Семья волшебников. Том 2

Десятый пирожок оказался с какой-то жижей и шариками в ней.

— Фу!.. — отбросила его Астрид. — Воняет!..

Зато одиннадцатый оказался с жареными тараканами. Это было вкусно, но Вероника отказалась даже попробовать.

— Ну и дура, мне больше достанется, — захрустела пирожком Астрид.

Двенадцатый был снова с фаршем, но теперь говяжьим. Тринадцатый — с капустой. Четырнадцатый — с мелкими жареными ящерками, и вот его Вероника неохотно согласилась попробовать.

Он был вкусный.

Пятнадцатый был опять с какой-то жижей, но теперь без шариков. Его отложили к невкусным, чтобы потом угостить дедушку Инкадатти.

Шестнадцатый пирожок был с грибами. Семнадцатый — с творогом. Восемнадцатый — с бараниной и зеленью. Девятнадцатый — с фаршем и яйцом посередине. Двадцатый — с рыбой. Двадцать первый — с щавелем.

Двадцать второй пирожок Вероника рискнула попробовать первой. Она расхрабрилась и тоже решила поучаствовать в эксперименте. Но ей не повезло — пирожок был с солью и перцем. Только соль и перец, больше ничего. Тут эликсир от отравления не помог — Вероника схватилась за язык и принялась жадно пить воду.

Астрид изучила этот пирожок. Видимо, его пекли… не люди.

Или люди, но чтобы кого-то разыграть.

С двадцать третьим пирожком тоже не повезло. У него внутри оказались живые черви. Как его вообще испекли, что они остались живыми?

— Фу-у-у!.. — поморщилась Астрид. — Они сырые!

Ну кто так готовит? В чем проблема была сначала пожарить или отварить начинку? Астрид раньше ела червей и сырьем, но давно переросла эти детские глупости.

Двадцать четвертый пирожок оказался с каким-то неизвестным мясом. Астрид отломила половинку, понюхала и сказала:

— Ну, это мясо… в пирожке… а больше мне ничего знать и не надо.

Двадцать пятый пирожок был с земляникой.

— О, кудесно! — обрадовалась Астрид. — Хочешь?

— Э-э… давай… — неохотно взяла пирожок Вероника.

Она уже объелась. Она плотно набила живот еще мамиными пирожками, а теперь еще и напробовалась так, что начала икать. И хотя она не отравилась, если не считать тот злосчастный пирожок с солью и перцем, она все же чувствовала себя странно.

— Я пойду! — держась за живот, выбежала она.

Астрид пренебрежительно посмотрела вслед. Смертные. Тяжело им живется, без внутреннего анклава.

Дожидаясь сестру, она съела двадцать шестой, двадцать седьмой, двадцать восьмой и двадцать девятый пирожки. В них не оказалось ничего необычного. Зато на тридцатом пирожке Астрид споткнулась.

Тридцатый пирожок был… с пирожком.

Астрид долго рассматривала это диво. Внутри пирожка еще один пирожок — маленький. А внутри него — третий, еще меньше. Что-то из высокой кухни… и, кажется, многомерное.

— Ну и как мне это есть? — спросила Астрид.

Она все же попробовала. Ей хотелось понять, есть ли там в итоге начинка, или она вся в другом измерении.

— Тё это? — спросила вернувшаяся Вероника.

— Пирожок с пирожком, — ответила Астрид, доковырявшая уже до девятого слоя. — Бесконечный пирожок в пирожке. Пирожок Воизамона.

Она как раз вчера узнала в школе про антимонии Воизамона, озирского мудреца, который мудрил так сильно, что Астрид ничего не поняла. Там было про бесконечную дорогу, и еще про бублик, который невозможно съесть, потому что он все время крутится…

Когда очередной пирожок стал таким маленьким, что его нельзя стало увидеть без хомунциевой лупы, Астрид вспомнила про астридианцев и взгрустнула.

— Давай другой, — сказала Вероника, осторожно ломая тридцать первый пирожок.

Он оказался с предсказанием. Вероника достала бумажную ленточку и прочла:

— «Е»… и еще «е»… а это «й»… то есть «р»… ой, еще сразу две «р»!

— Дай сюда, — отняла у этой неграмотной малявки предсказание Астрид. — «Тебя ждет приятный сюрприз».

Вероника обрадовалась и сразу откусила от тридцать второго пирожка. Но тот оказался с личинками! Вероника уронила его, и ее вырвало сразу всеми съеденными пирожками! А потом еще и еще!

Пришлось Астрид снова поить шмакодявку водой, а потом ходить за тряпкой и вытирать всю эту грязищу.

— Мне плохо… — простонала Вероника. — Я умираю… ненавизю пьедсказания…

Но когда у нее внутри все успокоилось, и Астрид утерла ей лицо, Вероника уселась на корточки и решительно кивнула. Она собиралась продолжать эксперимент.

В тридцать третьем пирожке оказался слизень. Всего один, зато живой. Огромный и жирный. Едва Астрид откусила верхушку, он высунул голову с рожками и спросил:

— Вы кто?

— А ты кто? — осторожно спросила Астрид.

Она бы съела пирожок и со слизнем, но есть того, кто разговаривает, нельзя. Это Астрид запомнила с раннего детства. Папа всегда это твердил, когда она пыталась отгрызть ему ухо.

Но она уже давно так не делает.

— Каштреб садредхум, опять не получилось! — проворчал слизень. — Да что ж такое-то! Разве может кому-то так не везти, как мне?!

— А что ты хотел?

— Восстановите сферу, — потребовал слизень. — Сейчас же.

Астрид, не успевшая прожевать верхушку, аккуратно достала ее изо рта и приладила к пирожку.

И она приросла! Края сомкнулись, пирожок замерцал… и исчез.

— Это была не сфера, — сказала Вероника. — Это был пирожок.

— Я хочу знать, что это было, — сказала Астрид, глядя на пустые руки. — Но теперь никогда не узнаю.

Девочки немного погрустили, потому что они случайно соприкоснулись с чем-то загадочным и запредельным, а оно так быстро от них ушло, не дав никаких ответов и не оставив никаких подарков.

— Ладно, у нас еще целая куча пирожков! — потерла руки Астрид. — Может, там второй такой есть!

Тридцать четвертый пирожок был маленьким и квадратным, а внутри просто вишневое варенье. Тридцать пятый оказался с маком и медом. А вот тридцать шестой…

— Это что за зелезячки?.. — выпучила глаза Вероника, пока Астрид задумчиво перемалывала зубами металл.

— Это гвозди, — ответила сестра. — Пирожок с гвоздями. Наверное, это дяде Фурундароку испекли, он любит гвозди.

Тридцать седьмой пирожок был с повидлом. Тридцать восьмой — с медом и печеным яблоком… целиком. Целое яблоко, а вокруг тесто. Тридцать девятый — с морковкой. Сороковой — с котлетой. Не с фаршем, а именно с котлетой.