Сердце в тысячу свечей

Почти сразу конструкция приходит в движение, начиная подниматься вверх, и я мертвой хваткой сжимаю в пальцах цепи.

– А если я упаду? – испуганно спрашиваю я.

Брюнетка улыбается:

– Вот мы и выясним, настоящая ли ты птица!

Оставляем отзывы, радуем автора))))

========== 07 ==========

Комментарий к 07

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Пропускаю слова Клариссы мимо ушей, потому что меня поднимают все выше и выше. Крепко держусь, не рискуя даже подумать о том, чтобы разжать пальцы. Качели поднимаются на самый верх и перемещаются над занавесом так, что я оказываюсь со стороны сцены, а потом медленно начинают спускаться вниз.

По мере того как приближается пол, музыка становится громче, и неожиданно вспыхивают софиты, ослепляющие меня. Жмурюсь, пытаясь привыкнуть к свету. По бокам от сцены, оказывается, стоят широкие экраны, на которых показывают… меня? Я не сразу это понимаю, потому что картинка сильно отличается от того, как я сама вижу происходящее. На темном фоне занавеса горит пара сотен лампочек, имитирующих клетку, а сверху плавно спускается жердочка и сидящая на ней серая птица с белыми крыльями. Встревоженно оборачиваюсь, – за моей спиной действительно горят лампочки.

Я – птица. И я в клетке.

От напряжения, с которым я пытаюсь удержаться, костяшки пальцев белеют, но я понимаю, что мое лицо, которое сейчас показывают на экранах крупным планом, не выражает должного восторга от происходящего. Глубоко вздыхаю и натягиваю улыбку, – зал взрывается овациями.

Внизу меня ждет Пит, которому приходится буквально отрывать мои пальцы от цепочек, настолько крепко я в них вцепилась. Ноги подрагивают, но напарник помогает мне удержать равновесие. Обнимаю его, положив голову на плечо, и это вызывает живой отклик зрителей. Они выкрикивают наши имена, подбадривают и желают счастья. Мне настолько неуютно от происходящего, что я утыкаюсь лицом в шею Пита, пытаясь не видеть и не слышать ничего вокруг.

Мы усаживаемся на диван, и Цезарь обрушивает на меня весь поток своего красноречия. Он спрашивает обо всем: вторая Арена, разлука с Питом, наше счастливое воссоединение. Если бы не теплая рука напарника, сжимающая мою ладонь, и его постоянные подсказки, я бы, без сомнений, завалила интервью, особенно, ту часть, в которой мы касаемся темы повстанцев. Пит, к счастью, быстро придумывает легенду о том, что я была обманута и сбита с толку и лишь поэтому поддерживала мятежников.

— Сейчас все в порядке, — поспешно добавляю я. — Я здесь, в Капитолии, влюблена, счастлива и призываю всех к миру, полностью поддерживая президента Сноу.

Цезарь согласно кивает, переходя к самой сложной для меня части — свадьба. И снова Пит принимает удар на себя, рассказывая о наших милых влюбленных шалостях, и делится планами на будущее. Мы все еще сидим обнявшись, и я слышу, как гулко бьется сердце Пита, когда он произносит:

— Мы с Китнисс многое пережили и, к сожалению, потеряли… нашего малыша…

Я не знаю, какой именно должна быть моя реакция, поэтому снова прячу лицо, но неожиданно напарник отстраняется, вставая с дивана, и засовывает руку в карман пиджака. Я охаю, когда Пит опускается на одно колено и протягивает мне маленькую открытую коробочку. На красном бархате красуется тонкое кольцо.

— Китнисс…

Я перевожу взгляд на лицо Пита.

— Есть кое-что, чего я хочу больше всего на свете: чтобы ты была счастлива, и я сделаю для этого все. Дай мне шанс, я люблю тебя. И прошу стать моей женой.

Я несколько раз моргаю, не в силах совладать с волнением. Пит выглядит очень искренним, даже слишком. Мне страшно, но я ничем не могу это показать. Мысленно проговариваю причину, почему я согласилась на все это: ради Прим, ради Гейла.

И ради Пита тоже. Никто не должен страдать из-за меня.

Судорожно киваю, соглашаясь, и Пит надевает на мой палец кольцо. Я не могу унять дрожь: мы ходим по кругу. В нашей с Питом жизни уже было преклоненное колено, кольцо и белое платье, в котором меня провожали на смерть.

По коже ползут мурашки, пока я наблюдаю, как напарник тянется ко мне. Слышу его ласковый шепот возле самого уха:

— Не бойся. Я не причиню тебе зла.

Почти сразу я ощущаю прикосновение теплых губ к своим. Поцелуй легкий, успокаивающий, и мне вдруг так отчаянно хочется, чтобы обещания Пита стали правдой, что я обвиваю его шею руками и целую в ответ. К сожалению, визг толпы не дает забыть о том, что все вокруг не по-настоящему.

Отрываюсь от губ напарника, но Пит сразу прижимает меня к себе, крепко обнимая обеими руками. Он снова усаживается на диван и, улыбаясь прямо в камеру, говорит:

— Надеюсь, вы разделите с нами наше счастье? Приглашаем всех!

Цезарь ликует, толпа неистовствует, а я выдавливаю из себя улыбку и задираю голову, целуя Пита в щеку.

***

Вздыхаю с облегчением, когда шоу заканчивается. Пит уводит меня со сцены, крепко сжимая мою ладонь в своей. Даже когда мы скрываемся от зрителей, я не разжимаю наши руки: внутри странная опустошенность и смирение. Я будто зверек, подстреленный и прекративший бороться за жизнь. Какой смысл в сопротивлении, если вся моя дальнейшая жизнь будет именно такой – игра на камеру и притворство.

Мое настроение резко меняется, когда я вижу стоящую за кулисами Клариссу. Я подмечаю то, на что не обратила внимание раньше – наряд помощницы Сноу весьма откровенен и открывает любопытным взглядам куда больше голой кожи, чем когда-нибудь позволяла себе я. Чувствую неприятный укол ревности, заметив, что девушка широко улыбается Питу, и он, в свою очередь, отвечает ей тем же.

Мне хочется выразить свое недовольство, и я не стесняюсь: сильнее сжимаю руку парня. Он бросает на меня удивленный взгляд и снова поворачивается к капитолийке.

— Приятно познакомиться, Пит, — растягивая слова, говорит она. — Я Кларисса, можно просто Риса.

— Рад знакомству, — соглашается напарник.

— И ты, и Китнисс можете обращаться ко мне по любому вопросу, — сообщает девушка. — Я сделаю все, что в моих силах.

Пит вежливо уточняет, зачем нам помощь.

— В Капитолии свои законы и правила, Пит. И вам обоим придется их соблюдать, — не задумываясь, отвечает Кларисса.

— Например? — напрягается Пит.

— Всему свое время, — отмахивается капитолийка.

Мы с напарником обмениваемся настороженными взглядами, но не выражаем своих сомнений вслух.

— Завтра у вас назначен первый выход в свет: во дворце пройдет вечеринка в вашу честь. Само собой, явка обязательна, — добавляет Кларисса.

— Много будет народа? – спрашивает Пит.

— Почти все денежные мешки города, и они придут, чтобы присмотреться к вам.

От ее слов у меня внутри появляется странное предчувствие беды: уже не первый раз Риса говорит загадками, я так не люблю.