качество изображения было заметно хуже, чем по открытой, гражданской сети, зато – защищено. Эмили Пиггот не полагалась на простое шифрование и закрытую, секретную связь, она прекрасно понимала, что любой шифр может быть взломан, а самый уязвимый элемент системы всегда был и остается человеческий фактор. Что толку в секретных шифрах или закрытых каналах связи, если оперативник по пьяной лавочке расскажет все своей подружке, или обронит в разговоре, хвастаясь своей осведомленностью и доступом к информации.
Но секретный канал связи был рассчитан не на профессионалов, а скорей на любителей. Доступ к секретам должен быть хотя бы немного затруднен, чтобы не каждый мамкин хакер мог получить логин и пароль от видеоконференции СКП.
– И почему я должна узнавать об этом из прессы и интернета? – продолжает задавать вопрос Ребекка Коста-Браун, заместитель шеф-директора Службы Контроля Параугроз.
– Я как раз собиралась отправить рапорт в штаб-квартиру. – говорит Эмили. Она не врет, рапорт действительно лежит у нее на столе, а электронный вариант готов уже два часа назад. Но Коста-Браун, эта заноза в заднице – умеет выбрать самый неподходящий момент. Еще бы пять минут и она бы закончила проверку окончательного рапорта, в два клика отправила бы его в штаб-квартиру и могла бы со спокойной совестью доложить, что рапорт отправлен. И насладиться смятением на лице заместителя шеф-директора. Но эта Коста-Браун… всегда не вовремя.
– Высылайте. А пока – доложите о ситуации устно, - распоряжается заместитель шеф-директора СКП и Эмили мысленно закатывает глаза, тщательно следя за тем, чтобы на ее лице ничего не отразилось. Годы игры в покер помогают ей сохранить внешнюю невозмутимость.
– Три дня назад в город заявился Мясник Четырнадцать вместе с Зубами, поддерживающей его группой паралюдей. Транспорт Зубов был замечен Мисс Ополчение, которая вызвала подержку и вступила в бой с превосходящими сила противника. В дальнейшем…
– У нас не так много времени. Короче, пожалуйста.
– Мясник был убит некоей Тейлор Хеберт, школьницей, получившей триггер незадолго до этого. Ей был присвоен оперативный псевдоним «Ядовитый Плющ» и уровень опасности восемь.
– Школьницей? И уровень опасности восемь? У вас были на то основания? – задает вопрос Коста-Браун.
– Эта школьница убила Лунга. И тридцать семь его гуннов. – отвечает Пиггот: - ее сила позволяет ей управлять роем насекомых. Ограничения нам неизвестны, но эксперты говорят, что костюм биологической защиты не спасет от ее особо ядовитых особей. Скорость и безжалостность, а также относительная легкость, с которой она совершила это преступление и послужили основанием для присвоения столь высокого рейтинга.