Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Серая хризантема(Фантастические повести и рассказы)
Шрифт:

Кале Змей был наперсником конунга. Худощавый и узкоплечий, он не походил на настоящего воина. Но те, кто знал его близко, хорошо помнили, что на совести тщедушного Кале больше отправленных в девять миров Хель [13] , чем загубил за свою жизнь сокрушитель великанов могучий Тор [14] .

Жертвам Кале никогда не пировать в чертогах Одина. Не среди битвы покинули они этот мир. Мастер интриг и наветов, несколько лет назад Кале ядом и медом речей своих расчистил место у трона власти. Немало знатных ярлов и герсов [15] поплатились головой за один только непочтительный взгляд в сторону сына простого рыбака,

выскочки Кале.

13

Хель — загробное царство.

14

Тор — скандинавский бог.

15

Ярлы и герсы — родовая и имущественная знать в средневековой Скандинавии.

Сейчас наперсник из-под ладони смотрел в сторону берега. Правая рука его безжизненно висела на перевязи. Прилетевшая вчера вечером из густых прибрежных кустов оперенная биармская [16] стрела размозжила ему сустав.

«Как бы рубить не пришлось», — беспокоился Кале. Он вспомнил своего старшего брата Асмунда. Тогда, в абордажном бою с гардами-поморами [17] , Асмунд получил точно такую же рану. Двадцатилетний витязь тогда храбрился перед братишкой, впервые вышедшим в то лето в викинг [18] , и «плевал с высокого холма на эту царапину». Но от локтя к плечу пошла синяя гниль, и когда испуганный вояка все-таки дал согласие: «Рубите!» — было уже поздно. Асмунд потерял разум, метался по землянке. Словно берсерк, бросался он на людей. А утром его нашли у порога. Асмунд сжимал окостеневшими пальцами рукоять кинжала, проткнувшего его глупое сердце.

16

Биармы — манси.

17

Гарды (или гардарики) — русские.

18

Выйти в викинг — отправиться в набег.

Боязно! Но не рубить же, вот так, сгоряча, раненую руку! Нет, не таков Кале Змей, и жизнью ломанный, и врагами губленный, и себе цену знающий. Но если гниль пойдет, тогда не дрогнет, пожертвует рукою за жизнь свою.

Кровью красной рдея, Раны нас не красят. Стрел пурга тугая Губит многих, люба. Вострый вихрь вонзился, Верно, прямо в сердце. Тормод, Скальд Черных Бровей

— Болит? — кивнул Гуннар на перевязанную руку наперсника конунга.

— Пустяки, царапина! — буркнул Змей, отворачиваясь от Гуннара.

— Я много думал, Кале…

Змей молчал, занятый своим. «Неужели все-таки рубить придется?» Ох, как не нужен был сейчас ему рядом что-то слишком навязчивый сегодня Гуннар!

— Кале, ты помнишь легенду об Одде, скальде Серых Скал?

— Ну…

— Его опоили тролли, и он проспал у них в пещере девяносто девять зим, а когда проснулся и вернулся домой, то не нашел ничего. Какая это страшная доля — остаться без семьи, без родичей. Среди потомков. Одд был скальдом. Он сложил об этом песни. А как бы поступил на его месте ты, воин? Представь, ты возвращаешься ко двору, а наш конунг давно похоронен и место у трона занято…

— Что-то не пойму, о чем ты, Гуннар! — прошипел Кале.

— Так что бы ты делал, окажись на месте Одда?

Змей еле сдерживался, но, опасаясь потерять лицо перед воинами, подавил готовый сорваться стон и улыбнулся

скальду:

— Я попытался бы стать тем, чем был до встречи с троллями!

— И снова лилась бы кровь?

Кале презрительно поморщился. Они с Гуннаром считались друзьями и не таили друг от друга своих дел.

— Так все-таки у тебя поднялась бы рука на потомков?

— А почему бы и нет? В детстве я знавал двух братьев — берсерков. Они утопили собственного отца. И это, заметь, берсерки! Ты же знаешь, как они держатся друг за друга. А я, слава богу, не берсерк!

