Сердце в подарок

Боги, ещё этого не хватало! Сначала Эссен с его отравой, теперь вот Эдвард со своими намёками…

— Бывшая, лэд Тьер, бывшая, — ехидно возвращаю кое-кому потерянную память. — Сейчас я просто лекарь. А это разные вещи.

— Пока помолвка в силе…

— Хорошо! Я завтра же подам прошение о расторжении в Королевский суд. Доброй ночи, лэд Тьер! — Хлопаю дверью и подпираю её плечом.

Помолвка! Нашёл, что вспомнить! Лучше бы так пёкся о помолвке, когда целовал Беатрис.

— Мири, — тихонько скребётся рыжий, — я ведь не отстану… Открой, пожалуйста.

— Нет! — рявкаю. — После лечения мне положен отдых и полный покой. И вам, кстати, тоже.

Все вопросы и ответы завтра. После того, как получу их от Эссена. Если не придушу этого гада раньше.

— Миранда, я волнуюсь за тебя. Если не впустишь — залезу в окно.

Бо-оги!

— К чему такие сложности, лэд Тьер? — Резко дергаю ручку и застываю на пороге мрачным изваянием. — Я жива, здорова. Вот даже ванну перед сном принимаю. — Нарочито встряхиваю мокрыми прядями. — Что, тоже горите желанием помочь?

— Тоже?! Что значит — тоже? — Брови Эдварда изумленно сходятся на переносице.

— Забудьте, лэд Тьер, это ровным счётом ничего не значит. — Опомнившись, резко взмахиваю, и рыжий сглатывает напряженно, отводя глаза.

Ого, главный распутник и повеса всего королевства умеет смущённо краснеть? Тут что-то не то, определенно что-то не то….

Ох! Случайно перевожу взгляд вниз и резко запахиваю халат. Стыдно-то как, стою тут перед ним мокрая и практически голая, не удивительно, что рыжий…

Да к демонам, Миранда, опомнись! Он приворожён, при-во-ро-жён! И всё что думает, всё что говорит и делает, всё — воздействие любовного зелья. Это не его чувства, не его мысли…

Мне нужно успокоиться, взять себя в руки. Делаю глубокий вдох, плотно переплетая руки на груди.

— Лэд Тьер… Честно, я в порядке. Просто я очень сильно устала сегодня. Давай поговорим завтра, пожалуйста.

— Хорошо, — внезапно соглашается Эдвард. — Только один вопрос…

Киваю. Один я осилю.

— Что вас связывает с герцогом Эссеном? — спрашивает с тревогой и я честно отвечаю:

— Ничего. Вообще ничего.

Это чистая правда. Уже минут десять как меня абсолютно ничего не связывает с Эссеном. Кроме жгучего желания надавать тому звонких пощёчин.

— Мири, ты ведь понимаешь, Эссен — не лучшая компания…

Хм, можно подумать, я этого не знаю? Знаю, ещё и получше некоторых.

— Безмерно тронута вашей заботой, — я стараюсь, чтобы в голосе было поменьше сарказма, но тот лезет из меня, как перестоявшее тесто из-под крышки, — но я пока ещё в состоянии разобраться, кто лучшая компания, а кто нет.

— Если понадобится помощь…

— Обязательно позову. Спасибо, и доброй ночи, лэд Тьер. — Я почти захлопываю дверь, намекая, что разговор окончен, но рыжий нагло просовывает ступню.

— Зачем же так официально, Миранда? — Улыбается лучезарно. — Ты ведь обещала, что мы подружимся.

— А вы… обещали… не волочиться, — давлю на дверь сильнее в бесплодной попытке оттеснить наглеца. Но тот стоит как упертый осел, хотя я тоже упрямая.

— Попробуем ещё раз?

Рыжий, ну вот что ты хочешь? Что?

Мы можем сколько угодно притворяться и пробовать, но оба понимаем: призраки прошлого так и останутся между нами незримой стеной. И это ты ещё про приворот не знаешь…

— Ну же, Мири, каков твой ответ?

Боги, как же я устала! Безумно, безмерно, бесконечно.

— Хорошо, лэд… Эдвард. — Медленно киваю и пользуясь тем, что рыжий расслабился, одним резким движением выталкиваю его, закрывая дверь.

Сползаю по ней, обнимаю колени и шепчу: «Но это в последний раз».

Глупая, глупая, Мири!

Глава 9

Всю оставшуюся ночь я кручусь как на углях, сбивая одеяло и простынь в комок.

Мне снится рыжий в центре огромной чёрной паутины. Её тонкие, прочные нити унизаны сероватыми коконами, слабо мерцающими, как росяные капли после дождя. Сама не понимаю откуда, но я точно знаю: там, внутри, мои родители, сестры, Клара, лэд Эмиль и даже Эссен. И ещё сотни и тысячи незнакомых людей.

Я пытаюсь помочь, разорвать паутину, но влипаю в неё намертво. Дёргаюсь беспомощной мухой, чувствуя, как невидимые цепкие лапки с противным шорохом пеленают, постепенно превращая в неподвижный свёрток.

По искаженному лицу Эдварда проносятся короткие судороги, кривя в болезненном оскале, а синюю радужку затапливает непроглядная мгла. Он мечется, рвётся яростно, туго натягивая путы, резко вскидывает голову, раскрывая рот в беззвучном крике, и бессильно роняет её на грудь, обмякая.

Его яркие пламенные волосы больше не вьются, они свисают вдоль тела длинными грязными сосульками. Жидкая чернота лениво ползёт вверх по прядям, растекается, поглощает даже малейший намёк на огонь.

Тёмная макушка медленно поднимается…

Боги, это не он… Это не рыжий больше!

На меня торжествующе смотрит Гастон. Его глаза полыхают призрачной зеленью, он хищно скалится, как зверь перед прыжком, и мрак вокруг начинает беспокойно шевелиться, оживать, чтобы броситься в едином желании смять, поглотить, растерзать…

Я ору как резанная, заполошно слетая с кровати. Чтобы в ту же секунду испуганно нырнуть обратно.

Потому что едва мои ноги касаются пола, темнота в комнате приходит в движение. Начинает ползти изо всех углов, царапая паркет, стекать чёрными тягучими каплями с потолка и стен, карабкаться хищным вьюном по мебели. Сжимая плотное кольцо.

Я не справлюсь с ней, не справлюсь…

— Помоги, помоги, помоги… — шепчу затравленно, забыв, что сама оборвала связь.

Она совсем близко, уже здесь…

— Эссен! — молю в отчаянии.

Хлопает окно, и я тонко всхлипываю. Он пришёл, боги!

— Мири, что с тобой? Ты кричала…

Эдвард?! Нет, ему нельзя! Тьма поглотит его, подчинит, превратит в Гастона.

— Уходи! Рыжий, слышишь, уходи!

— Да что случилось-то? — недовольно взрыкивает Эдвард и идёт ко мне.

Прямо сквозь тьму…