Сердце напополам

ГЛАВА 18

ГЛАВА 18

– Мурку не забывай кормить.

– Не забуду, хватит переживать.

Обвожу взглядом терминал. Чертов Батя. С ним скоро параноиком станешь! Ничего ведь не говорит, старый хрен. Повторяет только, как заезженная пластинка, что все у него под контролем. И это еще когда мне удается до него дозвониться, что получается далеко не всегда. В конце концов, так мне это надоедает, что я вообще на все забиваю. Хер с ним. Взрослый – разберется. Разве что за Свету обидно. Она-то ждет… После всего. Каких-то слов, объяснений, может. Но за последние два дня мы Рустама от силы пару раз видели. И то мельком.

– Как-то мне не по себе. – Ёжится.

– Почему? Ты же всего на пару недель летишь? – касаюсь Светкиной щеки пальцами, ловлю ее потерянный взгляд. Хочется ей пожаловаться. Сказать что-то вроде, блин, малыш, ну ты-то хоть чего? Я ж и так еле нашел в себе силы тебя сейчас отпустить. Не усугубляй, пожалуйста. Ведь все же неспроста. Это касается твоей безопасности! Но я озвучиваю совсем не то, что хочется.

– А если придется задержаться?

– Значит, задержишься. Море, солнце. Почему нет? Наслаждайся.

– Там под полтинник жары. Не понимаю я экстремалов, которые отдыхают на Кипре летом.

– Тщщщ, – шиплю я, вслушиваясь в раскатистый, а потому неразборчивый голос диктора. – Твою посадку, кажется, объявили.

Света растерянно оглядывается на табло и вдруг тихо ухает. Это фигня, да. Еще неделю назад я бы, может, на этот звук и внимания не обратил. Ну, мало ли, что там случилось, женщины – народ эмоциональный. А тут – сердце в пятки уходит, и сводит низ живота. Как припадочный, дергаюсь к Свете. Дремлющие инстинкты защитника выкручиваются на полную. Адреналин впрыскивается в кровь, за секунду разгоняя пульс до запредельных значений. Становлюсь в стойку, готовый отразить любую атаку, когда вдруг понимаю, что ничего страшного не произошло. В Свету просто со всей дури врезался несущийся куда глаза глядят мальчуган.

– Ух ты, какой резвый, – улыбается Света, наклоняясь к мелкому. – От кого бежишь?

– Ни от кого. Просто бегаю, – пыхтит тот.

– Ясно. – Посмеивается. – А я уж было решила, что ты потерялся, как медвежонок из мультика.

– Не-а. Не потерялся. Моя мама во-о-он там.

Проследив за указательным пальцем мальчика, переглядываемся. Парень, может, и впрямь думает, что все окей, но, судя по панике, написанной на лице у его матери, у той на этот счет складывается другое мнение.

– Знаешь что? Давай-ка ты теперь беги обратно, – усмехается Света.

– Наперегонки?

– С тобой, что ли? Ну-у-у нет. Ты-то вон как носишься.

– Давай! – подначивает малой и срывается с места. Света, смеясь, оглядывается на меня и, бросив чемодан, медленно, беззастенчиво поддаваясь, трусит за пацаном. Завидев парня, его мать реагирует довольно-таки драматично. Падает на колени, хватает мелкого и начинает что-то ему выговаривать, и только потом замечает Свету и уже более спокойно переключается на нее. А та в ответ кивает и, активно жестикулируя, что-то ей принимается объяснять.

– Привет.

Не сумев скрыть удивления, оборачиваюсь. Батя стоит справа от меня, непонятно как отыскав нас в такой толпе.

– Привет. Не знал, что ты собирался приехать.

– Так трубку брать надо, – ворчит Рустам, а сам со Светы глаз не сводит. Достаю телефон. Ни одного пропущенного.

– От тебя нет вызовов.

– Наверное, здесь глушат, – дергает плечом.

