Серёженька. Полная версия

Саша все-таки появился однажды утром и, как всегда, сиял, как елочная игрушка, что было даже логично в преддверии Нового года. Заказав себе кофе, он сунул Сереге уже ставшую привычной пятихатку.

– Вечером планы есть? – тихо спросил Саша, убедившись, что рядом никого нет. Серега в ответ лишь мотнул головой. – Я за тобой заеду.

И он вышел, зажав в руке свой американо. Серега смотрел ему вслед и думал, предстоит ли ему опять сосать в машине или его все-таки пригласят в помещение? Впрочем, его даже не спросили, согласен ли он снова встречаться. Нахуя? У него же на лбу написано: «Готов сосать по первому зову». Серега сжал челюсти и смял в кармане пятихатку. Он злился и скорее на себя, чем на Сашу. Тот вел себя так, как и положено мажору, – брал, что хотел. А Серега позволял, и знал, что и в следующий раз позволит снова.

Вечером в кофейне почти никого не было: началась метель и все постарались уехать из города до пробок. Саша зашел за полчаса до закрытия, сел на барный стул и заказал как обычно.

– Может, раньше закроешься сегодня? – предложил он.

– Не могу, – ответил Серега и отвел глаза.

– Ты что какой груженый?

– Да так… устал просто, – Серега улыбнулся и посмотрел Саше в глаза. Тот улыбнулся в ответ.

– Ты на эльфа похож, знаешь? В одной старой игре был такой персонаж, ты прямо копия. А я все думаю, кого ты мне напоминаешь?!

– Тоже любишь за эльфов играть? – Серега оживился, подошел ближе и облокотился на стойку.

– Нет. Я за некромантов всегда играю, – с чувством превосходства отозвался Саша, словно это было особой доблестью. – А эльфов я люблю мочить. Они так вскрикивают при этом эротично.

– Эльфоеб, значит, – усмехнулся Серега.

– Ага.

Они обменялись многозначительными взглядами. Серега оглянулся, посмотрел на часы и стал выключать оборудование. В это время они болтали о компьютерных играх, и даже нашли пару сходных увлечений в этой области. Серега подумал, что у них все-таки есть что-то общее помимо молодости и любви к хуям. И это его как-то воодушевило. Он, может, и не питал особых иллюзий по поводу возможности по-настоящему близких отношений с Сашей, но выступать просто в качестве мальчика для ебли ему не хотелось. Подрочить он себе и сам может, дрочкой тоску не развеешь. Серега не признавался в этом даже себе, но он мечтал о взаимной любви со всеми вытекающими – нормальными свиданиями, походами в кино, долгими поцелуями, совместными поездками на природу и регулярным сексом, конечно. А не о стремных поебках в банях или минетах в тачках.

– Я машину у офиса оставил. Иначе мы тут в снегу застрянем, – сообщил Саша, вставая с места. Он крутил на пальце ключи и наблюдал, как Серега носится по кофейне, выключая свет и проверяя, все ли он убрал и закрыл. – Сегодня ко мне поедем. У меня родители в Куршавель отправились. Надеюсь, их в такую метель назад из аэропорта не развернут.

Серега бросил на него взгляд и кивнул. Уже прогресс, он будет сосать не в машине. Они вышли на улицу, было темно, шел мокрый снег, Саша застегнул куртку и накинул на голову капюшон, ожидая, пока Серега закроет кофейню. Тот сделал то же самое, опустил рольставни и включил сигнализацию.

– Ты сейчас чистый эльф, – сказал Саша, когда Серега повернулся к нему. Он дурашливо дернул шнурки на Серегиной куртке, и капюшон затянулся вокруг лица.

– Пидоры!

Они обернулись и увидели, что прямо на них идет Кузя – тот, видимо, давно наблюдал за ними из припаркованной рядом машины. Серега застыл, и через секунду ему в лицо прилетел тяжелый Кузин кулак.

– Пидор гнойный! – заорал он, добивая Серегу уже на земле. Саша сорвался с места и побежал. Кузя стал молотить Серегу ногами, меся грязный снег. Тот пытался отползти, но не мог, руки и ноги разъезжались на льду. Он лишь жмурился и прикрывал голову.

