Серебряная доля

–  Ну и оружие, - в сердцах воскликнула Нита.
– Сплошные углы с шарнирами.

–  Есть!
– подруга, наконец, нашарила последнюю стрелу. Она запустила руку глубоко под угловой шкаф, нещадно пачкая рукав куртки в пыли, но вдруг замерла.

–  А там еще что-то, - озадаченно сказала она.

На свет появился искомый болт, крепко вцепившийся зубцами наконечника за переплет какой-то книги. Впрочем Сийри сразу же заметила: под шкафом пыли - в палец, а книга - едва-едва была припорошена. Вдруг Нита, издала восторженный визг, выхватив из рук девушки тяжеленный фолиант.

–  "Народные легенды Освея", - благоговейно прошептала она.

– Наконец-то!

–  На цену глянь сперва, - хмыкнула Сийри, поднявшись с колен и отряхиваясь.
– Я на развале раз такую видела - так с трудом представить могла, что книги могут столько стоить!

–  Сколько?
– рассеянно поинтересовалась подруга. Она ласково поглаживала гладкую кожу обложки, с немым восторгом разглядывая разноцветные гравюры..

–  Шестьдесят марок, - спокойно ответила девушка. Подруга уставилась на нее ошалевшими глазами, и Сийри пояснила.
– Раритет, еще бы! Сколько раз ты его в библиотеке заказывала?

–  Трижды в месяц, - покаянно признала Нита. Она все еще по инерции перелистывала книгу.
– Но ведь достала же!

–  На пятом курсе, - уточнила Сийри.
– Так сколько стоит-то?

Нита, найдя ценник, повторно потеряла речь.

–  Две марки!
– прошептала она, отказываясь верить своим глазам.
– Две марки!

–  Бегом к кассе, - резюмировала подруга.

***

Интермедия. Завтра - учения Состав нырнул в глубокий тоннель и в вагонах стемнело. Лейтенант осторожно выглянул из теплушки, тут же зажмурившись: полуденное солнце в световом колодце оказалось таким же ярким, как на поверхности.

–  При движении оставайтесь в вагонах, - деревянным голосом произнес сержант, а солдаты едва слышно захихикали.

–  Еще один всезнайка, - ворчливо ответил Комтан, потирая слезящиеся глаза.
– Если ты, Воргил, такой всезнайка, скажи лучше - какого лешего нас вдруг переводят в Дреголичин?

–  Официальная версия - учения, - пожал плечами сержант.
– Но как мне шепнули - "если завтра война, мы должны быть готовы".

–  Кое-кому надо бы язычок укоротить, - буркнул лейтенант. Пятна перед глазами медленно исчезали, и он снова мог видеть в полумраке вагона.
– А то шпиону, чуть что, даже делать ничего не надо.

–  Что-то горит, - Воргил вдруг встрепенулся.
– Тревога, пожар!

Солдаты, лениво дремавшие на полатях, повыскакивали с мест, а костровой, испуганно озираясь, метнулся с ведром к бочке с водой. Вернувшись, он пристально оглядел железную печку, в которой едва теплился огонек.

–  Нет пожара, господин лейтенант, - озадаченно сказал он. Ефрейтор, обходивший вагон по кругу, выглянул в дверь, удивленно присвистнув.

–  Это не у нас, - пояснил он.
– Там авария.

Вагон медленно проплыл мимо искореженного состава: похоже, лопнул рельс, и паровоз опрокинулся. Три цистерны - похоже, со светильным маслом - лениво чадили, заполняя тоннель удушливым дымом. Вокруг пожара прыгали гномы, стараясь сдержать пламя.

–  Хорошо хоть вентиляция хорошая, - вздохнул Комтан.
– А то задохнулись бы, как крысы в дымоходе. Двери закрыть.

***

На выходе из тоннеля поезд прополз мимо длинной череды составов, ждущих своей очереди. Пассажиры мрачно прогуливались по насыпи, изредка обмениваясь язвительными комментариями по поводу задержки и ее причин. Лейтенант язвительно ухмыльнулся.

–  Видели бы вы, что сейчас творится в туннеле, - пробормотал он, - мигом бы заткнулись.

–  Они же штатские неженки, - хмыкнул сержант.
– Чего от них еще ждать.

–  Налогов, - хмыкнул ефрейтор у дверей.
– Погранцам давно уже магазинки выдали, только мы, армейцы, с дедовскими самопалами ходим.

–  Может, как раз на учениях перевооружат, - предположил лейтенант.

У потолка вагона забрякал звонок. Ефрейтор, выглянув в дверь, кивнул.

–  Приехали, похоже - станцию видать. "Люшинин- Северный".

***

Казармы на окраине оказались на диво удобными, даже обжитыми. Казалось, бывшие владельцы покинули часть только вчера - в бойлерной вода даже не успела остыть.

–  Живем!
– сержант алчно потер руки.
– Маривец, Гендиани - быстро в кочегарку.

Вскоре в трубах весело забулькал кипяток, и к бане выстроилась череда бойцов с шайками в руках.

–  Эх, хорошо, - расслабленно пробормотал лейтенант, усевшись в плетеное кресло на веранде офицерской столовой.

–  Отдыхаете?
– вдруг послышался голос, знакомый любому бойцу батальона до дрожи в коленках.
– Ну-ну.

–  Господин майор!
– лейтенант выскочил из кресла, чуть не перевернув ажурный столик.
– Вверенное мне подразделение…

–  Видел, видел, - майор Антудай, командир отдельного 36-го штурмового батальона, а в просторечии просто "Батя", раздраженно махнул рукой.
– Охранение не выставлено, бумаги не разобраны - бардак, в общем.

"Еще бы ты не видел", - мрачно подумал Комтан, прощаясь с месячной премией и шансами получить очередную звездочку уже в этом году.

–  Как закончите бездельничать, попрошу ко мне в кабинет, - закончил комбат.

–  Есть, - козырнул лейтенант, запоздало вспомнив, что пилотка благополучно осталась в казарме.

***

–  Ну, что мне с вами делать?
– поприветствовал майор лейтенанта.
– Только за последние полгода три взыскания.

–  Виноват, больше не повторится, - пробормотал Комтан, с тоской понимая: сейчас он явно получил выговор "с занесением", но вдруг с изумлением услышал слова комбата: "Я знаю".

Лейтенант ошарашено уставился на майора, тот грустно ухмыльнулся, молча кивнув на стул напротив стола.

–  Как ты думаешь, почему к нам перевели этого… паладина?
– голос комбата был едва слышен.

–  Столичная пташка хочет заработать "боевой стаж", - прошептал в ответ лейтенант. Майор, вздохнув, выудил из стола лист бумаги и карандаш. "Угольный", - машинально отметил Комтан.
– "Не знал, что Батя увлекается живописью".

–  Ваше удостоверение, лейтенант, - вдруг рявкнул комбат. Лейтенант, вздрогнув, извлек из кармана книжицу в алом кожаном переплете. Голова Комтана шла кругом, он чувствовал - если Батя потребует от него самолично отрезать правую руку до локтя в уплату заобъяснения, лейтенант сделает это, не медля.