Сердце-океан

–  Обманул, хитрый мальчишка, оказался девчонкой,-объяснял им Квинтус, посмеиваясь в бороду.

Вскоре никто уже не стал считать меня парнем. Волосы мои отрастали. От сытой и беззаботной жизни я свежела и поправлялась. Когда мы с Пеей выходили по делам, на рынок за продуктами, к клиентам Квинтуса по поручениям, я не могла не замечать устремленные на нас взгляды, в основном мужские.

Постепенно я забывала Землю и всех, кто остался на ней. Эмброн становился моим новым домом и моей новой жизнью. В какой-то момент я поняла даже, как мне повезло. Ведь это и была та самая другая жизнь, о которой я и мечтать не могла на Земле. "Чем же я, сирота и воровка, заслужила ее?"-думала я иногда, и мне становилось страшно. Слишком уж все гладко складывалось теперь в моей жизни.

Видимо я чувствовала беду. Старик умер намного раньше отведенного ему звездами срока…

Однажды утром, придя в кабинет на занятия, я не застала его на месте. Это было не в его обыкновении. Обычно раньше всех вставала Рипша, чтоб приготовить завтрак, потом просыпался Квинтус, а уж затем мы с Пеей. Я всегда заставала его за столом, разбирающим свитки и карты, а теперь обнаружила вдруг кабинет пустым.

Мне сразу стало не по себе, но ничего плохого я тогда подумать не посмела.

Старость не радость, видимо он решил выспаться,-решила я тогда. Но все оказалось куда более печальным.

Старика хватил удар. Он с вечера еще лежал на полу своей комнаты, не в силах никого позвать на помощь. Да мы бы и не могли помочь ему. Он так и не пришел в сознание. Рипша предложила было позвать соседа, такого же лекаря, каким астрологом был Квинтус. Что мог он сделать? Предложить пустить ему кровь или влить в рот настойку из клыка мокроуса? Впрочем, и мои безутешные рыданья вряд ли могли помочь ему. Мы позвали соседа.

Квинтус был еще жив, когда явился этот эмбронский доктор, но надежд я уже не питала. Исход был ясен и неотвратим. Сосед сочувственно заохал и заахал, приложил свое ухо к груди старика, ощупал его конечности, заглянул в рот и сообщил нам, что Квинтус уже на пути в подземное царство.

Так и закончилось наше недолгое благоденствие. Мало того, поскольку Квинтус не успел послать прошение к консулу о наших вольных, то мы так и остались дэшу. Нас должны были распродать вместе с остальным имуществом астролога, а именно домом, мебелью и библиотекой. Правда, позора быть проданными наравне с кроватями, тумбочками и табуретками, нам удалось избежать. Мы снова вернулись к Мариусу. По непонятному закону Цезарии, если прежний владелец имущества, которое после смерти хозяина не передается по наследству, еще жив, то оно возвращается ему безвозмездно. Разумеется, Плавий принял нас. Бесплатно он с радостью готов был принять даже меня.

ГЛАВА 10 ПОД НАДЗОРОМ

Мариус уже успел распродать всех унчитос, и теперь ожидал нового поступления от раньядоров, которое должно было случиться не раньше, чем через три месяца. Нас он взял в свой дом, так как был уверен, что больше покупателей на нас не найдется. Но дома у него и так было полно рабов, так что нам вроде бы и делать было особенно нечего. Мариус имел поместье с виноградником, на котором работали около полусотни мужчин-рабов, в доме его было человек двадцать прислуги да просто так, на побегушках жили около десяти человек. Потому Эктору работы хватало. Но он старался почему-то, чтоб именно мне некогда было скучать, объясняя это хозяину тем, что пока, мол, я занята чем-нибудь, в голове моей не рождается планов побега. Так что, как только я переступила порог дома Мариуса, на меня тут же перевалили все нудную и грязную работу по дому. Я должна была трудиться от рассвета до заката, отмывая до блеска мраморные полы, стены и мебель, вычищая жаровни, котлы и амфоры на кухне, выбивая перины и подушки и выполняя любую работу, в то время как многочисленные дэшу целыми днями слонялись без дела. Я стойко переносила их насмешки и издевательства Эктора, который следил за тем, чтоб я не сидела без дела ни минуты.