– Ты, сука, думал, я тебя не поймаю?! Жопу свою пидорскую мажорам продаешь? А мной, значит, брезгуешь, гнида? – рычал Кузя, беспорядочно нанося удары. Во рту у Сереги было полно крови и грязного снега, он отплевывался и выл от все новых пинков. В этот момент на парковку въехал джип, Кузя сплюнул и метнулся в свою машину. Он быстро газанул и уехал, окатив Серегу грязными брызгами. Тот с трудом встал с земли и отошел подальше от дороги. Немного придя в себя и стерев с лица кровь и грязь рукавом, он обшарил карманы и понял, что потерял ключи от кофейни и телефон. Было темно, он долго шарил в грязном месиве снега и песка, пока не нашел раздавленный колесом кузиной тачки телефон и ключи. Последние были особо ценной находкой. Просрать их было смерти подобно.

Серега понял, что в таком виде его в маршрутку сейчас не пустят. Да и не дойдет он до остановки. Его шатало, с рассеченного лба кровь затекала в глаза, голова нестерпимо болела. Он открыл кофейню, зашел внутрь и заперся изнутри. Там он на карачках дополз до служебного туалета, и его вырвало. Потом Серега попытался кое-как отмыться от грязи и крови, но держаться на ногах уже не мог. Стоя на коленях перед раковиной, он отмыл только лицо и руки, сунул себе палец в рот и ощупал зубы, на месте ли. Кусок клыка откололся и царапал язык. Он привалился спиной к стене и забылся то ли сном, то ли беспамятством. Несколько раз среди ночи Серега просыпался и пытался встать, но у него ничего не получалось. Его так сильно штормило, что он тут же закрывал глаза и падал обратно на пол. Очнулся он только утром, когда в кофейню вошли Славик и уборщица. Та сразу начала вопить о грязи и крови, которые ей придется отмывать, а Славик без разговоров первым делом вызвал скорую.

– Кто тебя так? – спросил он, стоя перед ним на коленях.

– Не важно, – хрипло ответил Серега, борясь с новым приступом дурноты.

– А за что?

– А ты сам как думаешь?

Скорая приехала быстро, спустя час его уже положили в травматологию Пироговки. Все было как во сне. Сереге задавали какие-то тупые вопросы, возили на каталке то в рентген, то еще куда-то, а то и вовсе бросали подолгу одного лежать в коридоре. Он хотел ссать, пытался встать, рухнул на облезлый кафельный пол, за что огреб отборного мата от медсестры. Она уложила его обратно и сунула ему холодную эмалированную утку под жопу. Потом его все-таки отвезли в палату, вкололи какой-то препарат, и Серега отрубился.

Следующие несколько дней слиплись для него в один бесконечный и бессмысленный день. Ему ставили капельницы, обрабатывали швы на лбу – он совершенно не помнил, как и когда их наложили. Несколько раз его навестил молодой невролог, который интересовался самочувствием и, видя, что Серега все время лежит лицом к стене и молчит, спросил:

– У тебя военный билет есть?

– Нет. Я еще в институте учусь, – буркнул Серега, не поворачиваясь лицом к врачу.

– В армию собираешься?

Серега не ответил. У него не было сил и желания отвечать на тупые вопросы.

– Я тебе направление дам в ПНД. Полежишь там с недельку, выйдешь с белым билетом. У тебя прямо все признаки на лицо.

– Признаки чего? – Серега повернулся к врачу и уставился на него.

– Клинической депрессии.

– Нет у меня никакой депрессии. Я пидор, которого отмудохал другой пидор за то, что я не хотел с ним больше трахаться. Просто мне не нравится, когда меня ебут в жопу насильно. А пидор, с которым я хотел трахаться, съебался и даже на помощь не позвал, когда меня пиздили, – Серега выдал это, с ненавистью глядя врачу прямо в глаза.

– Тогда тебе тем более в армии делать нечего, – спокойно сказал тот. – Мы тебя с твоим сотрясом послезавтра домой выпишем долечиваться. Возьмешь у меня направление и ляжешь в ПНД. У тебя так и так больничный будет две недели. Проведешь их с пользой.

Серега на это ничего не ответил и снова отвернулся лицом к стене.

– Не дури, пацан, – сказал врач и положил руку ему на плечо. – Иначе я тебя насильно туда на скоряке отвезу как суицидника. Ты понял?