Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь…

Две американки – любительницы музыки, узнав о приезде Рахманинова в Нью-Йорк, решили навестить его. Одна из них любезно предложила Сергею Васильевичу свою студию с роялем «Стейнвей», где он мог весь день заниматься, не мешая соседям. Сергей Васильевич с удовольствием и благодарностью воспользовался этим предложением, так как всегда стеснялся играть в отелях, думая, что мешает другим. Вторая посетительница, датчанка по отцу, знавшая превосходно, кроме английского, еще французский и немецкий языки (мисс Догмар Рибнер), музыкально образованная (ее отец был профессором музыки в Колумбийском университете в Нью-Йорке), была потом в течение трех-четырех лет секретарем Сергея Васильевича.

Первое выступление Рахманинова, еще не вполне окрепшего после испанки, состоялось через четыре недели по приезде в Америку – 8 декабря 1918 года. Он играл в Провиденсе – столице штата Род-Айланд. Следующие его сольные фортепианные концерты (recitals) шли три дня подряд: в Бостоне, Новой Гавани и Ворчестре, а 21 декабря Сергей Васильевич впервые после 1909/10 года выступил в Нью-Йорке. Так началась концертная страда Рахманинова в Америке, продолжавшаяся почти без перерыва двадцать пять лет, до конца его жизни. Выступая то в больших, то в маленьких городах, то в recitals, то в симфонических концертах, Сергей Васильевич с 8 декабря 1918 года до 27 апреля 1919 года дал тридцать шесть концертов, из них тринадцать были в симфонических обществах, в которых он попеременно играл свои Первый и Второй концерты; дирижировали Стоковский, Дамрош, Рабо и Альтшулер. В концерте-гала 8 апреля 1919 года Сергей Васильевич вместе с певицей американкой Джеральдиной Феррар и Филадельфийским оркестром под управлением Стоковского выступил в зале Метрополитен-опера. Это был благотворительный концерт; Сергей Васильевич играл свой Второй концерт. Два последних концерта этого сезона были опять благотворительными. В одном, 14 апреля, Сергей Васильевич вместе с П. Казальсом играл свою Сонату для фортепиано и виолончели. В другом концерте, 27 апреля, данном в пользу займа победы, Сергей Васильевич играл всего два номера: свою транскрипцию произведения Смита The Star-Spangled Banner и Вторую рапсодию Листа со своей каденцией. На бис устроители концерта просили сыграть ставшую давно знаменитой в Америке его Прелюдию ор. 3. Концерт этот был организован с большим шумом и рекламами на американский лад. Различные общества и организации, пятнадцать специальных комитетов принимали деятельное участие в подготовке к этому событию, в рекламировании его, в сборах денег. Кроме Рахманинова, выступал только Яша Хейфец, сыгравший три номера.

Кроме выступлений этих двух солистов, произносили речи адмирал Майо, его преподобие В. Пэтти и полковник Теодор Рузвельт. Ложи и все места в зале Метрополитен-опера были расписаны задолго до концерта по очень высоким ценам, и громадный зал заполнен самой элегантной и богатой публикой.

Все эти подробности даются здесь, чтобы показать, что уже в первый год пребывания Рахманинова в Америке его поставили в первые ряды выступавших в то время в Америке артистов, и устроители концерта остановили свой выбор на нем, несмотря на присутствие в Америке многих других первоклассных артистов.

Когда Хейфец сыграл свои три номера, его просили сыграть на бис (кажется, Ave Maria). Исполнение это было продано с аукциона, устроенного тут же на эстраде, и представители различных фирм и организаций один за другим набавляли цену.

Сергей Васильевич с большим юмором рассказывал об ужасе, охватившем его, когда он услыхал громадную сумму (несколько сот тысяч долларов), заплаченную за этот номер представителем одной из присутствующих в зале организаций. Сергей Васильевич был уверен, что аукционер не наберет столько денег за исполнение им на бис его Прелюдии cis-moll ор. 3. Его менеджер только посмеивался и успокаивал, говоря, что все сойдет хорошо. И действительно, когда настал черед Сергея Васильевича и на аукцион было поставлено исполнение Прелюдии cis-moll ор. 3 самим автором, аукционер довел сумму до одного миллиона долларов. Это исполнение Прелюдии было куплено фирмой механических фортепиано – Аmpico. С фирмой этой Сергей Васильевич незадолго до концерта подписал контракт, согласно которому он должен был исполнить несколько вещей. И фирма эта, пожертвовавшая такую громадную сумму денег на заем победы, сделала хороший бизнес, рекламируя подобным образом своего артиста. Конечно, все американские газеты и до концерта, и в особенности после него были полны описаний этого концерта и этого аукциона. Реклама и для артиста, и для фирмы была очень удачная. Сергей Васильевич великолепно и с большим юмором рассказывал о том, как чувство страха, что он не наберет столько же денег, сколько Хейфец, сменилось чувством удовлетворения и гордости, а потом разочарования, когда он понял, в чем дело.

Первые годы выступлений Сергея Васильевича в Америке фирмы, связанные с ним, тратили очень много денег на рекламу. Его имя, его портреты появлялись везде, вместе с этим росла и его популярность. Вскоре, однако, нужды в такой рекламе уже не было. Она и сошла тогда почти на нет. Имя его, внешность его сделались известны всякому. Сергей Васильевич был поражен, когда однажды где-то в провинции после концерта носильщик, несший его чемодан, обратился к нему, сказав: «Как вы хорошо играли сегодня, мистер Рахманинов». Его узнавали кондукторы на железных дорогах, носильщики; во время его ежедневных прогулок совершенно незнакомые ему люди снимали шляпы и приветствовали его на улицах. Шоферы, продавцы в съестных лавках на Бродвее в Нью-Йорке, казалось, не имевшие никакого отношения к музыке, просили позволения пожать ему руку и всячески оказывали ему внимание. Такое отношение всегда очень трогало Сергея Васильевича.

