Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая

Началось с того, что Рэм, не любивший выражать открыто свои чувства, однажды не выдержал:

— Здесь красивые закаты. Почти как у нас на Дону.

Циклоп скосил на хозяина оранжевый глаз и прогудел:

— Вы ещё не видели ледяной шири Белого Камня, когда Эдинбор и крошка Коли заходят за вершину Хребта Поколений! Снег становится малиново-жёлтым, похожим на цветочную клумбу. Только вместо порхающих насекомых над ним летают мириады ледяных искр.

— Ого! Ты говоришь, как поэт. Гризы все такие?

Циклоп промолчал, но Рэму захотелось его расшевелить — когда ещё представится второй такой случай. Болтун, с распухшей шеей, пунцовый от злости, что приходится молчать, только сопел и морщил нос: мол, хозяин, вы перегнули палку, сравнив тупого гриза с поэтом.

— Тоскуешь по дому? — спросил Рэм.

— Я стараюсь жить наполненной жизнью, чтобы таких минут не возникало, — Циклоп вздохнул, дёрнул плечами.

— Но ты не думал, что можешь когда-нибудь вернуться?

— Я ещё не готов к этому. Мне остался год по Берианскому календарю.

— Как это понимать?

— Гризы достигают совершеннолетия в тридцать три года. И становятся воинами. Когда настанет мой срок и ты посчитаешь, что я тебе больше не нужен, я вернусь на Белый Камень, туда, где спрятан меч моего отца.

— Меч? Вероятно, он что-то для тебя значит. Расскажи об этом.

— Меч для гриза — это не просто оружие. Он хранит в себе магию и душу предков. Поэтому его передают от отца к сыну.

— Им нужно учиться владеть?

— Гризы — прирождённые воины, но искусства боя оттачивается в несколько этапов. Сначала тренируются на обычных палках, усваивают основные приёмы защиты и ложные выпады. Потом бьются на каменных топорах. И лишь затем удостаиваются права взять в руки меч предков. Я не закончил школу воина, на то были свои причины, но многое знаю и умею. И могу научить тебя, хозяин, правилам обращения с таким оружием.

Болтуну идея Циклопа явно не понравилась, он затряс хохолком, словно подхватил лихорадку.

— Не думаю, что мне это нужно, — заметил Рэм. — Но знаешь, в тринадцать лет я записался в секцию фехтования и занимался почти полгода. Тренер уверял, что у меня есть способности. Но бокс перевесил.

Циклоп наклонился к Рэму, словно плохо слышал, и вылупил глаз совсем как Болтун.

— На Земле учат грулу?..

— Что?

— Грул — искусство владения мечом. Имеет несколько уровней, наивысшие доступны лишь избранным.

— Не знаю, может, у нас тоже есть свои даны, но за пять-шесть месяцев сложно дорасти до какого-либо из них. И всё-таки я кое-что помню.

— О, хозяин, это интересно. За годы скитания по Бериану я познакомился с разными школами. Но ни одной земной не знаю.

Рэм смерил взглядом массивную, тяжеловесную фигуру Циклопа, представил, как тот неуклюже делает фехтовальный выпад, за время которого, наверное, можно дважды обежать вокруг Харда, или как этот бугай с ударом кувалды в кулаке скачет, словно Арамис или Д'Артаньян, и ему стало забавно.

— Я не против, дружище, если ты преподашь мне урок. А я поделюсь тем, что умею.

— Хозяин, а ты азартен! Но это неплохо.

Циклоп отломил от дерева две одинаковые ветки, прошёлся по ним ножом и предложил Рэму выбрать одну. Обулк, перекопавший за день тонну земли, полез в трюм отсыпаться. Кумиди было всё равно, чья школа фехтования лучше. Болтун каждую минуту менял цвет кожи и прожигал гриза ненавидящим взглядом.

Для тренировки выбрали место и включили освещение. Болтун, если бы мог говорить, то обязательно произнёс бы длинный спич о необходимости экономить аккумуляторы и высыпаться, чтобы в мозг не лезли бредовые идеи. Но смог только фыркнуть и в знак протеста полез в трюм за Обулком.

Циклоп начал с того, что, прислонив палку ко лбу, прикрыл глаз и замычал что-то себе под нос. Ритуал длился несколько минут. Рэм деликатно ждал, разглядывая фигуру гриза. Его тело представляло собой перевёрнутую пирамиду — широкие прямоугольные плечи и узкие бёдра с короткими кривыми ногами. При такой внушительной комплекции тоненькая палочка в лапах гриза смотрелась как зубочистка.

— Ну что, понеслась? — сказал Рэм.

Закончив шаманить, Циклоп открыл глаз и двумя взмахами палки разрубил воздух — вжик, вжик. Потом принял стойку, ничем не отличную от той, какой пользуются на Земле любители подобных развлечений. Рэм сделал выпад. Хороший, как он полагал, по скорости и хитрости предполагаемого укола — и не заметил, что наткнулся на палку.

— Ха-а, — невольно вырвалось у Рэма, когда Циклоп незаметным движением кисти всадил тупой конец «шпаги» ему в грудь. — Как это ты? Давай ещё.

— Хозяин, будет лучше, если ты наденешь защиту. В КС-е есть два полных комплекта ВП-404.

— Ты думаешь? — Рэм упрямо усмехнулся.

Он повторил выпад, добавив обманный финт, и тут же получил хлёсткий ответ в плечо. На этот раз намного чувствительней.

— Чёрт! Как ты это делаешь?

— Хозяин, прости, но твой земной тренер не владел грулом ни на волосок. Он шарлатан.

— Ладно-ладно, давай ещё, — Рэм не терял надежды зацепить гриза хотя бы разок.

Через полчаса он всё же надел боевую экипировку, которая защищала живот, спину, плечи, голову и делала его похожим на киборга.

— Послушай, это нечестно. У нас неравные условия.

— Не думай об этом. Бей со всей силы. Ты всё равно не попадёшь.

— Циклоп, не надо меня дразнить, а то я врежу.

— Врежь, врежь, мой дорогой хозяин. Скорее Белый Камень сойдёт со всей орбиты, чем гриз проиграет человеку.

«А он умеет подцепить», — подумал Рэм и, выставив вперёд правую ногу, устремился в атаку. Он вспомнил время, когда, выходя на ринг, чувствовал азарт и упрямое желание победить во что бы то ни стало, и этот азарт выручал его в самых отчаянных положениях. Правда, то был бокс, но кто сказал, что спортивный дух ни в счёт? Даже если он проиграет, то проиграет достойно. Через десять минут, весь взмокший, Рэм захотел скинуть сковывающую движения экипировку. Раздражало то, что Циклоп оставался на одном месте. Гриз не наносил удары, а только парировал их с непринуждённой лёгкостью и виртуозностью, будто играл с ребёнком, а не бился со взрослым мужчиной.

— Послушай, Циклоп, если будешь продолжать в том же духе, я обижусь. Давай по-настоящему!

— Прости, хозяин. Если тебе угодно…

Рэм даже не заметил, как очутился на земле.

— Ещё! Давай ещё!

Рэм дважды поднимался и дважды падал. Палка в руке Циклопа, словно смычок скрипача-виртуоза, порхала в воздухе и выделывала немыслимые пассажи. Это было похоже на колдовство. На третий раз Рэм бросил оружие, сорвал с головы шлем и, вытирая пот со лба, сдался:

— Всё, хватит, баста… Обещай, что ты научишь меня! Слышишь?