Сердце бури

Половина его детства прошла на этом корабле. В нескончаемых странствиях по окраинным мирам в поисках неведомых артефактов. В обществе Скайуокера с его бесконечными наставлениями и байками о прошлом. Хотел того Бен или нет, а «Нефритовая сабля» давненько стала важной частью его жизни. Его душа поневоле укоренилась здесь. Так бывает. Мы оставляем часть себя там, где нам пусть не всегда хорошо, но всегда уютно и спокойно. Чаще всего такие места и зовутся домом.

Да, так и есть. Пожалуй, что именно «Сабля» стала настоящим домом для юного Бена Соло — а не храм, не Явинская академия. Раньше, до того, как Кайло Рен поработил его — до того, как он позволил Кайло сделать это, — падаван Скайуокера был такой же неприкаянной душой, как и сам магистр. И его это устраивало, хатт побери!

Он до сих помнил каждое их путешествие. Помнил и рейс на Дагобу — последний перед его «исчезновением». Изменивший так много…

А теперь к тем давним воспоминаниям примешались новые — о Такодане. О ласковых карих глазах, о строгости в нежном девичьем голосе. О вечерах, проведенных в пустых и милых разговорах за игрой в дежарик. И о песне Рей, которая подарила ему надежду.

Рей слегка улыбнулась, угадав его мысли.

— Не бойся, у Маз «Сабля» будет в безопасности.

— Я в этом не сомневаюсь, — скривился Бен, все яростнее потроша вилкой кусок картофеля. — А вот будем ли в безопасности мы сами, никто не знает.

***

Время близилось к полуночи, когда Рей, уже собравшаяся было отойти ко сну, вдруг обнаружила, что Бена нет в медицинском отсеке, на его привычном месте.

Юноша отыскался — кто бы мог подумать! — в каюте Бена Соло. В могильнике, полном его старых вещей. Видимо, это место — хотя до сих пор Бен ни разу не вспоминал о нем, по крайней мере, вслух — все же представляло для него некоторый интерес. И сейчас, готовясь покинуть «Саблю» на неизвестный пока срок — а быть может, и навсегда — парень не сумел устоять перед соблазном наведаться туда, где все еще хранилась какая-то часть его самого — его прежнего.

Сидя на своей старой койке, он сверлил хмурым взглядом картину, висевшую на стене напротив. Портрет молодой генерала Органы с шестилетним сыном на руках.

Забавный улыбчивый мальчуган глядит на мать с такой любовью, с таким искренним детским благоговением…

Маленький принц. Кровь Альдераана.

Неужели он и вправду когда-то был этим восторженным мальчишкой? Или старый Пало просто приукрасил, как художники любят это делать? Выдал желаемое за действительное?

Рей подошла к нему, предупредив о своем приближении деликатным покашливанием. Бен повернулся к ней.

— Раньше здесь этого не было, — сказал он, кивнув на портрет.

Девушка спокойно встретила вопросительный взгляд его бархатных глаз. Она и не думала отрицать того, что сама приложила тут руку.

— Я бы просто не простила себе, если бы оставила такую красоту и дальше гнить в грузовом отсеке, — робкая улыбка осветила ее лицо. — И раз уж эта каюта стала как бы памятником Бену Соло, мне показалось, что портрет Леи Органы и ее сына будет здесь весьма к месту.

Юноша тяжело вздохнул и вновь принялся изучать собственное детское лицо на холсте.

Рей осторожно коснулась его руки.

— Скучаешь по нему? — спросила она, указав глазами на изображение малыша-Бенни.

Немного подумав, Бен с уверенностью покачал головой.

— Нет. Наверное, его и не существовало никогда…

Этого счастливого и беззаботного ребенка. Этого мальчишки, поцелованного весенним набуанским солнцем.

Мама прислала ему эту картину через год, или, может быть, чуть больше, после того, как отправила его в Академию. Вероятно, с точки зрения сенатора Органы это был некий жест примирения. Символ того, что они даже вдали друг от друга остаются семьей.

Дурацкой истеричной семейкой.

Даже его тогдашних неполных десяти лет хватило, чтобы верно истолковать намек. Материнский подарок вызвал в душе мальчика лишь дикое, до слез, раздражение. Бен забросил картину подальше, даже не помышляя о том, чтобы повесить ее на стену — так, как сейчас. Ведь это означало бы принять ее, мамины, правила игры. Смириться с отчуждением, и всякий раз, глядя на этот портрет, заставлять себя верить, что между ним и родителями все замечательно, просто лучше не бывает…

Нет, он уже тогда ненавидел ложь.

За размышлениями Бен не сразу заметил, что маленькая ручка Рей скользнула к его локтю, а стриженная головка мягко опустилась на широкое его плечо, до которого, если бы юноша по привычке не сгорбил спину, ей было бы не достать.

Стоило Бену повернуться к ней, как девушка встрепенулась, ее щеки самым откровенным образом зарделись. Казалось, она и сама не заметила, как инстинктивно прильнула к нему. К «монстру в маске».

«Точно так же, как тогда… с Дэмероном», — внезапно подумал он с каким-то почти детским ликованием, вспомнив образ, когда-то подмеченный в голове у По: Рей, дремлющая на плече этого выскочки, этот смазливого недотепы…

Несчастное существо. Полуребенок, который одновременно ищет близости с другими людьми и боится ее. Сколько теплоты и доверчивости было в глазах этой девушки! Столь искренние чувства поразили Бена, разом обезоружив его, заставив позабыть прежние упрямство и грубость. На губах Рей отчетливо виднелась легкая улыбка, загадочная и очаровательная. Во всей галактике улыбаться так трогательно и непринужденно умеют лишь диатимы с лун Иего и дети. А еще влюбленные женщины.

Насчет последнего Бен, впрочем, не был уверен. Однако во взгляде девушки определенно присутствовало что-то отдаленно знакомое. Так Лея Органа смотрела на Хана Соло; даже когда она злилась, ее глаза сверкали.

Смешно. Сейчас он сам себе казался подростком. Нелепым, влюбленным подростком, для которого даже слабое прикосновение, даже простой ласковый взгляд кажутся настоящими подарками судьбы. Но кто не знает ценности этого трепетного, нежного чувства — когда ты осторожно, неуверенно спрашиваешь и получаешь столь же робкий ответ?

О Сила! Этот живой отклик, это боязливое, счастливо-вымученное согласие само по себе стоит гораздо больше, чем любое насилие или полунасилие. Кайло Рен может взять все, что он захочет. Но как знать, возможно, Бену Соло дано снискать удачу, куда большую? Настоящая удача — вовсе не брать самому, а получить то, что желаешь, по доброй воле другой стороны. Странно, что он пришел к пониманию этой незамысловатой истины только сейчас.

Проклятье! Интересно, что хуже — то, что он ощущает себя, словно сопливый юнец, или то, что совсем не удивляется этому?

… Внезапно он почувствовал, как что-то вторглось в ее сознание, разрывая их мимолетную идиллию.

«… ты можешь убить его… »

Обжигающий шепот Тьмы в самых глубоких недрах души. В этот момент Рей была расслаблена, и Бен без труда услыхал его — голос ее страха — как если бы тот звучал вживую.

Юноша разом напрягся. Его сутулые плечи настороженно расправились, руки дрогнули. Нет, то, что он слышал, не могло быть ошибкой или иллюзией. Это — тайна, которую ему необходимо разгадать. Это — вызов, который он обязан принять.