Так удачно закончив описанным выше концертом свой сезон, Сергей Васильевич с семьей уехал на все лето в Калифорнию, сняв дачу в окрестностях Сан-Франциско. Все лето Сергей Васильевич провел в напряженной работе. Он готовил новые программы для предстоящего большого турне осенью и зимой. Успех, которым сопровождались его первые выступления, дал возможность его менеджеру мистеру Эллису устроить большое количество концертов в предстоящем сезоне. Местные менеджеры по всей Америке охотно включали Рахманинова в свои серии концертов и заключали контракты с Эллисом, перекупая у него Рахманинова.

Вернувшись осенью с семьей в Нью-Йорк, Сергей Васильевич начинает свой сезон с 12 октября и, даже без краткого перерыва на Рождество, играет до 21 марта 1920 года. Считая три концерта, данные позже (в апреле и июне), Сергей Васильевич выступил в 1919–1920 годах шестьдесят девять раз. Из них сорок два раза он давал recitals. Остальные двадцать семь раз он играл в симфонических концертах. Два концерта были благотворительные: один из них в пользу Бельгии, разоренной войной. В симфонических концертах Сергей Васильевич по просьбе устроителей неизменно играл свои Первый, Второй и Третий концерты, заменяя их иногда концертами Чайковского и Листа. Дирижерами, аккомпанировавшими ему, были П. Монтё, В. Дамрош, А. Боданский, Э. Обергоффер, Ф. Сток, Л. Стоковский, Зак, Ж. Странский, Р. Хагеман, Шмидт.

В двух концертах в Филадельфии, где Сергей Васильевич играл свой Третий концерт, Стоковский исполнил в первый раз в Америке «Колокола» Рахманинова (6 и 7 февраля 1919 года). Согласно принятому обычаю, в Америке менеджеры редко посылали своих артистов в начале сезона сразу в большие города. Таким образом, и Сергей Васильевич начинал ежегодно выступления в небольших городах. Это давало возможность артисту, так сказать, прорепетировать свою программу несколько раз перед менее взыскательной публикой, выграться в нее, прежде чем выступить в больших залах крупных городов. В быстро следующих друг за другом концертах старые, слегка уже заигранные артистом номера постепенно заменялись новыми. Так как замена эта происходила не сразу, то дело артиста сильно облегчалось. Ведь времени для разучивания новых вещей во время турне у него было совершенно в обрез.

Сопровождал Сергея Васильевича во время его поездок по Соединенным Штатам и Канаде всегда один из служащих фирмы Эллиса. В первые годы это был большей частью мистер Чарлз Фолей, скоро сам ставший главой этой фирмы, когда мистер Эллис ушел на покой. Затем вместо мистера Фолей с Сергеем Васильевичем стал ездить помощник его – мистер Чарлз Сполдинг. Сергей Васильевич любил последнего за его покойный, веселый нрав, хороший характер и тонкий юмор. Сполдинг умел его смешить и делал это с охотой.

Когда в 1934 году мистер Фолей закрыл свое концертное бюро, Сергей Васильевич перешел в NBC (National Broadcasting Company – Национальная радиокомпания), где во главе концертного бюро стоял Маркс Левин. Последние два года, когда NBC отказалась от устройства концертов и закрыла свои концертные отделения, концертами Сергея Васильевича заведовало бюро во главе с Марксом Левиным. И NBC, и Левин посылали с Рахманиновым во время его турне одного из братьев Хэк: иногда ездил Рудольф Хэк, иногда Ховард Хэк. Кроме представителя концертного бюро, Сергей Васильевич имел еще одного спутника – настройщика от фирмы «Стейнвей» (или Джубер, или Кэйт, или Хопфер).

Несмотря на то что в обязанности одного из сопровождающих входили проверка кассы, сношение с местными менеджерами, а в обязанности другого – только настройка рояля, оба они помогали Рахманинову во время его путешествия по громадной Америке. Они были в курсе расписания поездов, занимались покупкой железнодорожных билетов, переговорами о комнатах в гостиницах, проверкой счета и расплачивались за Сергея Васильевича в отелях, ресторанах, такси; заботились, насколько могли, о его комфорте в поездах, в концертах; перевозили багаж в поезд в случаях, когда с эстрады надо было спешить прямо на железную дорогу, и всячески оберегали от назойливых посетителей и посетительниц. Без помощников Сергею Васильевичу было бы просто невозможно справиться одному. Отношение всех этих перечисленных лиц к Сергею Васильевичу было исключительно трогательным. Они были искренне преданны ему и любили его. Последние восемнадцать лет Сергея Васильевича сопровождала всегда еще его жена, которая делила с ним все тяготы длительных переездов, многочисленных пересадок и утомительных бессонных ночей. Она оберегала его от сквозняков (ужасных сквозняков в Америке!), следила за его отдыхом, едой, после концертов укладывала вещи и, главное, морально поддерживала его. Помещения в отелях, заказывавшиеся, конечно, всегда вперед, отводились для Сергея Васильевича, по уговору с администрацией отелей, в угловых комнатах, чтобы Сергей Васильевич мог свободно заниматься. Он всегда, всю жизнь страдал от мысли, что мешает своей игрой соседям. Сергей Васильевич особенно любил гостиницы, где ему сдавали комнаты так, чтобы его рабочая комната отделялась от соседней еще его спальней. Тогда он чувствовал, что может заниматься не стесняясь. При приезде в гостиницу в его комнате всегда стоял уже заранее присланный рояль от местного представителя «Стейнвей».