Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока

Размаху этого праздника жизни могли бы позавидовать самые продвинутые event-агентства. Везде шныряли телеоператоры и фотографы, а журналисты, увидев такое количество звезд, забыли о диктофонах и бросились брать автографы.

Акция началась с монолога Курёхина, который поднялся на сцену с бокалом шампанского и, смущенно потупив взор, заявил: «Длительное употребление наркотиков, хронический алкоголизм, разнообразные излишества и неправильный образ жизни привели нас к необходимости... уйти в монастырь. О чем мы и сообщаем друзьям. Опустошенные, психически больные, наполовину невменяемые, мы решили очиститься и покаяться. Но это будет монашество нового типа, сочетающее тотальную святость, предпринимательство и порок».

Затем хлебосольный Капитан призвал гостей восстановить генофонд, который уничтожался в стране последние семьдесят лет. Эта тема послужила началом невиданного пира — официанты подавали молочных поросят, жареных куриц и красную икру. Ближе к полуночи импровизированный квартет в составе Лунгина, Полищук, Адабашьяна и Гаркуши принялся чудить, в результате чего актриса осталась без голоса, а киносценарист грохнулся со стула. Затем произошло массовое исполнение песни «Хочу лежать с любимой рядом, а с нелюбимой не хочу». Анатолий Белкин, потеряв жизненное равновесие, рухнул с высоты на смущенную Терехову. И только под утро тела полуживых актеров удалось погрузить обратно в самолет.

«В тот вечер в Доме кино оказались абсолютно несоединимые люди, — вспоминает Дмитрий Месхиев. — Собчак сидел вместе со всеми за столом и выпивал. И это была феерия демократии».

Прошел год, в течение которого в мозгу у Курёхина появилось множество идей на тему грядущих рождественских хэппенингов. И спустя десять месяцев после акции в Доме кино Капитан выбрал для своих новогодних бесчинств Государственную академическую капеллу, которую Маэстро всегда чтил как цитадель классической музыки. На этот раз Сергей Анатольевич постарался и рыбку съесть, и не простудиться. Другими словами, соблюсти пиетет и устроить фиесту без конных казаков и самолетиков с актерами.

Малообъяснимым образом эта предновогодняя акция проходила в начале ноября, но без особого ущерба для идеологии и качества спектакля. В святом месте, где Капитан неоднократно выступал с концертами, творилась классическая «Поп-механика».

«Новогодний бал Сергея Курёхина» был пародией на творческие вечера деятелей советской культуры, где в качестве поздравления Капитан исполнил провокационный монолог, прославляющий слабоумие. Затем надел на голову полиэтиленовый пакет с прорезями и начал подыгрывать фривольной балерине в пуантах, которая, исполнив несколько па, начала извлекать из неподключенной гитары мелодию в стиле фламенко.

Вскоре к божественной девушке присоединился аккордеонист «Аквариума» Сергей Щураков. Под их неземную акустику киноактер Александр Баширов кувыркался, а два Деда Мороза дрались посохами. В финале Курёхин на чистейшем украинском языке прочитал наизусть лирическое стихотворение Леси Украинки — естественно, посвященное весне.

В конце голодного 1993 года Курёхин почувствовал очередной приступ гигантомании и замахнулся на Центральный выставочный зал «Манеж», где неоднократно выступал с «Поп-механикой». У Капитана тогда были идеальные отношения не только с «Пятым каналом», редакторы которого всегда поддерживали его сумасшедшие начинания, но и с властями города.

Это был важный момент. Тогда Сергею искренне казалось, что в Санкт-Петербурге, по примеру европейских столиц, можно найти компромисс между художниками и городской администрацией. «Мы с Собчаком перевернем этот город!» — говорил Курёхин друзьям и буквально светился при этом. В ближайших планах он представлял в Питере и новый Музей современного искусства, и храм имени Джона Леннона, и целую сеть ночных рок-клубов и художественных галерей. А пока что добился разрешения провести в Манеже большой концерт под названием «Новогодний сон Сергея Курёхина».

«Затейник и провокатор Курёхин дружил с администрацией города и устраивал дорогостоящие новогодние представления, — вспоминает музыкант «Аквариума» Олег Сакмаров. — Сергей умел находить на это средства и человеческие ресурсы. Он приглашал на свои акции всех, и многие приходили, в том числе и властные структуры. Таким образом Капитан целенаправленно работал над слиянием истеблишмента и авангарда. Не столько в стилистическом смысле, сколько в культурном. И на уровне Питера у него это замечательно получалось».

В формате классической «Поп-механики» Капитан устроил в Манеже в новогоднюю ночь невиданное действо. «Гений авангардного искусства», как окрестил себя Курёхин в газетных анонсах, пригласил на вечеринку всю питерскую знать — от работников мэрии до сотрудников иностранных консульств. Все остальные места на этот праздник жизни продавались по баснословным ценам и были полностью выкуплены.

Капитан анонсировал предстоящее действо как традиционный «Голубой огонек», но увиденный через специальную линзу и носящий характер легкой паранойи. Вся акция проходила под издевательским лозунгом «Авангард — это ваш стиль».

«Это была грандиозная идея: заставить новых русских, которые обожают Газманова и Шуфутинского, думать, что авангард — их стиль, — позже комментировал Курёхин. — Это была настоящая антибуржуазная провокация. Кто в новогоднюю ночь бросит семью и приедет в Центральный выставочный зал, чтобы слушать чудовищный лязг, грохот, скрежет? Но Манеж был забит «новым русским народом». Уже тогда я действовал, как национал-большевик».

«Накануне концерта Капитан сказал мне и Наилю Кадырову: «Сыграйте пару песен», — вспоминает Алексей Рыбин. — Мы сыграли акустику и получили по огромной «котлете» денег. Денег было так много, что мы пили потом целую неделю. Я думаю, что Сережа таким образом разводил зарождающийся класс олигархов и при этом невероятно веселился. Ему нравилось, что какой-то идиот покупает за пятьсот долларов столик, приходит с дочерьми и женой в бриллиантах и смотрит, как по Манежу таскают на веревке свинью».

Всю ночь на сцене творился типичный курёхинский беспредел. Гостей развлекал симфонический оркестр Тимура Когана и целая волна питерских инди-групп — от «Камикадзе» и «Пеп-Си» до «Опасных соседей». Художник «Аукциона» Кирилл Миллер в костюме белой собаки изображал символ грядущего года Собаки, а два Деда Мороза — актер Семен Фурман и шоумен Циркуль — таскали на веревках вдоль сцены пьяных свиней. Михаил Сергеевич Боярский пел песню «Любимый мой дворик», а бухие некрореалисты пытались засунуть визжащего поросенка за пазуху народному артисту России.

Слава Бутусов с детским хором исполнял «Ой, мороз, мороз», а Марина Капуро перепевала Happy New Year группы ABBA. На смену устроившим легкий стриптиз девушкам из «Колибри» была делегирована группа «Браво», после которой Курёхин торжественно объявил покойного Билла Хейли и с ухмылкой включил на полную громкость фонограмму Rock Around the Clock. В зале начались настоящие психоделические танцы с участием красивых женщин, богатых мужчин и прочих животных.

В разгар празднества по Манежу начали бродить хмурые мужчины в длинных пальто со спрятанными под ними автоматами. В полночь они стали палить в воздух, отмечая Новый год. Дозы беспредела, алкоголя и кислоты оказались настолько лошадиными, что во время утренней прогулки по Невскому гостям начинало казаться, что статуи на крыше Зимнего дворца поют ангельскими голосами и танцуют рок-н-ролл.