Семья для мажора

Через десять минут впереди возникает указатель на заправку. Трасса пуста. Совсем никаких машин. На заправке тоже пусто, но внутри, в минимаркете, есть люди.

Он больной. Просто больной, если думает, что я буду просто сидеть и ждать…

Просунув руку в карман куртки, нащупываю ключи от дома и сжимаю в скользкой ладони ключ от калитки. Сжимаю с такой силой, что ладони становится больно, но я слишком боюсь его не удержать, поэтому мне плевать на боль. Плевать на все. Мое сердце будто останавливается и дыхание замедляется.

Замки на двери щелкают.

Больно сжав мое плечо, он вдалбливает в меня слова:

— Сиди. В. Машине.

Обведя глазами его лицо, киваю и, достав из кармана руку, ударяю его ключом куда-то в щеку.

Из его горла вырывается мгновенный хрип, голова дергается. Вопль боли ударяет по ушам.

Отстегнув ремень, я выскакиваю из машины и несусь к минимаркету.

Глава 57

Кирилл

— Кирилл… Кирилл… — вой бабушки в трубке возвращает меня в реальность, из которой я выпал.

В ушах звон, перед глазами пелена. Сначала белая, а потом красная.

— Кирилл, что мне делать? — слышу в трубке напротив уха. — Господи, я боюсь за Анечку… она плохо себя чувствовала…

Плохо чувствовала?!

Да она уже две недели в вегетативном состоянии!

У меня в кармане всегда есть мандарин, на тот случай, если ее затошнит прямо посреди улицы или в машине…

— Кирилл, что мне делать?! — повторяет бабуля вопрос.

У нее паника. У меня тоже.

Мы недооценили. Недооценили степень важности для Короля этого сраного завода. Иначе у него бы не сорвало тормоза.

Я виноват. Только я.

У меня учащенный пульс и страх сделать неконтролируемый поступок. Убить или покалечить. Я так и сделаю. Убью или покалечу, если с Аней что-нибудь случится. Убью или покалечу сначала его… а потом себя…

Резко втянув воздух, хриплю:

— Ничего не делай. Я перезвоню.

Кладу трубку и набираю свою жену.

У этого дебила наверняка есть требования, и вести с ним диалог лучше напрямую, но потребность услышать прямо сейчас ее голос ослепляющая. Страх за нее тоже.

Маленькая моя, возьми трубку…

Пока идут гудки, упириюсь лбом в собранный кулак, пристроив тот к оконной раме Стасова “порше”.

— Анюта… — выдыхаю пропущенный через легкие воздух.

— Че случилось? — слышу за спиной скрежет щебенки и голос брата.

— Не подходи пока ко мне… — прошу его, не оборачиваясь.

Я нихрена за себя не ручаюсь.

— Ладно… — напряженно бормочет Стас.

После второй попытки дозвониться я понимаю, что это бесполезно.

Она либо не может ответить, либо у нее нет с собой телефона. Второе более вероятно, потому что в последние недели она забывает его всюду. Удивлен, что до этого дня не находил его в холодильнике.

Она передвигается в пространстве, как зомби. Очень капризный зомби, который половину времени плачет, а вторую спит или обнимается с унитазом.

Это называется токсикоз.

Это значит, что из-за нашего ребенка у нее в крови полный бардак. Интернет говорит, что не всегда этот процесс такой бурный, но нам, блять, “повезло”. И это гребаный шок для меня, хоть интернет и заверяет, что у нас это скоро должно закончиться.

Закончиться…

Шум от дороги за спиной скукожился до еле заметного шелеста. Моя собственная кровь сейчас ледяная. Так я ее ощущаю.

С бабулей мы расстались два часа назад. После подписания документов мы заехали на завод, чтобы встретиться с генеральным директором, а потом я отправил ее в дом на окраине студгородка, чтобы она навестила мою психованную жену и присмотрела за ней немного, потому что сам я в движении до вечера…

Отыскав в телефонной книжке номер мужика, которого когда-то называл отцом, нажимаю дозвон и жду, пытаясь унять нарастающее в груди бешенство. Оно вырывается наружу, как только слышу знакомый голос.

— Что, обосрался? — спрашивает. — Страшно?

Мне страшно. Страшно так, как никогда в жизни.

— Че ты творишь, больной?! — срываюсь на рык. — У тебя чердак потек?!

— Закрой рот и слушай меня! — орет он в ответ. — Собирай манатки и вместе с матерью едь домой. Возьми паспорт и документы. Полчаса у тебя на все про все. Полчаса, охрана мне отзвонится. Девка эта пока побудет у меня, и не играй со мной, иначе я ее без пальцев оставлю и без почек. Ты понял меня, засранец?

Испытываю мгновенный приступ тошноты, за которым следует холод где-то в животе.

— Тронешь ее, и я тебя убью, — чеканю в трубку. Чеканю так, чтобы он понял, я не шучу. — Убью, ты, блять понял?!

— Полчаса, у тебя полчаса, — тараторит в полном неадеквате. — Привлечешь кого-нибудь левого, по частям тебе ее вышлю, — кладет он трубку.

Сжимаю свой гаджет так, что боюсь раздавить.

Стоя посреди обочины дороги, пытаюсь вдохнуть. Запрокинув голову, вдыхаю через сжавшее грудь кольцо. Оно такое давящее, что, блять, физически больно.

— Кир…

— Стас, сядь за руль… — прошу его сипло.

— Че происходит?! — требует он.

— Мой отчим забрал Аню.

— Отчим? В каком смысле он ее забрал? — недоумевает.

— В том смысле, что от слетел с катушек, — игнорирую первый вопрос.

— Охереть! — слышу его резюме.

Найдя номер бабули, звоню и предупреждаю:

— Ничего не делай, пока она не вернется домой. Никуда не звони и ничего не делай.

— Просто сидеть и ждать?! — я слышу, что она плачет.

— Да.

— Кирилл… что ты будешь делать? — требует.

— Дам ему то, что он хочет, — отвечаю и кладу трубку.

Он слетел с катушек, но не настолько, чтобы хоть как-то не понимать последствия своих поступков. Но именно сейчас он вряд ли отдает им отчет. Именно от этого меня, сука, мутит! От страха, что он может причинить ей какой-нибудь вред.

Мотылек, я опять облажался.

Я опять за ней не приду, потому что не знаю, где ее искать.

И на поиски у меня нет времени. Потому что эта идиотка не взяла с собой долбаный телефон, который я долбаный миллион раз просил всегда держать при себе!