Сердце волка

Периодически Нарро наведывался в Северный лес, к хижине, где жила девушка, и проверял, всё ли в порядке. Но Рональда справлялась, её магических умений хватало, чтобы крыша не протекала и в окна не дуло.

Тогда была осень. Рональде недавно исполнилось двадцать два года, а самому Нарро в тот день исполнялось… сколько? Он пытался посчитать, сидя на крыльце построенной им хижины и держа девушку на коленях. Дартхари знал, что это неправильно, но не мог иначе — он усыпил Рональду за некоторое время до собственного прихода и теперь держал её на руках, сидя на крыльце. Перебирал волосы, смотрел на спокойное лицо и… наслаждался.

Последнее время он с трудом боролся с самим собой. Находиться не рядом с Рональдой становилось всё невозможнее. Зов усиливался, он одновременно и мучил Нарро, и заставлял его тело дрожать от удивительного ощущения единения и предвкушения.

Это было нечестно — усыплять Рональду только для того, чтобы несколько минут посидеть вот так, держа её на коленях и перебирая мягкие волосы. Но Вожаку очень хотелось получить хотя бы немного собственного счастья.

Он устал. Устал от оборотней, устал от игрищ. Устал от набегов аксалов и от способа борьбы с ними. Устал от проклятья волшебного леса.

И в эти минуты, сидя на крыльце старой хижины с Рональдой на коленях… только в эти минуты Нарро был счастлив. Ему хотелось разбудить её и во всём признаться. Рассказать о том, что она рождена для того, чтобы быть его женой. Объяснить, что не нужно бояться, что он никогда не обидит её и не позволит обидеть никому другому.

Глупо. Нарро усмехнулся. Всё зашло слишком далеко. Он сам решил пойти по этому пути, который предложил ему Арронтар. И теперь нужно ждать. Просто ждать.

Но как же это иногда сложно…

— Где ты был так долго?

В голосе Лирин Нарро явно услышал удивление и беспокойство. Она действительно беспокоилась о нём, когда он надолго уходил в лес. Особенно если этим лесом был Западный, куда дартхари как раз направился утром, почувствовав приближение набега аксалов.

Нарро привык к беспокойству Лирин. Оно уже не раздражало, как раньше. Иногда бывало и наоборот. Ему было… приятно? Да, наверное. Ведь Фрэн тоже всегда беспокоилась. Хотя это было глупо — ну кто мог его тронуть в Нерейске? То же самое и с Арронтаром. Сильнее Нарро здесь только ветер.

Интересно… а Лирин помнит, что сегодня у него день рождения? Нет, вряд ли. Он и сам не сразу вспомнил, а ей-то с чего держать в голове подобную ерунду?

— У Рональды.

Нарро кинул на Лирин мимолётный взгляд, проходя к камину в кабинете. Сел на корточки и протянул руки к огню.

Замерз. Как и всегда в те дни, когда он впитывал в себя застарелую чужую боль.

Лирин закусила губу, не решаясь подойти к брату поближе, хотя ей очень этого хотелось.

— Я спрашивала её недавно, не хочет ли она вновь попробовать пройти Ночь Первого Обращения.

Нарро усмехнулся, но Лирин этого не увидела.

— И?

— Не хочет.

— И почему я не удивлён, — пробормотал он, поднимаясь на ноги и поворачиваясь к сестре.

Лицо Лирин его поразило — оно было бледным и отчаянным, словно она собиралась сделать нечто такое, на что требовалась вся сила её духа.

А потом она сказала:

— Я не понимаю, почему ты не хочешь попробовать… Нет, не то, что просил сделать Винард… Просто попробовать… разбудить её чувственность? Ведь Рональда неравнодушна к тебе, ты же знаешь.

Нарро даже не сразу понял, о чём говорит сестра. А когда понял…

От гнева в глазах потемнело. А Лирин всё продолжала говорить:

— Возможно, ей помогло бы это? Не обязательно же… м-м-м… спать… можно просто… м-м-м…

— Просто что?

Старший советник проглотила последнее слово, заметив наконец, что творится с Нарро.

Глаза его сузились и пожелтели, как бывало всегда, когда ему было сложно удержать под контролем магию Разума, щёки ходили ходуном, будто он собирался обращаться, а клыки чуть удлинились, и голос звучал по-звериному рычаще.

Лирин непроизвольно сделала шаг назад.

— Просто что? — повторил Нарро в бешенстве. — Ну же, договаривай. Давай, скажи мне, что я должен сделать с девочкой, по-твоему?

— Она уже не девочка, — покачала головой Лирин, не опуская глаз. — Вполне взрослая… девушка. И я не думаю, что её очень испугает, если ты…

— Если я — что? — прорычал Нарро, делая шаг вперёд и хватая сестру за руку. — Если я сделаю так? — Он вжал Лирин в себя, вторую ладонь опуская ниже талии. — Или может быть — так? — Пальцы погладили ягодицы, настойчиво и откровенно. — И это говоришь мне ты, Лирин! Ты — девственница! Тебе-то что мешает? Ты ведь умеешь обращаться, но делаешь это очень редко. Ты никогда не принимала предложений других волков, не желала брать часть чужой силы. Как ты можешь говорить мне такое?!

— Нарро… — Она хотела сказать, что он не прав, и одно дело — игрища и двое чужих друг другу оборотней, а совсем другое — он и Рональда. Но голос не слушался, и в глазах вскипали слёзы от обиды и унижения. Унижения не только от его действий, слишком грубых и агрессивных, но и оттого, что её слабенькая волчица волновалась, и Нарро должен был это чувствовать.

— Тебе ведь приятно, да? Несмотря ни на что. Это инстинкт, Лирин. Приятно телу, но противно душе. И Рональде так будет, если я сделаю то, о чём ты говоришь. Для неё это окажется лишь насмешкой. Одного наслаждения и чувственности мало, нужна любовь. И доверие.

Нарро наконец отпустил её, и Лирин от неожиданности покачнулась и чуть не упала. Всё внутри болело, особенно сердце.

Раздались тихие шаги, стук закрывшейся двери — Нарро вышел из кабинета — и только тогда она позволила себе расплакаться.

Он вернулся всего через пять минут, но эти минуты показались Лирин вечностью.

Впрочем, Нарро тоже.

Когда он вошёл, она сидела на полу, съёжившись и уткнувшись лицом в ладони. Он сел рядом и обнял её, а потом и вовсе пересадил к себе на колени.

— Извини меня, Лири, — сказал дартхари глухо. —Я разозлился, вспылил. Это было слишком. Извини.

Она замерла.

Лири? Он сказал — Лири?!

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Нарро был серьёзен, и смотрел на неё не зло или насмешливо, а спокойно и ласково.

Лирин очень любила этот его взгляд.

— Я совершил ошибку, обидев тебя своими действиями. Мог бы просто объяснить, — продолжал Нарро серьёзно, по-прежнему обнимая её. — Поверь, я не хотел тебя обидеть, и ни за что не стал бы этого делать, особенно специально. Ты простишь меня?