Сердце Черной Мадонны

– Кто убил-то ее?

– Сосед-алкаш. Ее мамаша самогон гнала на продажу, он пришел за покупкой, а девочка ему отказала – не знала она, где он в доме хранится. Мужик и озверел. Толкнул, она стукнулась об стол виском и тут же умерла. Алкашу девять лет дали.

– А Женька?

– Женька горевал долго, почти три года. Ни на кого не смотрел, от женщин шарахался. Но природа свое взяла. Стали ему сны эротические сниться, и во всех он с покойницами совокуплялся. Женька сам не свой ходил, стыдился себя, даже спать ложиться боялся. Помнишь, как в фильмах про Фредди Крюгера ребята транквилизаторы глотали и кофеин, лишь бы не задремать? Вот и он также. А однажды девушку встретил, полюбил, жениться хотел. И все бы хорошо, но никак он не мог возбудиться, оказавшись с ней в постели, хоть и была она очень аппетитной, жаркой. Лежал, точно бревно, когда она целовала его, но стоило представить чуть посиневшую покойницу, тут же эрекция возникала. Не женился, посчитал нечестным. В холостяках ходил, порнуху смотрел, проституток снимал, платил им за то, что они мертвыми притворялись. Но очень ему к тридцати годам семьи захотелось и детей. А тут ты ему и подвернулась вовремя. Влюбился, говорит, в тебя. Самое же главное, ты меня прости, Ирка, привлекла его твоя холодность. Он решил, что ты настоящая леди и к сексу относишься как к супружескому долгу, ну и, зачав ему сыночка, не будешь его домагаться. Представь, как он обалдел, когда ты на Анжело повисла.

– Представляю.

– А я, дура, его успокаивала, говорила, что не все бабы такие озабоченные, как ты. Он и решил, что я из их числа, не озабоченных сексом. Женился на мне, блин.

– Может, он просто тебя полюбил? – Ирка потрепала подругу по конопатой щеке.

– Может, и так. – Валя опять на минуту застыла. – Я пожалела его, простила. Он же не виноват. А Женя, поделившись со мной тайной, сильно изменился. Скрывать свою сущность больше смысла не было, вот и стал мне все о своих мечтах рассказывать. Сколько мерзостей я выслушала, знала бы ты… Например, он, когда фантазирует на эротические темы, представляет себя запертым в морге, а там… Ой, не буду говорить, а то стошнит! Потом он начал меня просить… Короче, укладывал на кровать, предварительно выстудив помещение, чтоб я замерзла, гримировал меня – белая пудра, синий тон под глаза, – я замирала, и он меня трахал по полной программе. Сначала ему жутко нравилось, но потом стало мало. Орал, что я не похожа на мертвую, что у меня дрожат ресницы, сильно бьется сердце. В итоге я уже боялась закрыть глаза, мне казалось, что он меня задушит, а потом насладится по-настоящему.

– Валюша, почему ты не ушла от него? Только из-за жалости?

– Нет, не только. Еще из-за денег. После наших «веселых» ночей он мне то костюм, то шубу, то цепочку дарил. В общем, купил меня, как ту проститутку.

– И это еще не конец?

– К сожалению. – Валя встала, подошла к окну, понаблюдала за резвящимся на ветке воробышком и продолжила: – Он становился все более требовательным, хотел даже напичкать меня снотворным, чтобы я больше соответствовала образу. Я психанула и выгнала его из спальни. Неделю он дулся, не разговаривал со мной, но потом отошел, повеселел, перестал смотреть порнуху и почти не приставал ко мне со своими просьбами. Я даже подумала, что он начал ходить к психологу, как я ему советовала. Но причина его умиротворения оказалась совсем другой. Однажды ночью я проследила за ним… Я знала, что он шастает куда-то, но думала, что по бабам, таким же маньячкам, среди женщин, скорее всего, подобные тоже имеются, но я ошибалась. Ходил он на кладбище.

– Зачем? – Ирка даже вздрогнула, испугавшись своей догадки.

– Разрывал свежие могилы и… Я блевала всю ночь, хотя видела только начало. Утром я решила развестись.

– Почему же передумала?

– Женя стоял на коленях, умолял. Видела бы ты, как он плакал и клялся, что отправится к врачу.

– И ты поверила?

– Я решила ему помочь, дала последний шанс. Он и правда записался на прием к сексопатологу, и поначалу мне казалось, что он идет на поправку. Оказалось, что это затишье перед бурей. Позавчера ночью Женя опять пропал. Я не спала, караулила у окна. Вернулся он под утро – взлохмаченный, исцарапанный, весь в крови и с совершенно дикими глазами. Плел мне что-то, а сам отводил взгляд, путался, сбивался. Потом удалился в ванную и вышел из нее только после того, как я уснула. Утром первым делом сбегал за газетой. Прочитав ее, немного успокоился, но на следующий день, в обед, вернулся еще с одной, свежей. Тут же быстро собрался, позвонил Артему, попросил отпуск по семейным обстоятельствам и уехал.

