Сердце камня
Шрифт:
Она старательно сдерживает улыбку и оглядывается вокруг. Но стоит её взгляду на секунду пересечься с моим, как она мгновенно преображается: выпрямляется, приосанивается, расправляет плечи, а лицо принимает невозмутимое выражение. Она вежливо завершает разговор и разворачивается ко мне, но Тил ловит её за руку. Будь на его месте кто-то другой, я думаю, она бы уже уложила его на лопатки. Но не с ним.
Не то чтобы она смягчается и послушно возвращается. Но она останавливается. И замирает на месте, как изваяние.
Тил протягивает ей маленькую коробочку, без каких-либо украшений, кроме переливающейся шёлковой ткани,
Петра хмуро смотрит на подарок. Я полагаю, что она сейчас вернёт его обратно.
Но вместо этого она кивает, в глазах загорается любопытство, а на губах мелькает улыбка. Она невероятно красива в своём изумлении.
Как они оба могут играть? Разве такие чувства можно изобразить нарочно?
— Бел? — Кон подходит ко мне, нежно касаясь холодной рукой моего плеча. — Что ты?… — он прослеживает мой взгляд. — Ох. Это… всё усложняет.
Я задумываюсь, стоит ли ему рассказывать, что я услышала в саду и о чём попросила Петру.
— Петра — профессионал. Не беспокойся. Она не позволит ему отвлечь её от миссии.
— Я не про миссию.
Он кивает в другую сторону. Зендер стоит у резной входной арки, держа в руке бокал с чем-то слишком крепким. Его взгляд прикован к этой сладкой парочке, Петре и Тилу, а лицо напряжено.
Снова посмотрев на них, я замечаю, что Тил уже отошёл от неё и по пути салютует Зендеру. Лицо моего брата становится белее мела.
Я медленно выдыхаю, пытаясь вернусь себе равновесие. Об этом я не думала.
— Мне стоит поговорить с ними.
Сама не знаю, кого я имею в виду под «ними». Брата? Подругу? Всех троих? Боюсь представить, какой из этого выйдет кошмар.
— Сегодня наша свадьба, — напоминает Кон. — Я попрошу Тома разобраться.
И ухмыляется.
Я стремительно разворачиваюсь к нему.
— Кон, так нечестно.
— Кто сказал, что я должен играть честно? — спрашивает он с невинным выражением лица. А затем он смеётся, закручивает меня в своих объятьях и кружит по залу. От его поцелуев у меня перехватывает дыхание, и сердце поёт.
Но я скучаю по нашей прежней близости, некой общности — по тому ощущению, когда наши разумы сплетены вместе.
Глава 14
ПЕТРА
Я вежливо извиняюсь и ухожу, стараясь максимально незаметно вернуться в свои покои. Благодаря вниманию Тила довольно многие присутствующие — как друзья, так и незнакомцы — открыто наблюдают за мной, и мне это ни капельки не нравится. Я не из тех, кто ищет внимания. Я ненавижу его.
Вернувшись к себе, я закрываю дверь и облегчённо выдыхаю. Скинув с себя платье с корсетом и многочисленными юбками и распутав клубок, в который были закручены мои волосы, я принимаю душ и надеваю свою привычную простую одежду вместе с гладким чёрным бронежилетом. Прикрепив оружие на бёдра, я снова чувствую себя близко к своему нормальному состоянию.
Подарочная коробочка лежит на столе, как напоминание того, что всё ни разу не нормально. Велентин Тил, любимчик всей Империи и самой Императрицы, похоже, решительно настроен соблазнить меня. В лучшем случае, это всё, что ему от
меня надо. Но я не верю в свою удачу. Так что же ему от меня нужно? Каким бы обаятельным он ни был, я не такая дурочка, чтобы верить в любовь с первого взгляда и заглядывать ему в рот, внимая каждому слову.Мы ведь именно этого и хотели. Я и Бел. Я должна отвлечь его. А не наоборот.
Всё это не по-настоящему. Надо почаще себе напоминать.
И всё же… я открываю коробочку, ожидая увидеть нечто броское и вычурное, на что я смогу просто рассмеяться и отбросить в сторону. Даже надеюсь на это.
Подвеска внутри оказывается маленькой, изящной… идеальной. Это звёздочка с бриллиантом в центре. Я ещё никогда не видела столь искусной работы. Как будто настоящая звезда с неба, запечатленная в металле и этом единственном драгоценном камне.
Прошлой ночью он приобнимал меня, указывая на ночное небо, пока я не заметила ту самую звезду вдалеке.
«Видишь вон тот маленький огонёчек? Мы родом оттуда».
Мои губы всё ещё помнят его поцелуй. Это смущает меня так, что не выразить словами. Я не могла спать прошлой ночью, всё думая о нём. И о Зендере. Думая о них обоих.
Чувствуя собственное бессилие, я захлопываю крышку коробочки. И снова открываю. И снова закрываю.
В голове всплывает картинка — как Зендер возвращается в бальный зал вместе с Кейдой. Её голос, насмешливо говорящий: «А ты говорил, она симпатичная!»
По крайней мере, рядом с Тилом я чувствую себя красивой. Даже если понимаю, что он не тот, кто мне нужен. Я достаю подвеску из коробочки, поднимаю её повыше; она сверкает, отражая свет. Так красиво…
За дверью раздаётся шум, какая-то суматоха.
— Дуайер?
Это не может быть он. Дуайер всё ещё в лазарете. Я разговаривала с Хэли сегодня утром, и она сказала, что пока нет никаких улучшений. Но и хуже ему не становится. Он просто спит. Стабильное состояние, как она выразилась. Но в то же время нет никаких признаков того, что он скоро очнётся.
Замираю на месте, подвеска в моей руке качается по кругу. Медленно надеваю её на шею, чтобы не мешалась, пока достаю бластер. На ум приходит меха — смесь человека, животного и машины. Я вспоминаю, как быстро он двигался, как больно мне было, когда его когти вонзились в моё тело. Плечо всё ещё ноет при одной мысли об этом.
Я больше не зову Дуайера. Будь это он, он бы ответил. К тому же он обычно действует бесшумно, а если бы узнал, что я здесь, то тут же дал бы о себе знать. Кто бы там ни был, его там быть не должно.
Я нажимаю на беззвучный сигнал тревоги и захожу в тёмный угол, куда не попадает свет лампы. Чужак не слышит моих передвижений. Ногой толкаю дверь, чтобы открылась, и прижимаюсь назад к стене. Дверь бесшумно качается. Больше всего на свете я ненавижу скрипящие петли.
Худощавая фигура склонилась над столом, роясь в бумагах. Моих бумагах. У меня там личные записи, не какие-то государственные секреты или военные материалы.
— Мог бы просто попросить, — спокойно произношу я, наводя прицел на голову взломщика. Не могу понять даже, мужчина это или женщина. Тонкий силуэт, одетый в чёрное, с какой-то маской на лице. Незнакомец замирает, а я жду ответа. Очень вежливо с моей стороны, не правда ли?