Сердце генерала

Глава 12

Глава 12

К вечеру я накрутила себя так, что была близка к истерике. И дело было не только в вынужденной необходимости лечь в постель с незнакомым мужчиной, но и в том, что я не видела выхода из ситуации. С момента попадания в этот мир у меня всегда были варианты для выбора, как поступить. Да, какие-то из них были откровенно плохими, но они были. А сейчас их не было совсем. Бежать в никуда в незнакомой стране, где тебя сдаст первый же встречный, а хозяин потом прилюдно высечет или отправит в кипящее масло — это ни разу не вариант. Прожить всю жизнь в гареме в качестве игрушки для развлечений? Можно попробовать стать ему женой, родить ребенка для закрепления статуса. И если родится девочка — навсегда обречь ее на такое же гаремное существование, а если сын — смотреть, как он собирает собственный гарем и отправляет людей в рабство? Я так не смогу! Для кого-то нет лучше такой жизни, кто-то мечтает о ней, но не я.

И все же к ночи мысли о будущем отошли на дальний план, и думала я о том, что сегодня изменю Сержу. Я не обольщалась тем, что смогу избежать этой участи, и чувствовала себя гадко, к горлу подступала тошнота, и я даже поужинать нормально не смогла.

Ко мне в комнату вошла молоденькая служанка.

— Госпожа, пойдемте, вас ждут.

За спиной девушки монументом стояла Зухра и разглядывала меня. А посмотреть было на что. Меня одели в полупрозрачные юбки, нацепили на бедра звенящие при каждом шаге монисты. Сверху обрядили в нечто отдаленно напоминавшее едва-едва прикрывающий грудь топ. В уши вдели тяжелые длинные серьги, а на руки — браслеты, которые я тут же про себя окрестила кандалами, волосы распустили по плечам. Только на шею ничего не навесили — если хозяину понравится первая ночь, он лично наденет на нее ожерелье, а если нет… сама дура.

— Иди сюда, — скомандовала Зухра.

Противиться не было смысла. Я прошла вперед, и женщина накинула мне на голову покров — яркую полупрозрачную ткань, которую наложнице всегда накидывают на голову, когда провожают к хозяину. Чтобы посторонний мужчина даже случайно не смог увидеть то, что принадлежит только хозяину.

И вот этот покров стал последней каплей на чаше весов. Нет, я не расплакалась, хотя очень хотелось. Я просто решила, что затолкаю этому х-х-хозяину обещанное ожерелья в такое место, из которого его всем гаремом доставать будут, а потом еще и лекаря пригласят.

Терпеть унижение всю оставшуюся жизнь и в конечном итоге поехать крышей, как Зухра? В ее адекватность я не верила. Она — сломленный человек с исковерканной психикой. Не знаю, как там все повернется — вернее, догадываюсь, но думать об этом не хочу — но я себя в обиду не дам!

«Серж, миленький, прости меня, но, похоже, мы больше не увидимся…»

Глава 13

Глава 13

Хотелось смеяться в голос, но на самом деле ничего смешного не было.

Когда меня привели в спальню к господину Ильнару и сняли покров, я увидела стоявшего неподалеку невысокого полненького… нет, уже не мальчика, но еще и далеко не мужчину. Пожалуй, ему было лет шестнадцать. Именно с такого возраста в Кахете мужчины становились совершеннолетними и могли управлять своим имуществом самостоятельно. Видимо, как раз недавно у этого парнишки такая возможность появилась, что и привело ко всем ранее перечисленным неприятностям.

Но эти мысли проскочили у меня в голове мимоходом, главное, о чем я думала — это же нужно было так попасть!

А еще я еле сдерживала смех. Ну не могла я представить его своим любовником, даже подключив все свое богатое воображение! Хотелось пухляшика погладить по голове и сказать, что нужно хорошо учиться, потому что десятый и одиннадцатый классы — очень важны для любого подростка!

Н-да, вот так неожиданно во мне вылез педагог…

Вот только и парень не из моего мира, и нравы здесь другие, и пухляш далеко не так безобиден, как могло показаться на первый взгляд, да к тому же еще и мой хозяин. А я сама при этом нахожусь в теле не тридцатилетней женщины, а молоденькой девушки, не сильно далеко ушедшей от него по возрасту.

Взаимные гляделки продолжались слишком долго, и я решила поздороваться.

— Э-э-эм, здравствуй-те.

— Как тебя зовут? — Он выпятил вперед челюсть, подошел ближе и взял локон моих распущенных волос.

— Эмма.

— Эмма… Странное имя.

Он отошел чуть дальше, без стеснения разглядывая меня со всех сторон с таким видом, будто рассматривает кобылу на торгах. Даже прищелкнул пару раз языком и облизал им губы, показывая, что ему нравится то, что он видит. Как же мерзко чувствовать себя бесправной куклой…

Наконец он закончил осмотр и постановил:

— Мне не нравится твое имя. Будешь Джамиля, что значит прекрасная.

— У меня уже есть имя, и я бы предпочла оставить его, — ответила мягко, но твердо, не желая подчиняться этой глупости.

Неожиданно мне по щеке прилетела хлесткая пощечина.

— Забудь о своих желаниях. Теперь я твой хозяин, и твое главное желание — угодить мне, — сузив глаза, процедил этот гад.

Что я там говорила? Милый пухляшик? Да нет, тут скорее малолетний боров.

Конечно, я знала, что здесь женщин ни во что не ставят, но опыт прошлой жизни сбил меня с толку, и я увидела в этом мальчишке далеко не того, кем он являлся на самом деле.

Я приложила руку к горящей щеке и остро глянула ему в глаза. Они как раз находились напротив — не приходилось задирать голову.

— Я — колдунья. И если вы, мой господин, — последнее слово я буквально выплюнула, — ударите меня еще раз, то у вас отсохнет рука. — Его рука и в самом деле снова дернулась, чтобы отвесить мне еще одну пощечину, но внезапно замерла, а я процедила: — Хотите проверить?

В этот момент я осознала, что не соврала и смогу сделать то, что пообещала. Не знаю, как так вышло. Возможно, стресс что-то такое во мне пробудил, возможно, страх и отчаяние, но я наконец ощутила в себе ту самую колдовскую силу, о которой все время рассказывала Мартина.

Видимо, разглядев решимость в моих глазах, парень, раздувая в гневе ноздри, отступил на шаг, а потом громко позвал:

— Зухра!

Та словно ждала под дверью — хотя наверняка так и было — тут же появилась на пороге, а Ильнар обиженно ткнул в меня пальцем и пожаловался:

— Она колдунья!

— Чем докажешь? — Тут же шагнула ко мне эта седая женщина с моложавым лицом.

— А кого-то еще на том берегу, на котором меня нашли, выловили? — задала я вопрос и увидела во взгляде Ильнара непонимание, а у Зухры подозрение. — Никто в кораблекрушении не выжил. Только я! Потому что я — колдунья!

Я выдохнула. Пусть лучше они отдадут меня на суд их бога и сожгут — или как тут иначе обходятся с колдуньями? — но это лучше, чем… Я посмотрела на капризного изнеженного жестокого мальчишку и даже мысленно не смогла продолжить фразу.