– Куда?

– В деревню. У него дом недалеко от Москвы. Сказал, что ему нужно остаться одному. А когда Женя уехал, я решила просмотреть ту газету. И в разделе криминальной хроники нашла то, что его так напугало. Он снял проститутку ночью, захотел поиграть в свою любимую игру – я-то после его кладбищенских приключений даже целовать его брезговала – и не сдержался. Он убил ее! Голова проститутки оказалась пробита в двух местах, одна рана была на виске, точно, как у его армейской пассии. – Валя уже не плакала, она стала почти спокойной, а на ее щеках заиграл лихорадочный румянец. – После я не помню, что со мной произошло. Почувствовала такую усталость и такое нежелание жить, что смерть показалась мне единственным выходом.

– Валюша, смерть все-таки не выход, умереть ты всегда успеешь. Надо что-то делать! Ты же понимаешь, что он теперь не остановится.

– Думаешь, продолжит убивать?

– Скорее всего. Он почувствовал силу, власть, словил кайф, теперь игр в привидения ему будет мало.

– Вот поэтому я и решила умереть. Я не знаю, что мне делать! – выкрикнула она.

– Надо сходить в милицию.

– Как?

– Расскажешь все, покажешь кассеты, дашь его адрес. У него на лице остались царапины, значит, под ногтями у жертвы есть частички его кожи. Следствие разберется, его посадят лет на десять.

– И все будут говорить, что я жена маньяка. Ну уж нет!

– Москва миллионный город, ты разведешься, сменишь фамилию, переедешь в другой район.

– Нет.

– Хочешь, чтобы он еще кого-нибудь убил? Ты этого хочешь?

– Господи! Конечно, нет! Но в милицию я не пойду, пусть сами ловят.

– Ты любишь его? Жалеешь?

– Я его ненавижу!

– Тогда пойдем в милицию вместе. – Ирка, поняв, что к гражданской совести и морали взывать бесполезно, решила обратиться к Валиной практичности. – Послушай, ты прописана у него в квартире?

– Прописана.

– Вот и прекрасно. Его посадят, а ты останешься хозяйкой хаты, машины и всего прочего.

– А их у меня не отнимут? – В Валиных глазах, доселе тусклых, загорелся огонек.

– Маньяков, как мне кажется, с конфискацией не сажают.

– Сколько, говоришь, ему дадут?

– Лет восемь при хорошем адвокате, но, может, и десять. А то и пятнадцать.

– Мало, – с сомнением протянула Валя. Она уже, судя по всему, распланировала свою жизнь наперед. – Может, ему еще за осквернение могил прибавят?

– Вчера ты хотела умереть, а сегодня не знаешь, что бы такое придумать, чтобы твой несчастный муж…

– Несчастный? Сама говоришь…

– Знаю, знаю. Он убийца. Его место в тюрьме или в психушке. Специалисты разберутся.

– Завтра же пойдем, пока он какую-нибудь деревенскую девчушку не пришил.

В милицию они пришли через день. Их выслушали, записали показания, взяли кассеты и выпроводили вон. Ирка даже решила, что им не поверили, но она ошиблась – сразу после их ухода опергруппа выехала по указанному Валей адресу и арестовала Женю. Тот сознался во всем сразу, после чего был заключен под стражу до суда.

Валя переехала жить к Ирке и занялась лечением психики и устройством личной жизни.

Прошла еще неделя. Ирка возвращалась с работы. Она устала, хотя раньше даже вечером была бодра, ведь работа доставляла ей удовольствие. Сейчас же больше отвлекалась, мечтала, грустила, посматривала на часы, чем работала.

Ирка отперла дверь. В квартире с приездом Вали стало уютнее и чище, обувь расставлена, на тумбочке косметика лежит в порядке. Ирка скинула куртку, но не бросила ее, как делала обычно, а повесила на вешалку.

В комнате раздавались голоса, она тихо подошла к двери и заглянула в щелку. На диване, поджав под себя ноги, сидела Валя, напротив нее – Артем. Он сокрушался, что Ирка еще не пришла, подруга его успокаивала. Успокоился он быстро, перевел разговор на более приятную тему, и через минуту оба оживленно болтали.

Ирка на цыпочках отошла от двери, сняла с вешалки куртку и вышла из дома. Сначала она просто хотела погулять, а потом вдруг ощутила в себе непреодолимое желание поехать в Ольгино. Оказаться там, в уютной тиши провинциального городка, среди близких людей, увидеть маму, бабушку, деда и насладиться покоем… Неизвестно откуда у Ирки взялась уверенность, что в Ольгине она обретет долгожданное душевное равновесие, ведь раньше, когда она находилась там, его не было и в помине. Но, неожиданно появившись, уверенность крепла с каждой минутой. А тут еще возникло какое-то странное предчувствие, будто именно в родном городке ее ждет что-то светлое и прекрасное…