Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Серая хризантема(Фантастические повести и рассказы)
Шрифт:

И предок вошел, осторожно, по-волчьи оглядываясь, держа перед собой тяжелый мясницкий топор. Ничего себе предочек! Вместе с ним в кокон ворвалась волна спертого запаха прелых кож, паршивого пива и едкого мужицкого пота.

«Ну, здравствуй!» — подумала она. Предок вздрогнули метнулся в сторону. Потом разглядел девушку и плюнул:

— Тьфу! Думал — воин будет!

Ольга посмотрела на его плевок — тот скользил по дымчатому полу шариком, словно капля ртути.

«Здравствуй! — еще раз мысленно повторила она. — Меня Ольга зовут. А вас?»

— Кого «нас»? Один я. А с тобой кто есть? — напряженно спросил он. — Лучше сразу скажи, Хельга, если кто-то прячется. А то найду — не помилую!

«Трусишь ты, батенька! — подумала она не слишком

почтительно. — Кулаки с пивную кружку, а трусишь!»

Предок медленно наливался багрянцем. Его густые и шикарные, если их хорошенько вымыть с шампунем, русые усы воинственно встопорщились. Викинг повернулся к Ольге в профиль, и ей стал отчетливо виден безобразный, грубо заросший шрам, скатывающийся с виска в светлую недельную щетину на длинном подбородке. Сейчас этот шрам был совсем пунцовым.

«Взять бы эту бабенку, да и..! Только так с ними, вертихвостками, и надо!»

Ольга привстала:

— Но-но! Меня парни каратэ обучали. Сунься только! Всю жизнь на аптеку работать будешь! — И, поняв всю нелепость этой фразы, она весело рассмеялась. Предок посмотрел на нее недоверчиво и тоже улыбнулся широко, по-простецки. Он напомнил сейчас Ольге этакого сытенького доморощенного хиппи.

— То-то! — Викинг принял нормальный колер и, нащупав призрачное сиденье, пристроился напротив Ольги, прислонив рукоятку топора к колену. — Ну что, девка, ЭТИ тебе все рассказали или растолковать чего надо?

— Все поняла. Давай вместе думать, как нам выйти из жизни такой!

Разговор их длился долго. Гуннар рассказал ей о цели похода, об экипаже драккара, о Кале Змее. Потом он неловко пытался утешить Ольгу, когда та поняла, с кем ей придется иметь дело. Потом скальд понял, что девушка настроилась поплакать вволю, и тихо ушел делать дело…

«Змея мне не переубедить, — думал он, выходя из кокона на просмоленные доски драккара. — Кале видит перед собой золото, и глаза его слепы для всего остального». За долгие века скальды придумали тысячи названий для желанного металла: «солнце волн», «льдины пальцев», «метель Хрольва» [19] , «свет вод»… Теперь все это метельное сверкание заслоняет Змею мир, и нет силы, которая заставила бы его свернуть с дороги. Уж Гуннар-то это знает!.. Кале даже мысли не допустит, что золотого идола унесли и спрятали в непролазных чащах столетия назад предки сегодняшних биармов и что никакие пытки не помогут ему вырвать тайну исчезновения Золотой Бабы, что нет ее, а можно считать, и не было никогда под солнцем и луной.

19

Здесь имеется в виду датский конунг Хрольв, который, спасаясь однажды от погони, разбросал по дороге золото.

А драккар «Голова ярла» уже причаливал к левому берегу. Гребцы дружно подняли весла, и судно ткнулось штевнем в траву.

«Приехали! — подумал скальд. — Если давить не на Кале, то на кого же? Кто, кроме него, влияет на исход набега? Как ни странно, Торвальд Луковица, проводник и толмач [20] , единственный, оставшийся в живых из воинов Туре Хунда, видевших золотую статую. Итак — Гунявый Торвальд!»

Ударились о берег дубовые сходни. Воины стояли вдоль борта и недоверчиво смотрели на эту, такую чужую для них землю, на лес, кишащий неведомыми опасностями, в котором таились, наверное, духи чужих предков, лесные существа — хозяева дебрей. Викинги прислушивались: не свистнут ли из ближних кустов оперенные стрелы биармов, не начаться ли битве?

20

Толмач — переводчик.