Потолок в зале отлета представляет собой огромный стеклянный купол. В льющемся в него ярком утреннем свете мне становится видно то, чего я почему-то раньше не разглядел. Да он же как пес устал – понимаю вдруг. Морда вон как осунулась. И очки Батя нацепил явно не для того, чтобы раздать стилька. Вот же дурак. Следом отмечаю, что рубашка у Рустама хоть и свежая, но явно неглаженая. То есть, переодеться в чистое он еще успел, а вот на все остальное времени уже не осталось.

– Света будет рада тебя видеть, – растеряв всю свою на него обиду, тихо замечаю я. Похер, что вокруг шум и гам, как всегда в аэропортах – понимаю, что слышит. По дернувшемуся нерву на щеке понимаю. – Вот на кой ты свалил, Бать, а?

За черными стеклами модных авиаторов мне совсем его глаз не видно. Но я чувствую, что Рустам на меня косится, по тому, как начинает гореть висок.

– Работы много. Нужно было решать.

Это он так типа спрыгивает с темы? А вот хрен тебе.

– Ты знаешь, что я не о работе спрашиваю! – сощуриваюсь. – Хоть это тоже не мешало бы обсудить.

– А о чем? На кой мне было оставаться? В качестве кого? – Несвойственная для Бати разговорчивость как ничто другое свидетельствует о том, что я коснулся больной для него темы. И теперь пусть он сколько угодно ухмыляется – обмануть меня не удастся. – Повеселились, и ладно.

Батя запускает руку в карман, чтобы достать спички. А я стою, спав с лица. Ни хрена себе веселье!

– Вот че ты сейчас делаешь, Бать? К чему ведешь? Хочешь меня убедить, что для тебя это было рядовое событие? Так не выйдет. Я же вижу, как ты на Светку смотришь!

– А чего не смотреть? Баба она красивая. Только не для меня.

– Ты слишком до фига думаешь, – закатываю глаза.

– Чего и тебе желаю. Потому что ты, Дэнчик, заигрался. И тут я тебя, конечно, понимаю, прикольно получилось. Будоражащее – капец, да? Но и ты пойми. Она на это пошла исключительно из-за стресса.

– Да фигня это! И если бы ты снизошел до разговора с нами, мы бы уже давно все выяснили!

– О чем тут говорить, Дэн? Нет, я допускаю, что в качестве эксперимента это даже Свете понравилось. Все же она умная женщина и к ложной рефлексии не склонна. Но факт в том, что эксперименты – экспериментами, а по жизни бабам другого хочется. Семью нормальную. Детей. Ты глянь, как она с этим мелким вошкается. – Батя выпячивает вперед подбородок и сильней сжимает спичку в зубах.

– Ты не по делу загоняешься наперед, – повторяю я и следом затыкаюсь, глотая вертящиеся на языке аргументы, потому что к нам возвращается Света.

– Привет, – улыбается слабо Рустаму. – Не ожидала тебя увидеть.

– Привет. Я на две минуты буквально. Извиниться еще раз и… вот. Хотел отдать.

Он лезет в карман и достает изрядно помятый конверт. Не могу отделаться от мысли, что однажды уже видел подобную сцену. Ага. Тогда нам конвертик подсовывали Светкины родители. А теперь… Бля-я-я. Он же не додумался ей денег всучить? Нет?

– Что это? – интересуется Света, заглядывая в конверт. И замирает неподвижным столбом.

– Деньги. В смысле – нормальные деньги. Евро. На расходы. Мало ли, что там в этих Европах.

На скулах Светы расцветают два алых пятна. Ох, Батя. Ты бы еще на тумбочке пару соток оставил, перед тем как свалил. Все же даже умные мужики иногда ведут себя как полные кретины. Я обижаться на него не могу. Хотя поводов для обид можно нагрести при желании. Например, с хера ли он решил, что моей женщине может понадобиться его сраное бабло? Тоже мне, сука, благодетель.