Семья для Феликса

– Он вас побьет? Но это же я виноват! Он большой... Сильный... Наверное, больно дерется... Я... скажу ему, что это я!

В этот момент я почувствовала, что бОльшая часть отрицательных эмоций, связанных с пребыванием Феликса в моем образцовом коттеджике, внезапно покинула меня. За такой героизм мальчишке можно было многое простить. Где мой милый супруг это откопал? Надо побыстрее замочить героя в ванне и, когда откиснет, разглядеть повнимательнее: может, обнаружу знакомые мне черты? А то с чего бы вдруг такая забота со стороны сурового господина декана к конкретно этому представителю начинающих волшебников?

Поросенок что-то долго... В ванной!

Я уронила упаковку с таблетками и завернутый в полотенце замороженный кусок мяса, который прижимала к затылку, и со всех ног бросилась спасать Феликса.

Живой, слава тебе, господи!

Пацан, обмотавшись с ног по шею, выделенным мной полотенцем, отчего стал похож на домового эльфа, что-то старательно намыливал неизвестно где найденным огромным куском хозяйственного мыла. Обернулся и выжидающе посмотрел на меня. Хорошенькое, почти девчоночье, личико. На моего суженого не похож абсолютно. Я облегченно вздохнула, потом поморщилась от боли в затылке.

– Стираешь?

Он кивнул, опустив голову и ощутимо напрягшись.

– Давай, я в стиралку закину, и пойдем поедим, что бог послал, да и поговорить нужно. Ты как считаешь?

Удивленный взгляд, еле заметный кивок, и еще плотнее закутавшись в полотенце, Феликс отступил в сторону, внимательно следя за тем, как я запускаю машинку.

– Мыло где взял?

От этого простого вопроса пацан едва не подпрыгнул, словно я его спросила, у кого он украл кошелек.

– Там...
– прошелестел он, указывая рукой на неприметную дверцу под ванной и все так же настороженно следя за мной.

– Ну, слава Мерлину, что ты такой внимательный. Я и забыла, куда его сунула - столько хлопот было в последние дни, - искренне обрадовавшись находке, заявила я.
– Товарищ, тьфу, господин зельевар вывел какую-то специальную формулу для этого сорта. Я еще не испытывала. Испытаем на твоих джинсах: если не растворятся, значит ...

– Растворятся?
– глазенки испуганно взглянули на меня и тут же вновь уставились в пол, и дальше срывающимся шепотом: - Эти джинсы растворятся? Исчезнут?

– Да пошутила я, пошутила, - поспешила я успокоить явно находящегося не в себе мальчишку, - Ничего с твоими джинсами не будет, разве что, может, хоть эти ужасные пятна отстираются.

Пацанчик шуточек не понимает: то ли мал еще, то ли еще что. С ним вообще аккуратней нужно, психованный он какой-то. И хозяйственный чересчур, для шестилетнего - особенно. Хозяйственность - это хорошо. Пригодится.

– Слушай, давай отложим рассуждения о домоводстве на потом. У меня болит голова, першит в горле, и я срочно нуждаюсь в большой чашке чаю, в двух, а еще лучше в трех! Если я сейчас не запью пару таблеток максимум, парой чашек минимум, я выпью тебя, как вампир!
– свирепым тоном заявила я, схватила Феликса за руку и потащила на кухню.

Притормозила, пролетая мимо комнаты мужа, заскочила на минутку внутрь, не отпуская от себя путавшегося в сползавшем полотенце пацаненка. Повелительный взгляд, дверца шкафа гостеприимно распахнулась, недра плюнули в меня футболкой. Пойдет. Я ловко перехватила ее в полете и протянула мальчишке.

– Надевай и сбегай в ванную - развесь полотенце!

Феликс пискнул, побледнел и попятился, с ужасом глядя то на меня, то на плюющийся шкаф.

Полотенце размоталось, обнажив необычно мускулистое для шестилетнего карапуза тело. И да, это точно был карапуз, а не карапузиха. Только вот пуза, как такового, у него не имелось.

Не понимая, что так напугало Феликса, я на всякий случай скомандовала:

– Захлопнись, деревяшка!

Приказ был перевыполнен на сто процентов: шкаф обиженно захлопнул дверцу, а пацан, видимо решив, что команда относится к нему, вновь пискнув, замотался во влажное полотенце и резко дал деру по направлению к ванной. Только вот футболка осталась у меня в руке.

Вздохнув, я поплелась следом, чувствуя, как у меня начинает кружиться так и не получившая отдыха голова. Я не поверила своим глазам: дверь ванной оказалась заперта! На что там можно было закрыться, если любые средства для этого отсутствовали напрочь: ни крючка, ни щеколды там и не планировалось, а сама дверь открывалась в коридор!

– Феликс, открой дверь! И забери футболку. Бояться плюющегося шкафа лучше в сухой одежде.

Тишина.

Блин. И что делать-то? Уговаривать его - сил нет, он меня сам уже "уговорил" так, что на ногах еле держусь. Тошнит. Этого еще не хватало. Допрыгались.

Я села на пол возле двери и тихо сказала:

– Мужик, я себя плохо чувствую. По твоей вине, между прочим. А ты мне кое-что обещал. Ты мужик или кто? Ты должен держать свое слово.

Дверь приоткрылась. Маленькая ручка цапнула футболку и исчезла. Через несколько секунд из недр ванной явилась футболка почти до пола и в ней "мужик". На его решительной физиономии читалась готовность сдержать не данное мне "слово". Уже хорошо. Я застонала и принялась подниматься. Но Феликс неожиданно резко присел со мной рядом и заговорщически зашептал:

– Тетя! Я хочу вам сделать одну не-нор-маль-ность! Это плохо, очень-очень, я знаю, но это хорошо, правда-правда! Я увидел кресло и шкаф и сейчас только понял: вы поймете!

Я замерла, услыхав этот торжественно произнесенный бред и увидав горящие странным огнем глаза. Мне стало не то, чтобы страшно, но весьма и весьма не по себе. О боже, помоги...

Феликс видимо расценил мой ступор как согласие на его "сделать" то, что он произносил по слогам, и вцепился мне в руку своими крепкими ручонками. Вцепился больно, стиснул запястье и что-то забормотал - то ли стишки, то ли просто ругался.

Я почувствовала, как перед глазами все поплыло, и, в который уже раз за этот день, уплыла в страну Морфея.

ГЛАВА 2

Опять катрены, но уже без завываний, соплей и иканий. Знакомо, проходили, только слова другие, не те, что в прошлый раз.

Я подняла голову. Протерла глаза. И едва не перевернула стоявшую прямо под носом чашку с чаем. Потом, попытавшись сесть, оперлась на что-то хрустящее. Упаковка таблеток. Моих. И чай. Заботливый этот маленький сумасшедший. Что он со мной сделал?

Я села, взяла кружку. Горячий. Мое странное состояние продолжалось довольно долго, раз успели и чайник вскипеть, и чай завариться и сюда доставиться, и таблетки найтись. Я машинально начала пить, осторожно дуя на поверхность. Поморщилась: пакетированный, да еще и сладкий. Любимый чай мужа, как он его называет: "Чай-на пару не опоздай". Пока пила, забыв о таблетках, принялась разглядывать напряженно смотревшего на меня, замолчавшего, наконец-то, Феликса.