Сергей Михалков

Самосохранение

Однажды, в непогоду, С крутого берега упал ребенок в воду, Барахтается в ней, зовет на помощь мать. Того гляди бедняжка захлебнется… Какой-то человек кричит: «Спасать! Спасать!» А сам на берегу стоит, не шевельнется. Когда спасли мальчонку наконец, Спросили у того, кто так взывал к народу: «Скажите, гражданин, по виду вы — пловец. Чего ж вы мешкали и не бросались в воду?» — «Да, я не скрою, плаваю как гусь! — Ответил человек, не чувствуя подвоха. — Но если я и плаваю неплохо. То простудиться все-таки боюсь».

Дым без огня

Нет ничего гнуснее Лжи, — Но то, что это Ложь, — попробуй докажи! Прошел по лесу слух, что будто Заяц — вор. (Что он украл — не ясно до сих пор!) Напрасно Заяц наш пытался оправдаться: «Что я украл? Когда и у кого? Все это ложь! Вы разберитесь, братцы!* Никто не захотел за экспертизу браться — У всех хватало дела своего… Косой дошел до Льва. Тот, видно, был не в духе, Вполуха выслушал Косого и сказал: «Уж лучше ты признайся. Лопоухий, Когда не крал, то что без спросу взял?» И где теперь ни появись Зайчишка, Все говорят: «Ну, как дела, воришка?»

Тюльпаны

В девятый майский день пришли ребята К могиле Неизвестного солдата. Чтоб молча положить тюльпаны на гранит… Вот тут один Тюльпан другим и говорит: — Зачем нас только утром дети рвали? Чтоб мы на солнце к вечеру завяли?.. — Ты не жалей себя, — сказал Тюльпан-собрат, — Как не жалел себя лежащий здесь солдат! Твоя судьба в руках тебя растивших, И если ты уже попал в букет. Достойней пасть к ногам в боях погибших, Чем украшать собой сомнительный банкет!..

Опасные бритвы

В одной стране один самоубийца Взял в руки бритву, чтобы не побриться, А бренной жизни подвести итог. Он и полезть в петлю, конечно, мог. Но побоялся удавиться. За этим случаем последовал приказ, И, говорят, он много жизней спас — Изъяты были бритвы из продажи. При этом электрические даже!

Орел и курица

У Курицы с Орлом случился разговор. Сказала Курица: — Хоть я и не Орлица, А между прочим, тоже птица! Но ты, Орел, летаешь выше гор, А мне перемахнуть через простой забор И то огромный труд. Как тут не удивиться? — О чем печешься ты? — проклекотал Орел. — Тебе со мною стоит ли равняться? Но если жаждешь ты под облака подняться, Я подниму тебя, коль речь с тобой повел, Но уж назад лететь тебе самой придется! И мы встречаем кур, что рвутся в облака. Но это им пока Не удается!

Заяц на приеме

— Зачем пожаловал? — спросил у Зайца Лев. Тот перед ним сидел, ничуть не оробев. И вдруг сказал: — Припоминаю, Лева, Как встретил ты меня в ночном лесу, хмельного, Я у Ежа тогда на дне рожденья был. Как видно, ты меня забыл! А ведь у нас с тобой давнишнее знакомство! Ну, как, старик, живешь? Здорово ли потомство? — Пошел ты вон! — промолвил царь зверей. И Заяц вылетел в одну из двух дверей. Когда идешь в инстанцию. То соблюдай дистанцию.

Художество

К редактору в рабочий кабинет Явился человек преклонных лет И, положив на стол объемистую папку. Сказал: — Я вам принес своих стихов охапку! Живу на пенсии, как ветеран труда. Решил на старости поэзией заняться — Причастен к ней я не был никогда. Зато теперь хотел бы издаваться! Без малого тут восемь тысяч строк! Как начал, так пошло — строчу без передышки И настрочил, пожалуй, на две книжки. Да вот не знаю, кто бы мне помог?! — Редактор, нацепив на нос очки. Сказал сочувственно: — Мы оба старички! Мне тоже срок пришел на пенсию податься. Так вот я и решил художеством заняться: Танцором стать на склоне лет — Имеется в виду балет. Да только я боюсь, что буду спотыкаться!

Общий снимок (Из Даулена Айтмуратова)

Медведь и Заяц, Суслик, Еж и Рысь, И живность прочая однажды собрались. Решив на этот раз друг друга не бояться И общей группой всем на память сняться. Но тут возник вопрос: кому где встать и сесть, Ведь это же большая честь Поближе к сильному на снимке оказаться! Нацелил объектив Мартышкин аппарат. Команда подана. Всех осветила вспышка. Вот снимки розданы, по списку, всем подряд… — Но где же я? — пролепетала Мышка. — И мне себя никак не разглядеть! — Заметил Еж. — Всех заслонил Медведь! — На снимке оказался тот видней. Кто был в лесу всех больше и сильней.

* * *

Меня захочет критик обвинить: — Как эту басню к людям применить? — А очень просто! — будет мой ответ. — Не точно так ли в дни застойных лет Был тот неприкасаем и силен. Кто из казны награбил миллион. Кто, нахватав и взяток, и наград. Всех растолкав, садился в первый ряд?

Оркестр

Оркестр, что много лет симфонии играл И первые призы на фестивалях брал. Вдруг в одночасье развалился! Как дирижер ни бился, Так ничего и не добился — Как видно, стал терять он свой авторитет. Согласия у инструментов нет! Уже во время репетиций Наметилась борьба претензий и амбиций И прозвучало: «СУ-ВЕ-РЕ-НИ-ТЕТ!» Ушли «ударные» — тарелки, барабаны. Ушли «смычковые» (в кафе и рестораны!), Гобои с флейтами им потянулись вслед… Все сами по себе, то, что хотят, играют — Самостоятельность при этом проявляют. Есть равноправие. Оркестра только нет! Я взял событие (без лишних аргументов) Из жизни музыкальных инструментов!

Пустой кувшин

Кто в юности стихами не грешил? Так вот, один юнец прославиться решил — Стал опусы свои носить по всем журналам. Чем досаждать редакторам бывалым. Ему везде отказ, а он свое в ответ: — А вот еще стишок! А вот еще куплет! А вот еще на выбор две поэмы! Нехороши стихи? Зато какие темы! — Редактор морщит лоб: — У вас таланта нет! — А вот еще стишок! А вот еще куплет!.. Мораль мою вы не поймите ложно! Она проста: сдается мне. Что из кувшина вылить можно Лишь то, что было в кувшине!

СТИХИ НЕ СМЕХА РАДИ

Смешная фамилия

Каких фамилий только нет: Пятеркин, Двойкин, Супов, Слюнтяев, Тряпкин-Дармоед, Пупков и Перепупов! В фамилиях различных лиц. Порою нам знакомых. Звучат названья рыб и птиц. Зверей и насекомых: Лисичкин, Раков, Индюков, Селедкин, Мышкин, Телкин, Мокрицын, Волков, Мотыльков, Бобров и Перепелкин! Но может некий Комаров Иметь характер львиный, А некий Барсов или Львов — Умишко комариный. Бывает, Коршунов иной Синичкина боится: А Чистунов слывет свиньей, А Простачков — лисицей! А Раков, если не дурак, Невежда и тупица, Назад не пятится как рак, А все вперед стремится! Плевков фамилию сменил. Жемчужиным назвался. Но в основном — ослом он был. Ослом он и остался! А Грибоедов, Пирогов Прославились навеки! И вывод, стало быть, таков: Все дело не в фамилии, а в человеке!