Семья волшебников. Том 4

Сорокопут надежно запер ядро анклава. Его сокровищницу, последний источник его силы. Создал в нем иллюзию своего присутствия. Когда ангелы узнают о пропаже часового, то решат, что Сорокопут высунулся, склевал неосторожного червячка и снова спрятался. Бдительность они после такого удвоят, но сторожить продолжат пустую клетку.

А птичка-то давно упорхнула!

— Какая же ты все-таки дрянь, — густым басом сказал Хальтрекарок. — Я тебя ненавижу, хоть ты и моя мать. Зачем ты меня так назвала?

— До сих пор не верю, что у меня родился такой поганец, — с отвращением ответила Абхилагаша. — Чем тебе не нравится имя, маленький говнюк?

— В этом мире больше ста Хальтрекароков, — процедил младенец. — Я не принимаю это имя. Я плюю на тебя.

— Сейчас я уйду, и через какое-то время ты умрешь от голода, — пообещала мать. — Прощай.

— Стой! — рявкнул Хальтрекарок, пытаясь вылезти из коляски. — Вернись и дай мне сиську! Это твоя обязанность, как матери!

Абхилагаша выждала подольше. Любимый сын продолжал орать и осыпать ее матерной бранью, но она выжидала и все шире улыбалась, потому что в его воплях стало проступать отчаяние.

Все младенцы гхьетшедариев какие-то такие. Их неразвитый крохотный мозг кипит от вмещаемого сверхразума. Их раздражают телесная слабость, полное неумение ходить и держать голову.

— Я обосрался, — устало сказал Хальтрекарок, раскинув ручки в стороны. — Да будет ли в жизни хоть что-то хорошее?

— Ну поплачь, — злорадно сказала Абхилагаша, пока Безликий мыл и пеленал сына демолорда.

— Не дождешься, — огрызнулся Хальтрекарок. — О Древнейший, мне всего тридцать недель, а я уже так вас всех ненавижу…

Был очередной синедень, со стороны арены доносились гул толпы и периодические взрывы оваций, но здесь, в дворцовом саду, царили тишина и спокойствие. Абхилагаша сегодня улизнула от обязанности сопровождать мужа на еженедельном шоу, сославшись на необходимость провести время с сыном. Так что она прогуливалась в белом атласном платье, катя перед собой коляску с младенцем.

Он очень миленько выглядел в голубеньком комбинезончике и чепчике с завязками. Одежда его страшно бесила, он пытался ее сорвать, но ничего не выходило, и это умиляло Абхилагашу еще сильнее.

— Я не могу поверить, что мой отец ввел эти отвратительные порядки! — взвыл Хальтрекарок, все-таки сумев сдернуть чепчик. — Это неестественно! Мое тело должно дышать!

— Меня это радует ничуть не больше, — тоже сняла шляпку Абхилагаша. — Я надеюсь только, что у него это временный каприз.

Ей не нравилось быть матерью. Она предпочла бы просто скинуть ребенка на Безликих и забыть о нем, как делают все нормальные матери. Но конкретно этот — ее первенец, а также сын Хальтрекарока от официально старшей жены. Он на особом положении, и если его отец все-таки однажды умрет, он унаследует счет в Банке Душ.

К сожалению, план убить мужа и задушить новорожденного сына сорвался. И если ничего не изменится, он таки вырастет, повзрослеет и будет основным наследником. И если однажды он все-таки станет демолордом… лучше, чтобы он к ней хорошо относился.

Поэтому Абхилагаша терпела этот маленький кусок дерьма, не обижала его и даже старалась о нем заботиться. Как уж получалось.

К тому же Хальтрекарок-старший неожиданно проникся к этому своему отпрыску… ну не то чтобы отцовскими чувствами, но он хотя бы помнит о его существовании. Иногда даже разговаривает с ним. Один раз пытался играть.

Странный он какой-то в последнее время.

— Привет, Абхилагаша, — раздался тихий мягкий голос.

В нем не было ничего пугающего, но демоница аж подпрыгнула. Первым ее порывом было отбросить ребенка и удрать, пока его жрут, но она сдержалась. Напомнила себе, что находится во дворце демолорда, под защитой своего мужа, и осталась на месте. Заставила себя взглянуть в лицо этому ублюдку и сказать с ледяным спокойствием:

— Привет, Сорокопут. Не знаю, что ты тут делаешь, но сейчас я позову мужа, и он тебя съест. Хальтрекарок, господин мой!..

— Нет-нет-нет, тише-тише, не поднимай шума! — выставил громадные ручищи сурдит. — Я с миром. Просто хочу задать несколько вопросов.

— А с каких херов мне на них отвечать? — грубо спросила демоница.

— Херов, — повторил маленький Хальтрекарок. — Хе-хе.

— Фу, как некультурно, — аж перекосило Сорокопут. — Дети Оргротора, какие же вы сквернословы. Не держи обиду, Абхилагаша. Я просто не удержался, настолько мне хотелось украсить мой сад самым прекрасным цветком во всех вселенных.

Абхилагашу его отвратительная лесть не тронула. Она и без всяких кусков задницы знала, что прекрасней ее не сыскать ни в одном измерении.

— Мне не о чем с тобой говорить, — сказала Абхилагаша. — Ты зря сюда явился. Теперь ты сдохнешь.

— Одну секундочку, — вскинул палец Сорокопут. — Ответь буквально на пару моих вопросов, и тогда я отвечу на твои.

— У меня нет к тебе никаких вопросов.

— Правда? Тебе даже не хочется узнать детали моего договора с твоим мужем? Это же он мне тебя отдал.

Абхилагаша на секунду запнулась. Такое, конечно, неплохо бы знать. Но тем не менее…

— Какие там могут быть детали? — фыркнула она. — Ты попросил — он и отдал.

— Было еще кое-что, — заверил Сорокопут. — Тебе это будет любопытно узнать.

— И что там было? — нетерпеливо спросила Абхилагаша.

— Я первый. Два вопроса, коротких.

— Хорошо, только быстрее!

— Первый вопрос. Кто из вас проснулся первым?

— Лахджа, — с удовольствием ответила Абхилагаша, сразу поняв смысл вопроса.

— М-м-м… ты не лжешь. Хорошо. Спасибо. Второй вопрос. Как это произошло?

— А я не знаю, — с еще большим удовольствием ответила Абхилагаша. — Она просто проснулась, а потом разбудила меня.

— Зачем она тебя разбудила?

— Это уже третий вопрос, но я отвечу. Затем, что не могла освободиться одна. Ей нужен был настоящий аристократ, с демонической силой. Она не особенно-то, знаешь… одарена. Эти фархерримы — они же просто мещане с претензиями.

Сорокопут смерил Абхилагашу пристальным взглядом. Его крохотные глазки ничего не выражали, но Повелитель Терний испытал разочарование. Понял, что ничего больше тут не узнает и не получит. Абхилагаша так злобна и глупа, что Сорокопут даже перестал видеть в ней красоту.