Сердце ангела

Утром тридцать первого декабря Кэтлин Флавинос заняла свое место на скамейке у дома. День выдался сырой и промозглый, но женщина не надела пальто. Так и сидела в шерстяном сером платье с нарядным кружевным воротником, накинув на плечи шелковую шаль. Тяжелые длинные кисти трепал ветер, Кэтлин не двигалась, гордо выпрямив спину, словно позировала фотографу.

"Шли бы вы в дом, госпожа Флавинос, вон тучи с запада, может, и град будет", - советовали сердобольные соседи. Кэт согласно кивала, но в дом не шла.

После кое-кто сильно жалел, что не поверив Кэтлин, пропустил самое интересное: на узкую улочку въехало такси, медленно подкатило к самому дому и выпустило в декабрьскую слякоть ослепительную пару. Оба были в черном, но так высоки и стройны, что казались пришельцами из другого мира. Светлые волосы девушки сияли майским солнцем, она протянула Кэтлин корзинку с весенними цветами и наклонилась к ней, - все это так грациозгл и нежно, что лучше и быть не могло. Ее спутник - поджарый южанин с черными кудрями, стоял рядом, а потом, обняв женщин за плечи, вошел с ними в дом, по-хозяйски уверенно, радостно.

"Похоже, седая Кэт дождалась праздника", - решили очевидцы этого события.

... Вита с любопытством разглядывала семейные фотографии. Кэт принесла несколько альбомов и зажгла старую настольную лампу с фарфоровыми амурчиками на бронзовых боках и пожелтевшим шелковым абажуром. Вита придвинула кресло поближе к дивану, на котором сидела хозяйка, прислушиваясь к её комплиментам.

После обеда, устоенного Кэт с помпезностью светского приема, Кристос ушел, пообещав вернуться к вечеру:

– Надеюсь, милые дамы не будут скучать. У меня кое-какие дела в городе. Учтите, вернусь голодный. как собаки Русоса.

Вита растерянно посмотрела ему вслед. Она не знгала, как себя вести с этой женщиной. Крис не предупредил, можно ли говорить о посещении острова и знакомстве с отцом Гавриилом. Во время завтрака Кэтлин назвала Виту невестой, но Крис незаметно кивнул ей, и Вита промолчала - она сразу поняла, что с госпожой Флавинос не все в порядке.

– Вот это рыжая Кэт, - протянула женщина старое фото.
– Видите, дорогая, это медицинский халат с красным крестом, - Кэт могла бы стать хорошим врачом... Но это была взбалмошная особа. Я всегда побаивалась ее... А это она с Сократом. Он великолепен, Кристос весь в отца.

Вита с недоумением взглянула на Кэтлин, но вопросов задавать не стала. Скоро она поняла, что пожилая ирландка страдает чем-то вроде раздвоения личности. О себе в прошлом она рассказывала как о двух разных людях - рыжей Кэт и Катос-гречанке. Рыжая Кэт - особа непредсказуемая, легкомысленная, была причиной всех бед благонравной и чадолюбивой Катос. Кэт не умела даже как следует молиться и вынашивать детей. Она слишком много смеялась и не хотела подстроиться к быту провинциального греческого городка. Она родила урода и не сумела понять своего второго сына, став для него врагом. Не удивительно, что у неё пропал муж.

Катос была совсем другой. Она с трудом поддерживала огонь в семейном очаге, стараясь изо всех сил стать достойной женой и матерью.

– Рыжая и сейчас частенько наведывается ко мне, чтобы нашептывать всякие тайны...
– Кэт искоса взглянула на Виту, словно решая, можно ли посвятить её в свой секрет.
– Знаете, чем она занимается здесь?
– Кэт понизила голос до шепота.
– Гадает! Да, да, гадает! Это она научила Кристоса жутким штучкам, а потом разгромила его сокровище. Тсс! Чертовка часто подслушивает и мстит, если ей что-нибудь не понравится.

– Как же мне вас называть, госпожа Флавинос?
– Засомневалась Вита.

– Седая Кэтлин, это будет вернее всего. Так ты никого не обидишь, ведь они обе тут.
– Женщина приложила ладони к груди, - И Кэт, и Катос.

– Вам нравится Греция, Кэтлин?
– Попыталась Вита перевести разговор на ругую тему.

– Мне? Я истинная гречанка... Пойдем, детка, ты сама почувствуешь, что это такое.

Они поднялись на второй этаж. Зазвенев ключами, Кэт распахнула дверь в темную комнату. Запахло сыростью и давно непроветриваемым помещением. Щелкнул выключатель. Под потолком засветился матовый фонарь, обвешанный длинной стеклянной бахромой.

– Это наша спальня, - объявила хозяйка.
– Сократ привез меня сюда после свадьбы.

Темно-синие обои с бронзовыми виньетками кое-где отстали, старинная резная мебель выглядела обиженной и мрачной. Кэтлин распахнула створки огромного шкафа. "Сейчас вытащит пыльное подвенечное платье и засохший флердоранж", - поняла Вита, приготовясь выслушать свадебную историю.

Действительно, Кэт достала большую коробку и поставила её на кровать.

– Это я купила специально для тебя, детка. Очень давно, наверно, два десятилетия назад. Думаю, размер как раз подойдет. Тогда я получила от сына большие деньги и режила сделать ему приятное.
– "Пусть, думаю, его невеста будет настощей гречанкой".

Вита достала длинное платье из тонкой шерсти редкого терракотового цвета.

– Это праздничное одеяние критских принцесс. К нему полагается вот это покрывало, пояс с литыми украшениями, сандалии и головной обруч, который надевается поверх покрывала. Все самое настоящее.

– А здесь ещё браслеты, серьги и что-то... Кажется, пряжка.

– Такой пряжкой стягивается ткань на левом плече. Тебе нравится, дорогая?
– Кэтлин залюбовалась перебиравшей украшения девушкой.
– ты совсем такая, как я ждала.

– Спасибо, Кэтлин. Чудесный костюм. Я могу забрать его?

– Ну, нет! Ты наденешь его сейчас, к новогоднему празднику. Мы должны сделать подарок Кристосу... Пора поторопиться - скоро садиться за стол. ты справишься сама, дочка? Мне надо заглянуть в плиту.
– Хозяйка исчезла, и Вита приселе к большому овальному зеркалу, припорошенному палью. На душе у неё было неспокойно.

Когда яхта отплвла так далеко, что цветущий остров превратился в легкий штрих на горизонте, Кристос подошел к сидящей на палубе Вите.

– Я должен поблагодарить тебя, девочка. Двадцать три года я думал, что потерял отца. И вот теперь - нашел.

– Разве я привела тебя сюда, Крис!

– Истинные причины событий всегда прячутся глубоко. А мы хватаемся за лежащие на поверхности. Если очень крепко подумать, окажется, что все мои поступки в эти дни - ради тебя.

– Спасибо, Кристос, это хорошие поступки, - Вита коснулась рукой крестика на шее.
– Как ты догадался, что мне это надо?

– Просто я очень внимателен к тебе. Это совсем просто.