Сердце ведьмы

Не убирая волос и даже не пытаясь собрать вещи, я побрела прочь. Первые шаги оказалось сделать сложнее всего. Пару минут спустя я легко взбиралась на холм, не чувствуя ни боли в мышцах, ни напряжения, ни холода. Это тело было моим, и все же казалось чужим. Такое бывает, когда конечность сильно немеет. Это ощущение и пугало, и забавляло меня.

Я без труда преодолела тропу и забралась по склону к тому месту, где скалы окрашивал золотистый свет. Вот только то, что я приняла за рассветное зарево, на деле оказалось пламенем. Среди скал сражался дракон и инквизитор.

Я бы разрыдалась, если бы у меня остались хоть какие-то силы и чувства. Однако в каменном сердце был толк. Оно защищало меня от любых переживаний. Я приникла к скале, понимая, что не смогу помочь Крессу. От беспомощности хотелось взвыть. Я проклинала инквизитора за решение опоить меня огненной ягодой, дракона за внезапное переселение в наши горы, Истле за бесполезную злую магию.

А тем временем Кресс петлял между скал, уворачиваясь от пламенных плевков. Он скользил по камням, серая крошка осыпалась на горные склоны. Ящер мотал огромной чешуйчатой мордой, но почему-то не пытался залить все пространство огнем. Он клацал зубами прямо у головы Кресса, однако ни разу не ранил его. Неужели дракон пытался схватить человека?

Ящер в очередной раз нырнул в камни, причудливо изгибая шею и лязгая когтями о скалы. Сквозь едкий дым и всполохи пламени я рассмотрела Кресса. Он словно танцевал с драконом, то подходя ближе, то уклоняясь от жуткой треугольной морды. Кресс нырял под дракона, перекатывался по камням и отскакивал от огромных валунов, не давая себя схватить.

Все вокруг полыхало. Камни нагрелись так, что на поляне стало жарко, как в бане. Солнце еще не взошло, но дракон успешно освещал местность своим огнем и едкими плевками.

Я пыталась расшевелить мысли, чтобы найти решение. Поговорить с драконом? Бред. В маминой книге сказано, что ящеры не воспринимали людей. Дракон мог общаться с человеком, но это никогда не было беседой равных. Как мне объяснял отец, ящеры воспринимали нас как зверьков. Так добрый хозяин может поговорить с котом, но никто в здравом уме не станет прислушиваться к питомцу в ожидании ответа.

Однако попытаться стоило. Собравшись с духом, я залезла на скалу, чтобы привлечь внимание разъяренного дракона. Тот в очередной раз плюнул огнем, преграждая Крессу путь. Инквизитор собирался ускользнуть, прыгнув через валун, но заметил меня. Он отвлекся. Доли секунды хватило, чтобы дракон успел сделать по-змеиному резкий бросок и схватить Кресса.

Я даже не закричала. Пустота в душе откликнулась на новое потрясение гулким эхом, и только. Я продолжала смотреть, как дракон разделывается с Крессом. Треугольная морда ящера прижала инквизитора к валуну. Раздался жуткий лязг. Дракон пытался стащить с Кресса кольчугу. Странное дело, но именно тогда меня захлестнуло бешенство. Вне себя от ярости, я закричала:

– Стой!

Мой крик пронесся по поляне, перекрывая шипение пламени и металлический скрежет. Кажется, дракон оторопел от подобной наглости. Я увидела, как под чешуей перекатываются бугры мышц. Дракон отлип от Кресса и уселся на краешке скалы, обвив лапы хвостом, будто обычный кот. Я с содроганием посмотрела на инквизитора. Кресс не двигался. Он мог умереть.

Карга внутри меня потребовала, чтобы я прекратила. Какой в этом толк? Зачем защищать умершего? Я подавила нелепые мысли. Даже если Кресс… Если он умер, я не позволю магической твари надругаться над телом. Дракон не посмеет уродовать его! Я не тешила себя надеждой, что смогу остановить ящера. Однако воспаленное сознание требовало сделать хоть что-то и не дать превратить Кресса в пережеванный кусок мяса и Металла.

– Не делай ему хуже, – звонко потребовала я. – Я сниму доспех. Не надо его мучить. Если хочешь поиграть с жертвой, издевайся надо мной.

Дракон склонил голову набок. Он ничего не предпринимал, и я решила, что меня услышали. Или уже начали играть с жертвой. Подавив снова проснувшуюся апатию, я зашагала вперед, огибая островки оплавленного камня. От жара мне сделалось дурно. Представить страшно, каково было Крессу. Я молча вознесла молитву Истле, чтобы он сразу потерял сознание и не видел… не чувствовал ничего. Во рту появился горький привкус. Я опустилась на колени рядом с Крессом. Мне хотелось спрятать его от всего мира, защитить, вылечить.

Надо мной возвышался дракон, похожий на изящную драгоценную статуэтку. Его изумрудные глаза были широко распахнуты. За обманчивым безразличием ящера прятался интерес. Я видела это по слегка дрожащим перепонкам крыльев, слабо раздувающимся ноздрям. Дракон смотрел, что я буду делать.

А делать мне было нечего.

Глава 32

Я осторожно скинула с груди Кресса искореженный и перепачканный алым нагрудник. Кольчуга, к счастью, оказалась облегченной, не цельной. Я осторожно стащила ее с Кресса и тут заметила не его груди тонкую полоску металла.

Это был медальон. Повинуясь мимолетному порыву, я раскрыла его. Мне на колени упала высушенная примула. Та самая, которую я подарила инквизитору в тот единственный раз, когда мы ходили в предгорье, чтобы просто развлечься и почувствовать вкус жизни. Зачем он сохранил цветок?

Мой взгляд помутнел. Грудь разрывалась от боли. Мы были друзьями: Зверь и Радана. Те времена минули, но судьба свела нас снова. И мы потянулись друг к другу. Глупая ведьма и слишком серьезный инквизитор. Удивительно, но Кресс что-то чувствовал ко мне, даже когда не помнил нашу историю. И я…

Сейчас, зная, что передо мной истекают кровью мой верный Зверь, с которым прошли через столькое, я не могла его ненавидеть. Ни как инквизитора, ни как виновника гибели моих родителей. Примула тонкой пластинкой лежала на ладони, а рядом с ней сверкали прозрачные капли. Неужели я плачу?

Дракон заворчал, напоминая о своем присутствии. Я сжала цветок в ладони и развернулась к ящеру, прикрывая собой раненого Кресса.

– Не трогай его, – взмолилась я. – Забирай что угодно, но этого дурака оставь мне. Лучше я погибну, чем он. Убьешь инквизитора, и к твоему логову придет еще десяток. Забери меня!

На первых моих словах дракон раздул грудь и к его горлу подкатил почти видимый шарик пламени. Я зажмурилась, предчувствуя скорую смерть, но продолжала просить. Видимо, мне удалось убедить ящера. Он склонил ко мне треугольную морду, развернувшись так, чтобы изумрудный глаз застыл напротив моего лица. Я видела свое отражение.

Испуганная ведьма с багрово-черными волосами сидела перед кучей искореженного окровавленного железа. За ней лежал умирающий человек. Дракон выдохнул облако густого дыма. Вопреки ожиданиям, он не пах серой. Казалось, будто я очутилась рядом с огромным костром. Зрачок дракона расширился.