Семья волшебников. Том 2

— Это не соревнование, — немного уязвленно сказала она. — Мы тут все взаимосвязаны, триумф одного — это общий триумф.

— Не получится у нас ее не уничтожить, ни запереть, — вздохнул тем временем Майно. — Книга проклята, она от Вероники не отстанет.

— Может, тогда ее очистим? — предложила Лахджа. — Как с помойкой мэтра Кацуари. Покастуйте там всякого со Снежком, и Астрид тебе поможет… Астрид, детонька, посветишь на плохую книжечку своими зайчиками?..

— Мам, мне давно не четыре года, — с отвращением произнесла Астрид. — Мне восемь лет и четыре луны.

— Ладно, девочка, которой восемь лет и четыре луны, шибани по гримуару Лучом Солары.

— Это ща!.. — засучила рукава Астрид. — Разойдитесь, челядь, дорогу Астрид Царственной!

— Не поможет, — сказал Майно, который даже не шевельнулся. — С Черными Книгами методы в лоб не срабатывают, а если срабатывают — становится только хуже, потому что проклятия растекаются в эфире и последствия бывают непредсказуемыми. У нас такие уничтожать обычно даже не пытаются, а просто хоронят на Еке Фе Фонсе.

— А оттуда они не сбегают? — усомнилась Лахджа.

— На Еке Фе Фонсе мощные древние чары. Это как Карцерика, только не для магиозов, а для Черных Книг.

— Ну так и давай отнесем ее туда! — обрадовалась Лахджа.

— На Еке Фе Фонсе есть иссё такие?.. — заинтересовалась Вероника. — А де она?.. Туда мозя пойти завтъя?..

— Маленьким девочкам нельзя на Еке Фе Фонсе, — строго сказал папа. — И вообще никому нельзя, кроме уполномоченных лиц.

— А я уполномотьная пузя, — серьезно сказала Вероника. — И иссё ёдинка на нозьке. Де Еке Фе Фонсе?

— Дочь моя, почему ты так стремишься всех нас убить? — снова вздохнул папа.

— Я хотю не убить, а испьявить! — попыталась объяснить Вероника.

— Что исправить?

— Я не знаю… — поникла девочка.

На следующий день Майно Дегатти прямо с утра полетел в Валестру. Он понял, что своими силами тут не справиться, так что нужна консультация специалиста. И не соседа Кацуари, который только лиценциат, а лучшего в Мистерии знатока проклятий.

С началом каникул занятия в Клеверном Ансамбле прекращаются, но для преподавательского состава работа есть всегда. Школяры с долгами, бумажная работа, научные изыскания… по-настоящему КА пустеет только на летних каникулах, да и то не на всем их протяжении.

Но все же на каникулах ректор Детримента не так загружен, и Дегатти он принял сразу же. Крохотного роста черный гном с окладистой бородой бросил один-единственный взгляд на книгу Фурундарока и сказал:

— Высшее демоническое. Еще и тайное. Фу, какая гадость.

Дегатти восхитился тем, насколько наметан у Хараббы глаз на такие вещи. Сам-то он эту злосчастную книжку видел раз десять и ничего не подозревал, а великий порченик сразу все определил. И это при том, что на нем непроницаемо-черные очки — Харабба носит их, чтобы не проклинать людей нечаянно.

— Вот где ты берешь все это дерьмо? — спросил Харабба, надевая плотные кожаные перчатки. — Хватит якшаться с демонами, Дегатти.

— Дочка нашла где-то, — неопределенно ответил Майно. — Снять-то можешь?

— Придется поработать… — принялся листать книгу Харабба. — Дочка у него нашла… Дегатти, ты детей на Еке Фе Фонсе выгуливаешь? Ты смотри, я по-хорошему должен в Кустодиан доложить, что у тебя тут такой гримуар.

— Сколько?

— Десять орбов.

— Да ты не окирел ли?!

— Одиннадцать. А кроме меня такое не снимет никто.

Майно Дегатти поджал губы. Да, во всем, что касается проклятий, Харабба — лучший. Он бы, возможно, уже получил Бриара второй степени, не будь у него серьезных проблем с самоконтролем. В своих круглых очках он похож на слепца, но без них Хараббе просто нельзя смотреть на окружающих — его взгляд опасней, чем у василиска.

— Десять орбов, хорошо, — скрепя сердце, согласился Майно. — Но по результату.

— Одиннадцать.

— Десять, мэтр Харабба, побойтесь Гушима.

— Я ктототамец, — проворчал гном, отворачиваясь от посетителя и снимая черные очки. Вместо них он ввинтил в один глаз лупу ювелира и принялся изучать проклятье, как внутренний механизм часов.

Десять орбов. Зараза. А ведь Харабба, вообще-то, состоит в дружбосети Вератора. Майно мог просто вызвать его на дом и получить услугу условно-бесплатно. Просто ее потом пришлось бы отрабатывать, а Харабба, будучи ректором и лауреатом, идет по высокому тарифу, так что Майно решил сэкономить и наведаться к нему лично, слетать в Валестру.

Сэкономил.

Даже не знающему себе равных порченику пришлось повозиться с проклятьем демолорда. Битых четыре часа Харабба расплетал нити темного эфира и развязывал бесчисленные узелки-закрепы. Параллельно они с Майно поболтали, выпили кофе с ромом, обсудили последние сплетни. Харабба поделился свежим анекдотом о Локателли и Хаштубале, причем рассказал его с таким смаком, что Майно заподозрил, что он сам его и придумал.

Харабба — на редкость желчный, сварливый и недоброжелательный тип. Втайне он ненавидит все живое, и никто не видел, чтобы он занимался другой ипостасью Детримента — благословениями. Он исключительный порченик, в самом худшем понимании этого слова.

— Ну все, готово, — сказал он, стряхивая с книги эфирную пыль. — Я все почистил, убрал эмоциональную зависимость и снял эффект преследования. Но привязка на лицо осталась, слишком глубоко внедрена.

— Ну и что мне с этим делать? — возмутился Майно. — Харабба, я думал, ты все снимешь. За десять орбов.

— За одиннадцать. Я снял все, что может нанести вред. Все, что является проклятьем. Но там еще есть глубинная структура, завязанная на… подарочности, скажем так. Ну ты знаешь. Как личное пожелание в открытке. Чтобы убрать это — обращайся к тому, кто подарил.

— К Фурундароку?!

— Что?..

— Что?..

— Я не ослышался?..

— Это неважно, это все неважно, — торопливо сказал Майно, забирая книгу и кладя на стол десять тяжелых монет.

— Одиннадцать, — постучал пальцем гном. — Дегатти, знаешь, после того, как ты связался с демонами, ты стал таким мутным… и жадным… проклятье от Фурундарока, да?.. я, может, все-таки сообщу в Кустодиан.

— Да подавись ты своей монетой, — добавил еще орб Майно.

— Это не с монетой связано, Дегатти. Ты слишком спелся с демонами. От тебя теперь жди беды.