Сердце жены врага

— Лера! — он протянул руку, желая помочь подняться на ноги.

— Не подходи ко мне, чудовище!

Девушка отползает от него в ужасе, отворачивая разбитое лицо.

— Бля-ядь! Перестань дурить уже! Дай, я посмотрю!

— Да уйди от меня! Ненавижу! Ненавижу!

Руслан хватает ее в охапку, прижимает к груди, подавляя всякое сопротивление. Но Лера не сдается, продолжает молотить его, царапаясь и отбиваясь, словно взбесившаяся кошка.

— Оставь меня! Я не виновата! Отпусти! У меня сердце не справляется из-а тебя!

— А знаешь, как ты мне вырвала сердце смертью Марата?! — рычит он на нее, встряхивая, — И сейчас нервы мотаешь! Мне скоро корвалол нужен будет, а ты все никак не уймешься!

Лера горько усмехается сквозь слезы, откидывает назад растрепанные волосы, ладонью оттирает кровь с уголка разбитой губы.

— Ненавижу! Чтоб ты сгорел в аду за все мои мучения!

— И я тебя ненавижу! — рычит Руслан, — Твое счастье, что не застрелил прямо сейчас, в порыве ярости!

Поудобнее перехватывает ее на руках, несет обратно.

У ворот их встречает ходивший у забора Дима. Одного проницательного взгляда на побои Леры ему достаточно, чтобы понять, что хозяин разошелся не на шутку. Руслан снова ловит их жадные многозначительные переглядывания. Свирепеет, сходя с ума в припадке ревности. Сдавливает девушку так, что она охает и трепещет в его руках.

Дома несет прямиком в подвал. Толкает на пол.

— Тут будешь сидеть, пока не выпущу!

Быстрее закрывает за собой дверь на ключ. Чтобы не передумать в последний момент и не броситься зализывать ее раны, залечивать их любовью и заботой. По дороге в комнату разбивает вазу. Мало. Нужно больше посуды. Может даже стул разломать, или кресло? Нужно куда-то выбросить накопившуюся злость. Не то пойдет и надает в морду Диме, а потом и Лере. А ей и так уже сегодня от него досталось.

В комнате Руслан тут же идет в душ. Там на полке небрежно валяются изумрудные украшения, словно ненужная ничего не значащая бижутерия.

— Вот сучка! Неблагодарная!

Вытаскивает сотовый, набирает свою секретаршу.

— Да, Руслан Маратович, я вас слу…

— Приедь сюда и забери цацки. Такси корпоративной карточкой оплатишь.

— Да Руслан Маратович, уже сейчас выезжаю.

* * *

После звонка, холодный душ немного остудил его пар. А крепкий хороший коньяк и сигарета уже почти вернули ему благодушное настроение. Так что секретарше повезло не попасть под горячую руку.

— Руслан Маратович, но тут не полный комплект! — воскликнула работница, размещая драгоценности обратно в коробочку. — Кольца не хватает!

— Кольца… — задумчиво Руслан достает золотой ободочек из кармана. Крутит его, любуясь гранями изумруда и игрой бриллиантов в электрическом освещении. — Кольцо я пока оставлю. Верни без него!

— Хорошо… — секретарша как-то странно и многозначительно косится на босса. — Как скажете.

Глава 8

Ночь я провела относительно нормально, заснув в гамаке. Чемодан с лекарствами этот изверг мне не принес когда закрывал, но что ж теперь поделать? Выпью все, как только будет возможность. Главное — он не выключал мне освещение и отопление, а значит смерть от холода мне не грозила.

Утром открываю глаза от дикого грохота — Руслан со всей дури распахнул дверь, так что та долбанулась об стену с оглушительным «БАХ». Размашисто идет ко мне. Тяжело смотрит исподлобья, и выдергивает из гамака.

Тоже молчу. Не собираюсь желать ему доброго утра. По ощущениям губа немного опухла после вчерашнего, и в носу неприятно подергивало после его побоев. Кажется, изверг смотрит на мои раны, а потом прижимает к себе, обнимает, рваными движениями поглаживая и похлопывая спину.

Наобнимавшись, зверь за руку выводит меня из оранжереи и ведет в комнату, ставшей нашей, подталкивает к ванной, сам оставаясь снаружи. Бреду умываться.

Заглядываю в зеркало, что висит над раковиной. Да, синяк заметен, и опухоль тоже видна. Интересно, мне их замазать тоналкой, или пусть Зинаида и Дима видят свирепство своего хозяина?

Чищу зубы, иду в душ. Намыливаюсь ароматным гелем, стараюсь стереть крупное пятно, что разрослось по всей поверхности левого бедра. Больно. Только потом до меня доходит, что это — гематома. Руслан вчера не только разукрасил мое лицо, но и тело, когда ронял о землю.

Стук в дверь. Поспешно смываю с себя пену, но не успеваю. Руслан уже входит, жадно впиваясь взглядом в мое обнаженное тело. Когда его взгляд касается побоев, зрачки расширяются и заполняют чернотой все белочное пространство.

Он забирает у меня из рук насадку для душа и начинает сам смывать гель и пену. Глаза то и дело возвращаются к ложбинке, где за изящной тату надежно спрятан отвратительный шрам от операции. Смыв все, Руслан помогает мне вылезти из ванной и начинает аккуратно промокать капли полотенцем. Ему плевать, что дорогой офисный костюм намок от банных процедур, кажется, что изверга в данный момент заботит лишь мое тело.

Вытерев меня, он открывает навесной шкафчик и в задумчивости смотрит на ряды тюбиков и флаконов. Выбирает один из них. Крем от синяков! Садится на корточки рядом со мной и начинает нежно наносить мазь на поврежденные участки. Мне больно от его прикосновений, а крем холодит и пощипывает травмированную кожу. Я моментально покрываюсь мурашками. Руслан замечает их и закутывает меня в банный халат. Распрямляется. Выдавливает немного крема на палец и наносит на разбитый уголок губ. Мне больно и приятно одновременно. Совершенно новое улетное чувство.

Закончив, Руслан отбрасывает тюбик и выводит меня в комнату.

— Ложись! — не приказывает, но просит он.

Кровать разобрана. Уверенна, что он ночевал тут. Забираюсь на его место прямо в халате. Он накрывает меня одеялом. Постель еще хранит его тепло, а простынь его запах.

Он берет меня за руку. Гладит и разминает ладонь. Подносит к губам и целует, возвращает на кровать, не выпуская.

— Полежи сегодня. Я скажу Зинаиде, чтобы не трогала тебя. — нехотя отпускает мою руку Руслан и поспешно выходит из комнаты.