Сердце Сумерек

— Не знаю, что ты задумала, но тебе не остаться его женой надолго, — все-таки сказала Эраати. — Такие как ты, сестра, не живут слишком долго возле мужчин, как Граз’зт. Потому что он принц и наследник, а ты просто маленькая выскочка. Он стряхнет тебя, как только сядет на трон отца.

— И тебя беспокоит, что когда он станет Темнейшим, рядом с ним будет твоя замухрышка сестра? — Я сделала глоток из кубка, улыбнулась. Определенно, сегодня я в ударе по многим причинам, и не упущу возможность взять эту змею за хвост и хорошенько бахнуть ею об стену. Ума у нее вряд ли прибавится, но эта насмешка — тот десерт, который не испекла бы даже самая одаренная кухарка. — Ты хотела стать будущей правительницей, так ведь? Потому что лучшее, на что ты могла рассчитывать — какой-нибудь славный парень из благородной семьи, и брак для укрепления власти нашего отца. А тут у тебя появился шанс взлететь так высоко, что грех было бы за него не уцепиться.

Господи, до чего же она беспомощна сейчас! Стоит и хлопает глазами, потому что так обескуражена, что даже не может огрызаться.

— Триумф был близко, да? Но тут на горизонте появляется твоя маленькая, некрасивая сестра, об которую ты всю жизнь вытирала ноги. И принц раздумывает брать в жены первую красавицу селуне, выбирая взамен неприметную Данаани. — Я сделала еще глоток и нашла взглядом Граз’зта: он о чем-то говорил со стариком, но поднял голову и наши взгляды встретились. Почему мне кажется, что он не впервые отвлекается от важных государственных дел, чтобы на меня посмотреть? — Даже не представляю, как ты это пережила, Эраати, но очень надеюсь, что такое унижение будет болеть всю жизнь.

— Ты… Ты… — Она так много хотела сказать, что не могла сказать ничего.

— Я — жена принца и наследника Абаддона, — подсказала я, намекая, что не потерплю в свой адрес других эпитетов. — А ты — насквозь гнилая сука, Эраати. Знаешь, почему ты до сих пор не замужем? Потому что в светлом государстве пока нет достаточно провинившегося бедолаги, которого наш отец накажет тобой.

Она просто сбежала. Красная от злости и взбешенная от бессилия, Эраати подобрала юбки своего похожего на зефир платья, и рванула прочь. А я с триумфом посмотрела ей в след. Никогда не любила морального издевательства над людьми, но с такими, как Эраати, иначе нельзя. Они понимают лишь тот язык, на котором говорят сами. Сомневаюсь, что она сделает выводы, но в следующий раз подумает, прежде чем лезть ко мне с оскорблениями и угрозами.

— Госпожа. — Передо мной возник высокий крэс лет тридцати с импозантной проседью и змеиными зрачками в желтых глазах. Кажется, это кто-то из генералов армии моего мужа, во всяком случае, его лицо показалось мне смутно знакомым. — Могу ли я пригласить тебя на танец?

Он протянул руку, и я позволила вывести себя в центр зала.

И только когда на нас уставились все гости этого вечера, я вспомнила, что ничего не смыслю в местных танцах.

[1]Apocalyptica — финская группа, исполняющая метал на виолончелях.

глава 18

— Что-то не так, моя госпожа? — Крэс, держа мои пальцы в своей ладони, шагнул вбок, а я как-то неуклюже топнула за ним следом.

— Я не сильна в танцах, — призналась я, стараясь не думать о том, что образование Данаани должно было включать хореографию. И все же, если в других областях знаний ее воспоминания изредка посещали меня, но в танцах я была словно бревно.

— Тебе следует лишь повторять за мной.

Мой спутник повел влево, я шатнулась за ним, но не очень удачно встала на пятку и каблук предательски подогнулся. Еще миг — и я бы позорно растянулась на полу, но вместо этого чья-то крепкая рука подхватила меня за талию и мягко, но настойчиво, выудила из объятий рогатого партнера. Я оглянулась — и наткнулась на смеющийся темный взгляд Тана. А потом он плотно прижал меня к себе — и увлек в центр, да так грациозно, что мне практически не пришлось думать, куда и как ставить ноги. Я не шла — плыла за ним. Шаг, еще шаг, поворот — мы расходимся, но лишь для того, чтобы он закружил меня и, словно трофей, поймал второй рукой.

— Ты никудышная танцовщица, принцесса, — сказал он одними губами. — А ведь обещала научиться, помнишь?

Возможно, Данаани что-то и обещала, но вряд ли сделала хоть полшага, чтобы перейти от слов к действию.

Стоп.

Он снова оттолкнул меня, закружил, придерживая одной рукой за кончики пальцев, а потом ловко обошел со спины и притянул к себе. Погладил сгиб локтя — и снова закружил.

Мне стоило усилий не потерять мысль во всех этих странных па. Бальные танцы, а с такими выкрутасами, что и бачата застеснялась бы. Как это вообще называется? Я, насколько это было возможно, окинула взглядом зал, с облегчением выдохнула: похоже, ничего из ряда вон неприличного мы не делаем, и тут действительно так принято. Тогда понятно, для чего все эти узкие платья и разрезы до причинного места.

— Ты невероятно красива сегодня, знаешь? — Тан вдруг перестал улыбаться, и когда мы снова придвинулись друг к другу, я поймала слабый запах алкоголя и вишни. — Я уже дурею, Данаани. Понятия не имею, сколько еще смогу валять дурака.

— Ты пьян?

— Два бокала вина. — Тан повел плечами.

— Кажется, тебе и одного хватило бы, — ответила я, пытаясь уловить суть его слов.

— Я не должен был позволять Граз’зту брать тебя в жены. Еще там, у алтаря, нужно был забрать тебя себе — и к черту последствия и договора. Ему не нужна женщина, ему нужна игрушка, чтобы убить время до возвращения Эри.

Я отчаянно нуждалась в минуте передышки, чтобы привести мысли в порядок. Что сейчас происходит? Брат мужа признается мне… в любви?!

— Прости, совершенно не умею держать себя в руках. — Тан смущенно улыбнулся и позволил моим пальцам выскользнуть из своей ладони. — Ты не нужна ему, Данаани. Надеюсь, ты это понимаешь и не питаешь иллюзий, потому что брат разобьет тебе сердце, как и всем женщинам, что были до тебя.

— Ты хочешь предупредить меня или оболгать его?

Ответ я так и не услышала, потому что в наш странный танец тела и слов, словно ураган, ворвался Хадалис. Я не преувеличиваю, говоря про ураган: гард буквально вырвал меня из рук Тана, потянул на себя, заключая в кольцо рук.

— Надеюсь, я вовремя тебя спас? — хмурясь, спросил он.

«Еще как вовремя!» — подумала я, а вслух сказала:

— Просто я ничего не смыслю в местных танцах, и, кажется, была как никогда близка к позору. Поэтому буду очень благодарна, если ты как-то естественно уведешь меня в сторонку.

— Уверяю, ты смотрелась почти естественно.

— Можешь поверить, что это «почти» я тебе обязательно припомню, — беззлобно погрозила я, оглянулась, чтобы найти Тана, но его и след простыл. Честное слово, как будто померещилось. Интересно, если я спрошу Хадалиса, с кем только что танцевала, он решит, что я издеваюсь или что сошла с ума? — Мне нужно на воздух.

Этих слов было достаточно, чтобы Хадалис сначала увел меня в сторону, подальше от танцующих, а потом, приобняв за плечи, увел подальше от любопытных взглядов гостей. У меня кружилась голова, мир немного покачивался и в горле стоял ком, но в целом, я бы не назвала свое состояние ужасным. Скорее всего, все дело в треклятом вкусном вине. Тана вон пожурила, а сама тоже хороша.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил Хадалис, когда мы вышли на балкон.

— Просто голова закружилась.