Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая
Шрифт:
— А вот так! — ответил Рэм и сунул ему в прищуренный третий глаз, отчего пират ойкнул и присел на корточки. Стало тихо. Циклоп грузно шагнул в отсек и передёрнул затвор винтовки — металлический щелчок прозвучал угрожающе.
— Я вот что думаю, господа хорошие, — сказал Рэм, слизывая кровь с разбитых костяшек кулака. — Я обещал адмиралу Головуну привести QR-4 в составе эскадры к Харду и принять участие в боевых действиях. Но что вы все до одного проделаете этот маршрут, я не обещал. Улавливаете ход моих мыслей? Поскольку здесь командую я, мне решать, кто летит, а кто отправляется
Рэм кивнул Циклопу, и они ушли в рубку, задраив за собой дверь. Болтун вылез из-под кресла.
— Ох и хлебнём мы ещё горя с этими скотами!
— Это мы посмотрим. Пусть только полезут, — холодно произнёс Рэм.
— Хозяин, ты прав. Но до Харда далеко, а мы уже как в осаде, — заметил Циклоп.
Рэм поглядел на обзорный экран. По нему бегали разноцветные кружки, быстро сокращаясь и выхватывая бледную точку в верхнем секторе.
— Это что?
— Э-э… Планета КУ-20009Т. По всем параметрам пригодная для жизни.
— Далеко до неё?
— Хозяин, если надо, могу изменить курс, и мы быстро окажемся на её орбите.
— Это хорошо.
— А что, разве у нас есть план? — навострил уши Болтун.
В рубку постучали. Циклоп схватил винтовку, но Рэм остановил его:
— Подожди! — и кивнул Болтуну, который был ближе к двери:
— Открывай.
На пороге стоял Мотс и двое пиратов. Физиономии у всех были явно сконфуженные.
— Извини, капитан, но есть проблемка, — сказал Мотс. — Там одному из наших поплохело. Перебрал чуток…
— А я тут при чём? Я не врач. Пусть терпит.
— Это понятно. Только…
— Что только?
— Это укороп…
— С Перистоля?! — взвизгнул Болтун.
— М-да-а, — протянул Циклоп.
Реакция друзей заставила Рэма напрячься.
— Он самый, — ответил Мотс.
— Только этого не хватало! — Болтун всплеснул руками. — Хозяин, надо срочно заткнуть ему пасть, иначе нам всем, как вы любите выражаться, крышка.
Укороп лежал на спине, выставив шарообразный живот, вернее два живота, разделённых глубокой складкой — первый начинался возле груди и перетекал во второй, значительно больший.
Пираты держались от укоропа на расстоянии, а Мотс, который после двух нокдаунов сильно зауважал капитана Пылвса, сказал:
— Надо закрыть его в шлюзовом отсеке. Пусть сидит там до Харда.
Укороп приподнял маленькую бледную голову и тонко пропищал:
— Не надо… Мне уже лучше…
Неожиданно его щёки раздулись, на бледно-серой коже проступили алые пятна, глаза полезли на сморщенный лоб. Издав рыкающий звук, укороп выпустил изо рта струю зелёной блевотины. Попав на стенку, она зашипела и запузырилась. Отсек наполнился облаком вонючего дыма.
Пираты сиганули в разные стороны. Болтун вцепился в куртку хозяина и изо всех сил потянул его к рубке. Раздался звук сирены, но за мгновение до него желудок укоропа исторгнул ещё одну порцию блевотины.
«Опасная концентрация газа», — механическим голосом возвестила аварийная система.
Рэм побежал к рубке, но с удивлением обнаружил, что ноги болтаются в пустоте. Рэм будто оказался в детской ванночке, наполненной мыльной
пеной. Он пытался плыть, но получалось плохо. Вода — он чувствовал её запах и горьковатый привкус — заливала глаза, лезла в нос. Рэм захлёбывался и тонул.— Держитесь!.. Я иду на посадку!..
Знакомый голос донёсся откуда-то сверху. Что он кричит и к кому обращается? И как можно держаться, если тяжёлая липкая вода цепями опутывает ноги и тащит на дно? Он в последний раз глотнул воздуха, и зелёная мутная бездна поглотила его с головой.
Рэм очнулся и увидел небо. По небу бежали облака. Перетекая из одной формы в другую, клубясь, расширяясь и сужаясь, они напоминали детскую игрушку — калейдоскоп, в котором цветные кусочки стекла складываются в разные рисунки. Вот облака надулись парусами, вот вспучились снеговыми шапками, а вот уже несутся волнами, подгоняемыми ветром, но через мгновение их уже нет, и наступает хаос, в котором спешит родится что-то новое и неожиданное.
— Хозяин, вам лучше?.. Выпейте настоечки. Здесь полно химрина, а это лучшее лекарство при отравлениях…
Оторвав взгляд от облаков, складывающихся в очередную картинку, Рэм увидел холмистую землю, усыпанную камнями, редкие деревца и кустарники с круглыми пёстрыми листочками. В двухстах метрах на боку, задрав острое крыло, как подбитая птица, лежала «Ласточка».
— Что случилось?.. Мы разбились?.. — Рэм ещё не до конца пришёл в себя, подкатывала тошнота и во рту ощущался привкус железа.
— Нет, слава Тобу, просто жестковато сели, — ответил Болтун. — Лохматый справился. Хоть мозги у него сами знаете какие, но что умеет, то умеет.
Рэм тряхнул головой, заставляя себя собраться с мыслями.
— Ты можешь нормально объяснить, что произошло?
— Могу, хозяин. Вы видите его?
— Кого?
— Укоропа. Вон он, гад, на пригорке развалился!
Возле мшистого валуна в тени кустарника лежал укороп. Два могучих живота инопланетянина мерно вздымались.
— Он что, спит?
— Дрыхнет, поганец. Наделал дел, теперь отдыхает. Я говорил, что мы хлебнём горя с этими ублюдками!.. Хозяин, помните, в Моулее вы сошлись на арене с летающим резоином — он ещё плевался ядовитой слюной? Так вот, слюна укоропа в десять раз токсичней. При попадании на любой предмет происходит реакция и выделяется сильный газ. Когда эта брюхастая вонючка нализалась рому и дважды изрыгнула из себя отраву, находиться на «Ласточке» стало невозможно. Нам ещё повезло, что поблизости оказалась КУ-20009Т. Циклоп надел кислородную маску, но перед тем наглотался газа, поэтому посадочка получилась такой, какой получилась.
— И что с кораблём?
— Лохматый говорит, подправит, подкрутит и полетим дальше. Всё, в общем, неплохо…
Рэм приподнялся. Вновь посмотрел на небо, где стройными рядами проносились розоватые облака. Через минуту, перестав гнаться друг за другом, они сплелись в паутину, в центре которой, словно паук, сидела тёмно-багровая звезда. Воздух планеты, сильно разреженный, напоминал высокогорный Тибет.
— От Головуна мы отстали. Может, и к лучшему! Зачем лезть в пекло первыми? Пусть начнёт, а мы потом подскочим. Верно, хозяин?