Сердце в подарок

Что, тварь, не ожидала? Теперь поговорим на равных.

Сдохни!

В уши бьет протяжный тоскливый вой. На секунду прижимаю ладони к голове, а потом восстанавливаю защиту и удираю, распихивая локтями лопающихся, как зловонные язвы, червей. Суматошно загребаю руками, взбивая чёрную вязкую жижу, которой они расползаются, и пытаюсь выплыть на поверхность.

Подальше от издыхающего проклятия…

Не думать. Не дышать! Не дышать! Не ды… кха!

Кашляя, вываливаюсь на первый слой и взмываю вверх, расправляя крылья.

Проклятие Эдварда зыбко дрожит, вздувается гигантскими гниющими пузырями и опадает, растекаясь зелёновато-бурыми потоками. Зловонные струи скользят вниз, впитываются в обивку, прожигая её насквозь, капают на ковёр, оставляя уродливые проплешины в цветном узоре.

Осталось немного. Пустить волну исцеляющей магии, выжигая остатки. Сил практически нет, я должна собраться, должна…

Мелко-мелко дышу, не чувствуя собственного тела. Слабенькое голубоватое сияние с трудом расходится от ладоней, постепенно охватывает рыжего и ошмётки…

Все боги и демоны бездны! Я справлюсь… Справлюсь…

— Значит, это и есть та самая сбежавшая невеста? — редкие, но звонкие хлопки и низкий голос врываются в сознание, сбивая концентрацию напрочь.

Вздрагиваю от неожиданности и выпадаю в реальность, со стоном соскальзывая на пол к чужим ногам.

***

— Какого демона! Вы… Вы… Вы всё испортили! — рычу разъяренно. — Я не успела выжечь его, добить. — Тщетно пытаюсь извернуться, в надежде, что безвольное тело сможет подняться, каким-то чудом вскарабкаться обратно на диван, где безжизненным истуканом замер Эдвард.

И понимаю, что не могу…

От злости и отчаяния хочется выть и кататься по полу, бросаться с кулаками на безмозглого идиота, так нелепо разрушившего всё, что мне удалось.

Я почти смогла, была очень близко…

А теперь… Теперь всё напрасно!

Мой резерв пуст. Отдала всё, без остатка. И даже настойка Клары не спасёт.

Боги, я практически вижу, как проклятие разрастается свежими отростками и сотни прожорливых червей с удвоенной яростью запускают в тело и душу рыжего ненасытные пасти, стремясь наверстать упущенное.

Их так много… Цепких, живых, голодных… Они в состоянии сплести новую пуповину, слиться в единое целое, вернуть себе полную силу. Но теперь растревоженное проклятие стократ злее, опаснее, опытнее и больше не даст слабину, не даст обмануть себя.

Рыжий обречён, и я вместе с ним…

Тоскливый вопль вырывается из груди, и я рыдаю навзрыд от жалости, от чёрной безысходности.

Глаза застилает туман. Я практически мертва. Ведь рыжий не дышит…

Папочка, прости, я не справилась, подвела тебя! Всех нас…

Резкий рывок… и меня бесцеремонно притискивают к чужому телу, сковывают прочным кольцом рук и усаживают на твёрдые колени как куклу.

— Да как вы смеете! — ахаю возмущенно, когда горячие ладони проходят по щекам в грубоватой ласке, стирая слёзы.

Негромкий смешок вибрирует пойманным эхом в мужской груди за моей спиной и ухо обжигает хриплый шёпот:

— Время рыдать прошло, девочка. Возьми то, что тебе нужно и добей его…

Я каменею на вдохе, широко распахнув глаза… и врезаюсь в ревущий ледяной поток горной реки. Ухаю с головой, едва успевая схватить сведенным ртом последний глоток воздуха, а потом меня выбивает на второй слой. Там, где корчится в агонии проклятие рыжего.

Вновь ступаю в чёрную воду, но теперь не тону — парю над поверхностью, а под ногами расходится веером непрерывное голубое течение.

Исцеляющая магия. Моя. Усиленная многократно.

Тьма съёживается на глазах, стягивается грязным пятном. Каждый мой шаг — яркий всплеск, поток кристально-чистой воды, смывающий болотную гниль, растворяющий её без остатка.

Иду вперёд, ориентируясь на тонкую алую нить, что дрожит на уровне груди. Иду прямо к островку в самом центре прозрачного лесного озера. Угрюмые каменные развалины хищно скалятся гниющими зубами в раззявленной пасти чудовища.

Я узнаю это место.

И едва коснувшись земли, падаю ещё глубже…

Глава 7

Предупреждение:

В этой главе будет несколько тяжелых сцен, но герои рассказали свою историю именно так, автор только записал.

«— Эдвард, сынок, подойди.

Высокий темноволосый мужчина с резким неприятным лицом недовольно хмурится, скрещивая руки на груди. Он стоит неподвижно как могильное изваяние посредине внутреннего двора разрушенной крепости, а за его спиной зловеще чернеет обвалившийся арочный проем в смотровую башню будто глотка самой бездны. Серый промозглый туман мутной дымкой клубится вокруг, расползается ядовитым плющом по заросшим мхом стенам, размывая истинные очертания строений.

Худенький рыжеволосый мальчишка лет пяти спешно прячет ладошки и отрицательно мотает головой. Я и сама бы не пошла. Даже не нужно дара, чтобы почувствовать тёмную силу, окутывающую фигуру мужчины покровом мрака.

— Живо!

Резкий окрик пощечиной взрывает воздух. Ребенок вздрагивает и опасливо пятится по каменной площадке, пока не натыкается на миниатюрную красавицу с волосами цвета осенней листвы в пышном зелёном платье и шустро юркает за неё, закрываясь складками материи.

— Эмма!

Ещё одна пощечина. Женщина дергается как от удара, суетливо выталкивая мальчишку перед собой.

— Ну же, Эдвард, сынок. Иди, иди, не бойся, — ласково уговаривает она и легонько подпихивает между лопаток. Но мальчишка упрямо сводит брови, упираясь каблуками маленьких туфель и не двигается с места.

— Ты что, ничего ему не сказала? — гневно восклицает мужчина, тяжёлым шагом срываясь вперёд.

Подойдя вплотную, он нависает над непослушным отпрыском хмурой тучей, злобно буравя чёрными провалами глаз.

— Тише-тише, Гастон, ты напугал лисёнка. Правда, малыш? — Эмма ласково треплет рыжие вихры и воркует нежно: — Не бойся, милый. Папа только с виду такой суровый, а на самом деле любит тебя. Очень-очень.

— Мой папа — Эмиль! — отважно выкрикивает Эдвард, отскакивая в сторону и затравленно взирая на взрослых. — А, это… это плохой человек, мама! Он злой, и…

Названный Гастоном исторгает едва слышный рык и резко дергает Эмму за локоть, прижимая к себе. Та болезненно кривится, пытаясь удержать слабую улыбку, но в глазах её каплями росы набухают слёзы.