Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока
Шрифт:
В самый разгар сценического действа Курёхин умудрился уволить из рядов «Поп-механики» старого друга Володю Болучевского. Капитан был настроен на работу, а Болучевский — на продолжение «праздника жизни». После увольнения бывший саксофонист «Поп-механики» переоделся в форму энкавэдэшника и, слегка пошатываясь, выходил на сцену — проверять у матросов их паспорта. Если у актеров документов не оказывалось, он их на сцену не пускал. Это был настоящий Вавилон, и поэтому стоявшая на помосте статуя пережить подобную оргию так и не смогла. Умерла она, правда, не своей смертью: на последнем из концертов девушку-дискобола распилили двуручной пилой.
Когда Капитан прогнал сквозь сцену целую орду из трехсот человек, он, конечно же, сильно рисковал.
«Курёхин не догадался, что питон и обезьяны за версту не выносят друг друга, — вспоминает Диканский. — Обезьяны решили, что находятся в джунглях, и совсем взбесились. Их еле удержали. А питон неожиданно обмотался вокруг шеи своей дрессировщицы, оставил хвост и голову на ее спине и медленно начал душить. И если бы не Африка, который вовремя подскочил туда, женщина была бы мертва».
Спустя годы Сергей «Африка» Бугаев, сидя в своей мастерской на Фонтанке, находит силы шутить на эту тему: «Здесь начинается религиозный аспект «Поп-механики», который заключается в том, что на сцене все живые существа являлись равноправными членами коллектива. И сцена превращалась в невероятный биологический резервуар, в котором все типы существ были уравновешены в своем призыве издавать звуки».
На одно из этих выступлений Курёхин позвал своего заклятого друга Бориса Гребенщикова, который недавно вернулся из Америки. Идеолог «Аквариума» был приглашен в VIP-зону вместе с приятелями — художницей Зиной Сотиной и ее мужем Сергеем Дебижевым, недавно снявшим клип на песню «Поезд в огне».
И пока гости усаживались на почетные места, на сцене появились два полуголых парня, выкрашенные золотой краской. В руках они держали огромный аквариум с мутной водой, с которым под музыку оркестра, игравшего похоронный марш, начали медленно спускаться в зал. Затем они подошли вплотную к VIP-зоне и пронесли этот расплескивающийся аквариум в непосредственной близости от Гребенщикова. «Это было впечатляющее зрелище», — вспоминает Зина Сотина.
«Идея фикс Курёхина состояла в том, чтобы всю мировую цивилизацию превратить в «Поп-механику», — вспоминал Артемий Троицкий в одной из серий документального телецикла «Еловая субмарина». — И когда мы с Сергеем представляли какие-то идеальные формулы, то вспомнили про ливийского диктатора Муаммара Каддафи и кадры архивной кинохроники: миллионные сборища людей в ливийской пустыне, и перед ними стоит абсолютный вождь Каддафи. И вот он махнул правой рукой — и выезжает огромная колонна танков и с рычанием мчится по пустыне. Махнул левой рукой — и истребители «МИГ» проносятся над его головой. Снял чалму — идет колонна беременных женщин... Вот дирижирование такого рода было для Курёхина, как мне кажется, пределом счастья. Жаль, конечно, что этому не суждено было сбыться, но я считаю, что в рамках возможного он, конечно, начудил максимально».
Действительно, в марте 1989 года Капитан выдал на сцене ленинградского спорткомплекса такое шоу, которое по степени милитаризации лишь немногим уступало боевым парадам Каддафи. В этом «веселом апокалипсисе» была задействована куча техники, животных из городского зоопарка, звезд джаза и рок-н-ролла и несколько военных ансамблей. «Как он достал это для авангардного шоу? — недоумевали специально приехавшие на концерт американские продюсеры. — Мы уверены, что ничего подобного никогда бы не произошло на Западе! И как он осмелился это сделать?»
