Сердце генерала и вкус счастья

— Жаль, что спит, — Эштон посмотрел на дверь.

Поняв, что ему нужно в туалет, помогла подняться, попросив не наступать на больную ногу, на трёх мы добрались до места.

— Ложись, тебе нужно набираться сил, — вернувшись, попыталась укрыть брата.

— Да выспался я. Ничего не болит. Скучно.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку? Мне мама в детстве часто их рассказывала на ночь.

— Тебе? А мне почему не рассказывала? — надулся Эштон, а я поняла, что проговорилась. — Рассказывай.

Мальчик устроился поудобнее, я села на край кровати. Пока не пересохло в горле, пересказывала сюжет про известного сыщика, сделав поправку на магический мир.

— Вивианна, какие интересные приключения! Никогда не слышал! — стоило мне замолчать, как Эштон начал теребить край моего рукава. — А расскажи про него ещё?! Поймает ли он этого ужасного профессора?!

— Эш, я устала и хочу есть. Давай завтра? — взмолилась в ответ.

— Конечно, иди отдыхать. Солнце уже село, — обеспокоился мальчик. — Но завтра обязательно расскажи.

— Там историй не на один вечер, — выходя, махнула рукой.

Первым делом решила проверить продукты, и какая радость, они были доставлены. Решительно всё убрала в холодильник. Утром встану и приготовлю пироги. Сейчас силы покидали моё слабое тело, а глаза закрывались против моей воли.

Проверив, хорошо ли закрыты двери и окна, легла спать. Из-под подушки донеслась тихая музыка.

Протянув руку, посмотрела. Телефон сжалился над попаданкой и дал доступ к скаченным мною песням. Под мой любимый плей-лист я наконец-то уснула.

Глава 15

Рано утром проснулась из-за шума, доносившегося с кухни.

— Эштон! — с возмущением посмотрела на мальчика, намывавшего картофель. — Ты зачем в подвал спускался?! Как твоя нога?!

— Виви, прости, что разбудил, — извинился братец, но в его глазах не промелькнуло и искры раскаянья. — Доктор сказал, что утром можно будет вставать.

— Но не нагружать ногу! Была дана рекомендация: «Поберечь себя»!

— Вивианна, моя нога полностью зажила, кость срослась. Не трясись так сильно надо мной. Всё хорошо. Я уже и яйца поставил варить. Хочу помочь тебе испечь пироги.

— А, точно, пироги. Муки-то нет, — но тесто их холодильного шкафа достала. — Пока оно согреется и поднимется, сходим в лавку.

— Ты всё же решила продать консервы?

— Не только консервы, — кивнула, уходя умываться. — И крем для рук в жестяной банке. Помнишь, такая синяя и круглая?

— Точно. Богатые девушки могут заинтересоваться. Виви, ты те палочки захвати, — призадумавшись, я поняла, что он говорит о ватных палочках. — Если ещё упаковку не открыла.

— Вряд ли они кого-нибудь заинтересуют, — с сомнением посмотрела на брата.

— Да точно заинтересуют. Предложим в лавке красоты. Там продают всякие помады, румяна и пудры.

Оделись мы быстро. Прохладное осеннее утро так и шептало: «Куда собрались? Идите домой, в тепло и уют». Вновь взяли старые прабабушкины вещи. Попыталась отдать платок брату. Тот отказался, твердя, что ему не холодно, хотя у самого на руках гусиная кожа и волоски приподнялись. Моё сердце сжалось от жалости.

— Эштон, останься дома. Я быстро сбегаю, продам и вернусь.

— Нет, одну я тебя не отпущу! Идём! — он уверенно прибавил шаг.

Пришлось под него подстраиваться. Извозчика на улице не оказалось, как и денег в наших карманах на его услуги.

— Эштон, я не уверена, что лавки открыты в такую рань, — оглядываясь по сторонам, спешила за братом.

Мимо нас проходили одинокие прохожие, а также два раза проехали пустые телеги.

— Вивианна, какая ты смешная. Конечно, открыты. Господа любят всё свежее. Поэтому слуги рано утром спешат в лавки и магазины. Старьёвщики точно открылись. А вот лавка красоты вряд ли.

Шли недолго, минут через пятнадцать я вновь оказалась в центре города. Эштон, дёрнув меня за рукав, завёл в богатую продуктовую лавку.

— Чего вам? — как ни странно, но продавец, зевнув, прогонять не стал — возможно, принял нас за слуг.

— Добрый день. Наш хозяин попал в тяжёлое положение и решил продать товары, купленные у заморских торговцев. Не желаете ли посмотреть? Если вас заинтересует, то мы и продуктов закупим в вашей лавке, — любезно предложил Эштон, переложив наши проблемы на плечи несуществующего хозяина.

Молодой человек кивнул и отказываться не стал.

На прилавок были выложены три баночки.

— Как интересно, с картинками, — вертя в руках банку с горошком, произнёс продавец. — Подождите, сейчас отца позову.

В зале появился дородный мужчина с коротенькой бородкой.

— И кто же ваш хозяин? — поинтересовался он и потряс одну из банок.

— Мы не можем сказать. Господин не велел, — и, понизив голос, Эштон добавил: — Надеется вернуть себе положение и имя. Поэтому не хочет, чтобы кто-то знал о распродаже вещей.

— И что просит ваш господин за одну банку?

— А у вас такие продаются? — Эштон завертел головой по сторонам.

— Сейчас нет. Давно всё раскупили. Так сколько?

— Каждая — один серебряный, — уверенно ответила я.

— А не дороговато просите? — хотя видно было, что хозяин доволен предложенной ценой.

— На ярмарке не такие красивые банки дороже уходили, — пожала плечами. — Но так как ярмарка ещё не скоро, совершенно не знаю, когда она будет или была. Поэтому продаём дёшево. Берёте? Срок годности — год. Тут одна банка без содержимого стоит серебряный. И ключ у этих банок имеется, — мужчина заинтересованно посмотрел на встроенную открывашку. — Тянете вверх, а потом в противоположную сторону — и всё, банка открывается. Могу показать, но перед этим вы её оплатите.

— Ничего не нужно показывать, сам разберусь, — махнул рукой мужчина, пододвигая консервы к себе. — Отдай им три серебряных, — приказал он сыну. Деньги тут же легли на стол. — Что-то ещё есть?

— Есть. Но не еда, а для лавки красоты.

Мне было всё равно, кто купит.

— Показывайте, — приказал торговец.

— Это увлажняющий крем для рук. А это — ватные палочки. Сразу предупреждаю, крем для рук стоит три серебряных.

Мужчина покрутил баночку в руках и снял верхнюю крышку.