— Скажи мне, Кале, а если бы мы этой ночью перенеслись с драккаром в мир собственных правнуков, ты дал бы воинам приказ вырезать биармов в деревне?

Наперсник конунга зло сплюнул за борт:

— Скальд, не путай женщину с овечьей шкурой! Биармы не могут быть потомками норманнов. Я бы дал приказ, и вы бы их вырезали. Ты бы сам резал их, Гуннар!

— Не знаю, Кале… Но предстать перед людьми будущего убийцами…

— Не бойся казаться тем, кто ты есть. Следуй моему совету, скальд, и ты доживешь до седин. А думать о разном… Брось, Гуннар! За нас с тобой конунг думает. Пойди лучше разбуди Гунявого. Пусть посмотрит, не у той ли скалы высаживался прошлый раз Туре Пес?

Гуннар чувствовал себя опустошенным и оплеванным. Кале без труда разрубил узел, который сплели вокруг него слова скальда. Значит, все-таки не зря так доверяет ему конунг!

Скальда переполнила злоба на Чужих Богов, из-за которых ему, призванному в набег, чтобы воспеть удачу и добычу, приходится теперь строить козни своим же товарищам. Но ослушаться воли небесных пришельцев он все же не смел. Теперь, когда земные боги повержены, нельзя допустить, чтобы вместе с ними погибли и люди. А для этого Гуннару предстоит совершить предательство. Что может быть тяжелее?

Чужие Боги сказали: «Если предки убьют потомков, погибнут все». Не все понял Гуннар из их слов. Понял главное: кончилась бездумная жизнь. Теперь жить предстоит по-новому, и только от них двоих, от Гуннара и неизвестного потомка, зависит, жить ли на земле людям. Первая попытка самостоятельно справиться с заданием Чужих Богов провалилась, значит, надо посоветоваться со своим единственным союзником, прежде чем решиться на вторую.

— Гуннар, я жду! Буди Гунявого! — подхлестнул его голос Кале.

Торвальд Луковица еще не просыпался. Он спал, завернувшись в плащ, на корме среди свежего навоза, отмахиваясь сквозь сон от робких овечьих ног. Скальд потряс проводника за плечо:

— Вставай, Торвальд! Хель проспишь! Вон, за тобой уж и валькирии пришли!

— Че-ево? — зевая во весь рот, спросил Гунявый.

— Хель, говорю, проспишь!

— A-а, Хель… Хель не просплю. — Торвальд причмокнул губами и, смахнув с рукава раздавленный овечий катыш, вознамерился было снова прикорнуть. Гуннар рывком поставил его на ноги.

— Ну, чего привязался? — спросил старик с укоризной.

— Тебя Кале ждет.

— Ишь какой! Ему уж и не подожди… Подождет твой Кале!

— Ты забыл, что сегодня высаживаемся? Тебе сегодня не спать, а по сторонам смотреть надо. Проскочим мимо скалы, под которой была последняя стоянка Туре Пса, — какой из тебя тогда, к троллю, проводник будет?!

— А ведь и то правда! Пошевеливаться надо. Глянь, а вон и скала та! Видишь, слева по борту… Крикни Змею, чтобы причаливал, пока и вправду не проскочили!

И вот уже сам Торвальд Гунявый бежит к наперснику конунга, спотыкаясь о нерпичьи мешки с крупой и сушеным мясом.

Он им сказал: — Срок вам для сна — пока куковать не кончит кукушка иль, замолчав, опять не начнет! Младшая Эдда.

Ольга вошла в черный кокон и огляделась: страшно и пусто. Споткнулась обо что-то невидимое. Знакомый пенек. Оказывается, он прозрачный. Села. Если верить пришельцу, что желания союзников встретиться будут совпадать, то сейчас появится ее предок. Или не ее предок, а чей-то чужой. Хотя если как следует пересчитать, то веков восемь назад у Ольги было родственников добрых пол-Европы. Уж не одного ли она корня с человеком, который войдет сейчас в это чужое для них обоих место?

Поделиться с друзьями: