Семья на первом месте

Это свидание? Быть того не может!

— Сегодня у меня нет планов, — ответил Питер, придав голосу твердость.

— Отлично, я пришлю тебе записку, — и направляясь к двери, он глянул на гриффиндорца с лукавой улыбкой, — свидимся. — И исчез.

Свидимся.

***

Кабинет Горация Слизнорта

Пять минут назад начался совместный урок между Слизерином и Гриффиндором. Кто-то незаметно дописывал домашнюю работу, кто-то шептался вполголоса, другие же почти что засыпали, развалившись на парте.

— Как я и говорил ранее, — начал свою речь профессор. — Сегодня я распределю вас на небольшие группы для выполнения совместной работы, группы будут межфакультетные. — Раздались разочарованные вздохи. — Тихо, это задание будет иметь три оценки. Первое, — профессор загнул указательный палец, — наличие работы в команде, второе, — Ричард Брук стукнул кулаком по парте, выказывая неодобрение, — материал работы. — Загнул третий палец. — Представление работы перед классом.

Профессор начал перечислять группы людей, состоящие из трех-четырех человек. Многие были недовольны, особенно слизеринцы. Работать вместе с гриффиндорцами казалось оскорблением.

— Как лучшие ученики на этом курсе, Лили Эванс, вы будете работать совместно с Северусом Снейпом. — Слизнорт многозначно подмигнул угрюмому слизеринцу.

Лили быстро нашла глазами Снейпа, тот на нее даже не взглянул. Блэк толкнул Поттера в бок, чуть кивая головой в сторону не смотрящего на них слизеринца.

— Чего тебе? — потирая ушибленное место, громко спросил Джеймс.

— Эванс вместе со Снейпом, — ответил Сириус другу.

Поттер взглянул на взволнованную Лили и, небрежно пожав плечами, повернулся в сторону профессора, продолжая внимательно выслушивать список имен. Блэк не понял реакции друга.

— Сохатый, твоя Эванс с Нюниусом! — возбужденно воскликнул Сириус.

Джеймс скривился, поворачиваясь к другу.

— И что мне сделать, Бродяга? — резко буркнул он. — Пусть работают. — Поттер вновь принялся внимать словам Слизнорта. — Не мешай мне, я слушаю.

Блэк не поверил ни то что своим глазам, но и ушам. Порой ему и вовсе казалось, что эти двое сошлись чисто случайно.

— Джеймс Поттер, Сириус Блэк и… — профессор запнулся, а Джеймс напрягся.

Лишь с одним человеком со Слизерина он был готов работать.

Почему так долго? Давай же!

— И Алина Лестрейндж, да, именно так! — Морщинки на лице Слизнорта разгладились.

От переизбытка чувств Джеймс не смог сдержать улыбки. Блэк утратил связь с реальностью.

Да что вообще происходит?

Рабастан Лестрейндж склонился к шее сестры, тихим шепотом опаляя мочку ее уха.

— Малфой будет в ярости.

Девушка непонимающе посмотрела на брата, тот перевел свой взгляд в сторону двух гриффиндорцев, слизеринка сделала то же самое.

Поттер ей задорно подмигнул, заставляя щеки пылать жаром. Закатив глаза, Лестрейндж отвернулась, прикусив нижнюю губу, дабы скрыть улыбку.

— Это ничего не значит, просто совместный проект и ничего больше, — Алина заправила прядь волос за ухо.

— Не обманывайся, я знаю этот взгляд, — ответил Рабастан, прожигая сестру пытливым взглядом. — Он нравится тебе.

— Нет! — воскликнула девушка и, спохватившись. добавили тише. — Нет, не нравится, с ним просто интересно.

Волшебник лишь усмехнулся, качая головой.

Вскоре урок подошёл к концу. Ученики скрылись в коридоре, все, кроме Лестрейндж, которая осталась в опустевшем классе, продолжая собирать вещи. Задев пергаменты локтем, Лестрейндж удручённо вздохнула, опустившись на корточки и подбирая свои пергаменты. Боковым зрением девушка увидела пару дорогих туфель.

Подняв голову вверх, волшебница напряглась. Над ней возвышался Этелберт Пьюси, гадко улыбаясь. Волшебник был определенно хорош собой, но характер оставлял желать лучшего. Пьюси являлся учеником со Слизерина с шестого курса.

— Помочь? — слизеринец отбросил мешающие светлые пряди волос с лица.

— Не стоит, я закончила.

Встав на ноги, Лестрейндж запихнула листы в небольшую сумочку. Девушка хотела было пройти вперед, как массивная рука парня оперлась на парту, зажав волшебницу между школьных столов.

— Постой, — Пьюси приблизился к девушке, продолжая так же мерзко улыбаться. Лестрейндж передернуло. — Куда так торопишься? — наиграно удивился парень, — давай поговорим. — Прозвучало как угроза.

— О чём ты хочешь поговорить, Пьюси? Я спешу. — Алина шагнула влево, парень сделал то же самое, она шагнула вправо, он за ней. — Чего ты хочешь? — не сдержалась Лестрейндж, сжимая пальцы в кулаки.

— Не будь такой грубой, — гадко хмыкнул Этелберт. — Твоя мамочка будет недовольна, если её дочурка будет вести себя так с уважаемыми людьми.

В качестве весомых доказательств, Этелберт смахнул пылинки с левого рукава дорогущего пиджака.

— Где ты их здесь увидел? — сквозь зубы проговорила девушка, упрямо смотря в похотливые глаза парня.

— Ай-ай-ай, какая плохая девочка, — проговорил слизеринец, сильнее сокращая расстояние. — Папочка так плохо тебя воспитал? — Алина затряслась от злости. — Или твоя глупая мамаша так и не смогла преподать тебе пару уроков этикета? — все также издевался Пьюси, смотря на сокурсницу с отвращением.

— Не смей, — угрожающе произнесла Лестрейндж. — Не смей даже касаться их своим поганым языком.

Жилки на лице слизеринца заиграли. Больно схватив девушку за локоть, Пьюси проговорил так угрожающе, отчего кожа покрылась морозными мурашками.

— Ты поганая девчонка, не стоящая ни малейшего внимания. Ты такая слабая, что я могу буквально раздавить тебя, как мелкую букашку. — Он сцепил пальцы на затылке девушки, причиняя боль. — Ты бесполезная, — он сказал это так жестко, что коленки стали ватными, а кожа на лице покрылась жаром. — Почему все с тобой возятся? Твой дорогой братец, глупые подружки, Малфой и этот мерзкий Нотт. — Пьюси скривил лицо в отвращении.

От Этелберта исходили мощные волны магии, из-за которых Лестрейндж не могла сдвинуться с места. Она как будто находилась под гипнозом, не отдавая отчета тому, что сейчас происходит.

— Я скажу тебе, почему, — юноша паскудно ухмыльнулся. — Потому что ты жалкая, — глаза девушки наполнились слезами. — Им всего лишь жаль тебя, ведь ты такая, — отойдя от Лестрейндж на несколько шагов, Пьюси оглядел слизеринку брезгливо, будто она грязь под его ногами. — Такая ничтожная, незначительная, — по лицу девушки скатилась предательская слеза, ей не удалось её сдержать. — Ты никому не нужна, ни друзьям, ни семье. Ты лишняя, ненужная, грязная. Твои родители хотели только Рабастана, не тебя. Ты никому не нужна. — Этелберт приблизился к уху девушки. — Жалкая…