— Эйрик Бесстрашный и ты, Красный Камень, обшарьте здесь все, чтобы ни одной биармской морды вокруг не осталось! — громко

и холодно бросил в толпу Кале. — А остальным — быть готовыми к сече!

По сходням скользнули на берег две фигуры. Минута — и оба берсерка, любимцы Кале, скрылись в зарослях. Воины напряженно следили за ними из-под железных шлемов. И тогда Гуннар отложил меч и провел пальцем по струнам. Он запел одну из своих песен. Дрогнули спины витязей от знакомых слов. Дрогнули и расслабились. Странный взгляд бросил на скальда Кале. А на берегу уже появились разведчики, подавая знак, что все в порядке и врагов поблизости нет.

Нестройной толпой хлынули викинги по сходням. Словно паводком прорвало плотину на реке. И вот уже разжигают костры, жбанят пиво и волокут на берег жалобно кричащих овец.

— Не забывайте: биармы коварны! Будьте настороже, витязи! — кричит Кале. — Пятеро в караул! Вечером сменим.

В сутолоке Гуннар разыскал Гунявого. Торвальд устроился в тенечке под развесистым кустом рябины, грыз сухарь и с удовольствием сосал из корчажки крепкий оль. Скальд остановился над ним и сказал с усмешкой:

— Ты, Торвальд, словно сам Один, сыт одной выпивкой!

Гунявый рыгнул и улыбнулся Гуннару голыми деснами:

— Садись, сынок, чего стоишь? На вот, пива выпей!

— Да подожди ты с пивом! Хочешь, я тебе свой талисман подарю?

— Кинжал?

— Конечно…

— Хороший у тебя кинжал. Только тебе он нужнее. Я уже старик, а тебе — жить…

— Но ты же сам просил его у меня!

— То — ночью…

— А жаль! Мне бы очень хотелось тебе что-нибудь подарить. А этим кинжалом я особенно дорожу. Когда я был мальчишкой, на холме, под которым стояла наша усадьба, поселился гоблин [21] . Он был старым и одиноким, этот гоблин. В полнолуние он показывался людям, и я сам часто видел его горбатый силуэт на фоне лунного диска.

21

Гоблин — сверхъестественное существо скандинавских легенд, похож на лешего.

Мы боялись гоблина, но не обижали его, относились к нему уважительно, как к старшему. Мы с матерью носили на холм хлеб и молоко. И однажды я нашел утром рядом с плошкой из-под молока этот кинжал. Видишь, на нем руны? Здесь сказано, что кинжал выточен из кости морского змея…

— Вот и оставь его себе, Гуннар, а мне подари песню. Подари мне хорошую песню, скальд!

Жеребенок был серой масти и о восьми ногах, и нет коня лучше у богов и людей.

Видение Гюльви.

— Я уже стар, — сказал Торвальд, — и это мой последний поход. Найдем идола биармов, я получу немного золота и вернусь к своей старухе, если она жива, конечно. Я ведь уже четыре года в викинге. Из похода в поход… С конунгом, с Кале, ходил и с покойным Туре Хундом. Лихой был рубака…

— Расскажи мне о Псе, Торвальд! — попросил скальд.

— Скотина он был! — охотно ответил Гунявый. — Но воинов своих не обижал и добычу делил справедливо. А вот за конунга Олава ему никто спасибо не скажет. Короли нам даны свыше, и резать их, как свиней, не каждому дозволено.

— Ты знаешь, — сказал он задумчиво, — а я видел последний бой Олава Святого! Он дрался здорово, да где ему до Туре — тот вон какой бугай был… И копье у него, как оглобля, толстое — вмиг конунгу кишки выпустил. Страшное это дело — война за веру!..

— Ну… вот ты ругаешь Пса, а все-таки служил ему он столько лет…

— Можно подумать, что ТЫ сейчас СЛУЖИШЬ Змею! Служить — одно, а просто держать его сторону — совсем другое. Так и я тогда держал сторону Туре. И со старой верой не так просто было расставаться, и войско Пса в те годы было сильнее витязей конунга. Но вождем Туре мне никогда не был, как не вождь нам сейчас Кале Змей. Все мы с ним и каждый за себя.

Поделиться с друзьями: