Сердце тени. Книга 1

– Я вас не вижу, – осторожно предупредила Тень.

– Это так задумано, – хихикнул не то Дэн, не то Бэн. – Штука называется «кукольный театр».

Из-за импровизированной ширмы показалась рука.

– Кукол нет, сойдет и так, – прошлепала она. – Значит, дивные…

– … да подожди ты! – оборвал только завязавшееся повествование приглушенный шепот.

– … спятил?! Хочешь, чтоб она задохнулась? – За ширмой началась непонятная возня. – Возьми свои носки и сожги! Не стануэто на руки надевать!

– …ну и как хочешь. – Со стороны все напоминало разговор сумасшедшего с самим собой, настолько похожими были голоса.

Эмьюз почти отчаялась, когда из-за поваленного стола обратились не к кому-нибудь, а к ней:

– Леди, в театре положено хлопать!

– Сколько угодно. – Игра уже казалась забавной.

Над столом снова появилась рука.

– Давдыб-давдо, – прогнусил голос за ширмой.

– … прекрати, не так и воняет. – После почти неслышной реплики девочка уже не могла воспринимать происходящее серьезно.

– Угу, – согласилась рука. – Это был забавный мир, где старинные машины ездили с жалкой скоростью на зловонном, как чьи-то носки, топливе.

На «носковую» ремарку второй актер отозвался неразборчивым ворчанием.

– Их небо стало серым, по рекам тек яд, а земля превратилась в песок, – продолжила рука. – Неизлечимые болезни терзали людей…

– Чего-то мне уже не нравится. – Эмьюз зевнула и легла на бок.

– Потерпи, дальше будет интересно, – пообещал рассказчик.

– Человечество погрязло в грехах… – Рядом выскочила вторая рука и отвесила первой затрещину.

– Короче, – сказала она, – все было плохо. Поэтому никто не удивился, когда в довершение картины безобразия на горизонте появилась комета.

– Астероид, – поправила первая рука.

– Без разницы! – парировала вторая. – Громадный камень грозил уничтожить планету и все живое вместе с ней. Но! Как ты понимаешь, этого не произошло.

– Вот тут мнения специалистов разделяются, – хихикнул первый рассказчик. – Потому что на сцену выходит человек, далее известный как «Очевидец». Одни считают его мессией, другие пророком, третьи реинкарнацией древнего бога – в общем, приписывают ему всякого до кучи.

– Однако факт остается фактом, – закончил за него второй. – Вместо глобальной катастрофы он принес людям удивительный кристалл – Призму, а сам обрел власть над реальностью и знание природы всех вещей.

Эмьюз из последних сил боролась со сном.

– Отличная сказка, – улыбнулась она. – Только при чем тут дивные?

– А ты, оказывается, совсем не умеешь слушать. – Обе руки бессильно повисли на крышке стола. – До Призмы никаких дивных не было. Вернее, они были, но не были дивными… Тьфу! Не путайте меня, я сам запутаюсь.

– Чего лез, спрашивается. – Первая звонко шлепнула вторую по тыльной стороне ладони. – Как думаешь, Эмьюз, чего Очевидец стал делать с навалившейся мудростью? Правильно. Людям раздавать. Рассказывать о новых возможностях. Колдовство всегда в мире было, но встречалось редко. И настоящие колдуны считали себя по этому поводу очень особенными, прямо избранными, а точнее – дивными.

– Когда же каждый встречный-поперечный получил их тайные способности, – робко вставил второй рассказчик, – они забыли по-шустрому свои распри и решили уничтожить Призму и Очевидца вместе с ней, чтоб все снова стало, как раньше. Но быстро поняли, что бессильны против того, кто знает столько всякого.

– Ты еще учти, что за время ожидания гибели планеты людитакого наворотить успели, что любо-дорого! – На заднем плане две другие руки дрались из-за носка, а потом принялись друг дружку душить по очереди. – «Вот к чему все привело», – говорили дивные. Мессия там, Очевидец или кто, порядок на целой планете в одиночку навести он не смог.

– Колдуны поняли: чем гуще хаос, тем меньше последователей у Очевидца, меньше народа верит ему – вполне закономерное явление.

Самая болтливая рука сильно затрусила кистью.

– …большой палец свело, – простонал голос за ширмой. – Шамкай один.

– Что с вероятностью сто процентов без погрешности вызывает хаос, дети? Правильно! Паника! Дивные убивали жестоко и бессмысленно, стирая с лица Земли города. – Эмьюз чувствовала, что история вот-вот подойдет к концу. – Хуже всего, что они использовали ту же силу, которую принес Очевидец, но не во благо, а во вред. Именно тогда он собрал двенадцать верных людей, чтоб превратить в непобедимую армию. И те двенадцать поклялись защищать Призму и Очевидца во веки веков. Так родился Орден Танцующей Тени, а Очевидца стали звать его Магистром.

– Много всего произошло за тысячу лет, – подхватила пострадавшая рука. – Те дивные давно повержены, а их вожак заточен в глыбу льда.

Юная Тень вмиг ощутила себя частичкой чего-то большего. Подобное осознание наполняло грудь не глупой гордостью, как у Лют, но желанием быть достойной всего этого.

– Если дивных победили, откуда тогда страх? – осенило ее.

– То-то и оно, что людей победили, а идея осталась. – Голова Дэна показалась из-за импровизированной ширмы. – Тут и религиозные фанатики были, с мыслью, что «всякий богоподобный должен принять смерть, чтоб вернуться на небеса». И желающие получить контроль над Призмой. И просто так психи, призывавшие «взбунтоваться против мирового порядка».

– Только методы у них одни и те же. – Бэн с наслаждением разогнул спину.

Мальчишки вернули стол в нормальное положение и с интересом уставились на Эмьюз.

– Хлопать? – непонимающе уточнила она.

– Нет, – отмахнулся Дэн. – Что думаешь о сюжете жизненной пьесы?

– Пока ничего, – призналась она. – Дайте мне время разобраться.

– Сколько угодно, – кивнули близнецы.

За окнами стремительно светлело косматое, затянутое свинцовыми тучами небо. Девочка бессильно уронила себя на нерасправленную кровать и мгновенно провалилась в черный колодец забытья.

Глава 18. Крошечное преступление

Голова гудела, как растревоженный улей. Казалось, будто Эмьюз на пару минут смежила веки и тут же очнулась. Только отекшая шея подтверждала обратное.

– Солнце высоко. – Робин плавно водила свежим бутербродом у подруги перед носом. – Кто-то проспал завтрак и почти додрых до обеда.

– И где там «солнце»? – Эмьюз раньше услышала дождь, чем увидела сбегавшие по стеклу струйки.

– За тучами, – улыбнулась Би. – Оно всегда там, где положено, даже если мы его не видим.