Впрочем, надсмотрщик не был единственной преградой между мной и свободой, ведь я находилось под его бдительной охраной лишь днем. А ночь - это было мое время.

Когда-то это было час лисы-воровки, а теперь - бигару. Время для бегства и избавления от рабства, но… Поместье Мариуса охранялось по ночам сварой ужасных гомусов. Я могла бы без труда преодолеть двухметровый забор, испещренный выступами и выбоинами, легко смогла бы открыть незамысловатый замок, запирающий нашу дверь на ночь, но пройти мимо людоедов - вряд ли. А значит, я должна была действовать днем, а для этого необходимо было усыпить бдительность Мариуса, а главное - Эктора.

Я удивила работорговца, явившись пред его очами в платье. И еще больше удивился он, узнав, что я не только не сбежала от старика Квинтуса, но даже и не собиралась этого делать. Мариус поинтересовался, не изменила ли я своим убеждениям.

–  Может быть и изменила,-ответила я кротко.

Работорговец просиял и очевидно поверил мне. Но я не собиралась изменять своим принципам, я изменила лишь свою тактику. Я снова разрабатывала план. После смерти и похорон Квинтуса, мы еще почти сутки пробыли в его доме. И все это время, от заката и до заката я провела в библиотеке астролога. Только под вечер следующего дня, когда за нами вот-вот должны были придти охранники Мариуса, я нашла то, что искала. Это была старая, времен древних завоеваний, навигационная карта, показывающая путь к острову Самарьяр.

Для того чтоб попасть туда, мне нужно было добраться до северной провинции Турлон, затем пробраться сквозь римские военные кордоны в земли варваров, где по слухам бродили на свободе жуткие гомусы. И только пройдя эти земли, мне удастся подойти к Холодному морю. А как преодолеть эту водную преграду, я не задумывалась. По сравнению с тем, на что мне нужно будет пойти, чтоб пробраться на север, это не казалось тогда мне большой проблемой.

Мариус поверил в якобы произошедшую со мной метаморфозу, ведь он был добряком и верил в то, что люди могут меняться. Но Эктора я так и не смогла ввести в заблуждение. Он все еще пребывал в уверенности, что натуру бигару изменить не может ничто. Разве что кнут. С первого же дня этот садист настойчиво искал повод для того чтоб наказать меня. Но я была просто шелковой, я не жаловалась на усталость и мозоли, я безропотно бралась за любую работу и добросовестно исполняла ее даже тогда, когда валилась с ног от усталости.

–  Ты слишком уж строг с ней,-услышала я однажды голос Мариуса. Он обращался к своему надсмотрщику и говорил, видимо обо мне, потому что больше никто из рабов не удостаивался такого пристального внимания Эктора.

–  А мне, напротив, кажется, что не достаточно,-ответил тот не слишком почтительно.

–  Другим служанкам заняться нечем, посмотри, как они раздобрели от безделья. Ты их так испортишь.

–  Они выполняют свою положенную норму,-отрапортовал надсмотрщик.

–  У Скубилар, похоже, эта норма в пять раз больше? Взгляни-ка на нее, она стала еще худее чем раньше, скоро ее ветром унесет.

–  Ну, уж нет! Даже тот ветер, что гуляет в ее бунтарской голове, не сможет унести ее из вашего поместья.

–  Может быть, она уже и не собирается сбегать?

–  Я в это не верю. Наверняка она просто ждет случая. Но я лично ручаюсь вам, что он ей не представится.

В это время мне пришлось выйти из того укрытия, в котором я сумела подслушать разговор. Мне необходимо было набрать воды. Поставив на плечо высокий бронзовый кувшин, я шагнула к колодцу и тут же попалась Мариусу на глаза.

–  Скубилар!-позвал он меня.

Я сделала вид, что его окрик стал для меня неожиданным, и удивлено обернулась.

–  Господин?

–  Подойди сюда, деточка.

Я поставила кувшин и подошла к Плавию.

–  Скажи-ка, ты не устаешь? Ты так много работаешь.

–  Я солгу, если скажу, что не знаю усталости,-ответила я, честно взирая на него.-Но разве не такова доля дэшу? Что делать…

–  Сбежать, например,-ехидно подсказал Эктор.

–  Мне некуда бежать,- опечаленно опустив глаза, произнесла я.