Вскоре Капитана пригласили на съемки международного телемоста между Ленинградом и Лондоном. С английской стороны там присутствовали Питер Гэбриел, Брайан Ино и Крисси Хайнд из The Pretenders. С советской — Гребенщиков, Троицкий, Адасинский, Агузарова, Борзыкин и Липницкий. Узнав состав участников, Курёхин идти на съемки категорически отказался. «Я не приду, потому что там будет Гребенщиков», —
сказал он телевизионщикам. И ему поверили.Капитан появился в студии за несколько минут до эфира — торжественный, в красной рубашке, синих джинсах и в пиджаке с широкими плечами. «Сережа, а как тебя сюда занесло?» — удивленно спросил Дебижев, занимавшийся оформлением эфира. Курёхин, лучезарно улыбаясь, ответил: «Ну кто же, кроме меня, скажет, что «Аквариум» — это говно?»
И пока в эфире шли дебаты о международных перспективах советского рока, Курёхин был неподвижен, как скала. И когда уже все решили, что пронесло, Сергей Анатольевич попросил микрофон. Сейчас для него настал «момент истины», момент его перехода на международный уровень.
«Брайан, вы говорили, что Запад сейчас ориентирован на увеличение количества аппаратуры, улучшение качества видеотехники и всевозможные компьютерные системы, — заговорил Курёхин, обращаясь к знаменитому музыканту. — А у нас невероятно растет искренность — буквально до уровня патологии! А что если нам объединить нашу патологическую искренность вместе с вашим патологическим ощущением компьютеризации? Может быть, тогда получится та самая гармония, в которой так нуждается мир?»
Брайан Ино, заливаясь от смеха и хлопая в ладоши, ответил: Very well, thank you. Переводчик миролюбиво перевел: «Очень интересно сказано».
Финальные кадры телемоста, взятые с очередного выпуска «Музыкального ринга», символизируют дружбу народов: американка Джоанна Стингрей поет Back in the USSR, а гражданин СССР Сергей Курёхин прыгает за клавишами, подпевает и веселится вовсю. Перед ним синеет безоблачный горизонт, и очередная забава удалась Капитану на славу.
И корабль плывет
В начале работы над новым фильмом я занят исключительно тем, что рассеянно рисую женские попки и груди. Это мой метод войти в фильм, начать расшифровывать его посредством этих арабесок. Своего рода нить Ариадны, чтобы выбраться из лабиринта. Федерико Феллини
На рубеже десятилетий Курёхин разрывался между написанием музыки к кино и европейскими вылазками «Поп-механики», которые становились все радикальнее. По ходу гастролей модельер Сергей Чернов превратился из фэшн-дизайнера в нетрезвого шоумена, который на фестивале в Италии жрал огромного осьминога. В Копенгагене двухметрового Циркуля нарядили в форму советского полковника, а затем начали прилюдно раздевать. На одном из питерских концертов Циркуль и актер Семен Фурман чуть не утопили в тазике с водой звезду фильма «Фотоувеличение» Ванессу Редгрейв, которую Курёхин уговорил проползти по сцене на четвереньках. На этом же перфомансе рядом с раскачивающейся петлей целомудренно возвышалась народная артистка СССР Нани Брегвадзе, а хрупкий юноша Владик Мамышев имитировал оргазмы Мэрилин Монро.
«Курёхин на концертах заставлял меня трясти сиськами, — жалуется спустя двадцать лет Леша Вишня. — Мне это дико не нравилось, и Сергей это отлично чувствовал. Но все равно меня нагибал и не разрешал на сцене надевать рубашку или футболку».
На выступлениях «Поп-механики» Сергей не жалел не только других, но и самого себя. Часто во время европейских концертов Африка, Тимур или Леша Вишня избивали колючими розами спину полуобнаженного Капитана. Его с головы до ног обливали водой, а Курёхин в это время выл в микрофон душераздирающий блюз.
«На фестивале в Мёрсе был построен гигантский шатер, — вспоминает журналист Влад Бачуров. — Капитан упросил фермеров дать поросят, и, как только «Поп-механика» заиграла, свиньи были выпущены на сцену по принципу «Будь что будет». И множество собак, пришедших с хозяевами послушать джаз, ломанулись на сцену. Хозяева бросились на сцену, фермеры — спасать поросят, устроители — прекратить безобразие. Можно представить: собаки лают, поросята хрюкают, хозяева ревут, фермеры ругаются, музыкантов, наверное, бьют. Чистый ад».