Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

Историк С.В. Фомин сообщает важные обстоятельства: рукопись 2-го тома Н.Д. Тальберг вывез из Белграда и сохранил в подвалах Венской публичной библиотеки, где она уцелела от бомбёжек и при советской оккупации https://sergey-v-fomin.livejournal.com/597040.html

Издателем этого труда называют Юрия Константиновича Мейера, бывшего офицера Кирасирского Его Величества полка. Состоя в Высшем Монархическом Совете, во время войны он служил в немецкой торговой фирме в Берлине и способствовал налаживанию связей между белоэмигрантами, знавшими Императорской Россию, и власовцами, представлявшими новое поколение русской антисоветской борьбы [«Императорский Лицей в памяти его питомцев» СПб.: Наука, 2011, Т.2, с.561, 566].

Единоличная и первенствующая роль издателя, как следует понимать, в основном относится к изданию 1949 г. Том 1 в 1940 г. вышел после денежной подписки, его издателем в полном мире могут считаться все лица, указанные участниками Общества. К 1949 г. Общество в лице значительного числа участников перестало существовать. Для Тома 2 оно указано издателем формально. Хотя преемственность через ВМС безусловно сохранена.

Монархист Н.Н. Чухнов, автор чрезвычайно ценных воспоминаний, указывает что Ю.К. Мейер недолгое время пробыл переводчиком при Русском Корпусе М.Ф. Скородумова, затем переехал из Белграда в Берлин, «заняв впоследствии ответственную должность при ген. А.А. Власове» [Н.Н. Чухнов «В смятенные годы. Очерки нашей борьбы в годы 1941-1965» Нью-Йорк: Всеславянское издательство, 1967, с.139-140].

Ю.К. Мейер работал секретарём при генерале Закутном, возглавлявшим гражданское управление КОНР, занимавшееся облегчением участи остарбайтеров [Е. Андреева «Генерал Власов и Русское Освободительное Движение» Лондон: OPI, 1990, с.94, 308].

Воспоминания Ю.К. Мейера о жизни белоэмигрантов в Югославии и Русском Охранном Корпусе остаются не опубликованы. О их существовании упоминала Т. Чеботарёва в 2007 г.

Помимо М.А. Таубе и Н.А. Цурикова, напрямую поддерживал Власовское Движение другой давний соратник С.С. Ольденбурга, Лоллий Львов https://www.belrussia.ru/page-id-2907.html

Сколь мало поддержки в войне заслуживала французская республика видно из примеров того как множество иностранцев, в т.ч. русских эмигрантов, было в 1939-40 г. рассажено демократами в концлагеря. «Их не кормили, и они там умирали как мухи» [М. Массип «Истина – дочь времени. Александр Казем-Бек» М.: Языки славянской культуры, 2010, с.347].

В начале 1941 г. Ю.Ф. Семёнов, бывший редактор «Возрождения», приезжал к правительству Виши, пытаясь вызволить белоэмигрантов из этих лагерей.

Разоблачение всевозможных преступлений такого рода со стороны блока западных демократий отличают выдающиеся в этом отношении книги Дэвида Ирвинга, которого большевики и либералы ненавидят и пытаются его опорочить за самое полезное осуждение не только нацистских преступлений, но и всех в совокупности, советских и демократических. Ирвинг вскрывает систему лжи, которой окутывают победу 1945 г. в СССР и на Западе [Д. Ирвинг «Нюрнберг. Последняя битва» М.: Яуза, 2005].

Сторонник маршала Петэна приводит в его защиту все те же доводы, которые я использовал ранее в исследовании «Генерал Краснов. Последнее поражение». «Никто во Франции не хотел воевать. С таким низким моральным духом элит, госаппарата, армии, народа продолжать военные действия означало полную авантюру» [А.Н. Бурлаков «Петэн. Последний великий француз» СПб.: Владимир Даль, 2022, с.127].

В письме П.Н. Краснову 3 июля 1940 г. руководитель РОВС А.П. Архангельский назвал поддержку Франции делом, чуждым белоэмигрантам и приветствовал прекращение бесполезного сопротивления Бельгии: «сейчас начинает разыгрываться новый, надо думать, последний акт войны, и я уверен, что затем произойдёт и освобождение нашей Родины» [«Русская военная эмиграция. Крах. 1939-1946» Курск, 2017, Т.10, с.102-103].

7 июня 1941 г. Й. Геббельс записал в дневнике: «Солоневич предлагает своё сотрудничество. В настоящее время ещё не могу его использовать, но вскоре, определённо, это будет возможно» [«Барбаросса. Дневники Йозефа Геббельса. Ноябрь 1940 – июль 1941 гг.» М.: Дашков и К, 2022, с.410].

Такое предложение вновь показывает несправедливый характер послевоенных претензий И.Л. Солоневича по адресу П.Н. Краснова. Стремление белоэмигрантов включиться в антисоветскую борьбу повсеместно ограничивалось и допускалось только на определённых немецких условиях, не соответствующих устремлениям монархистов. После 1945 г. И.Л. Солоневич утверждал, будто А. Розенберг «требовал его полной ликвидации». В дневнике Розенберга Солоневич не упоминается.

Ввиду личных связей с высокопоставленными немцами назначенный во главе русской эмиграции в оккупированной Франции Юрий Жеребков, 25 июля 1941 г. в Париже, объясняя правящую идеологию национал-социализма, постоянно подчёркивал принципиальное различие между преобладающими взглядами русских монархистов в изгнании и программой НСДАП. Лидер Высшего Монархического Совета князь М.К. Горчаков, упомянутый представителем немцев не по имени, а по желанию занять советское посольство, со всеми его русскими единомышленниками, противопоставлялся курсу на строительство нацистской Европы.

М.К. Горчаков попытался организовать комитет защиты русских эмигрантов и перехватить прежнюю роль В.А. Маклакова. Нацисты не признали благотворительный комитет Горчакова и он действовал неофициально, помогая русским в трудоустройстве. По воспоминаниям Б.Н. Александровского, ссылавшегося на личные наблюдения, М.К. Горчаков ежедневно ходил с ходатайствами за русскими эмигрантами, устраивая их на работу и вытаскивая из тюрем. Действовал он на собственные деньги и занимал самое скромное помещение. Не было никаких признаков того, будто его назначили немцы. Правление ВМС перешло в Югославию к П.В. Скаржинскому.

Война вскрыла занавешиваемый прежде пропагандистским отрицанием интернационалистский принцип мировой революции НСДАП, которая стремилась к экспорту своей разновидности утопического тоталитаризма, подражая коммунистическим партиям. Это вовсе не означало, что, встретив противодействие крупнейшего врага в лице нацизма, монархистам следовало отказаться от задач борьбы с большевизмом или левым либерализмом западных демократов-глобалистов. Нацисты оказывались дополнительным противником, нисколько не отменявшим собственных русских целей восстановления Монархии через сплочение и развитие национальных контрреволюционных сил, особенно на территории СССР, где с отступлением коммунистов открывались новые возможности действий.

С другой стороны фронта, что из себя представлял в 1941 г. СССР хорошо видно из живых примеров: «в начале войны был издан такой указ: за опоздание на работу – судить. И отец как-то сказал: - Наконец-то за лодырей взялась советская власть!». «То есть выходило, что отец критиковал советскую власть! Вот ведь как всё было. – Значит, вы контрреволюционер?! Отца посадили в камеру, били. Выбили передние зубы. Требовали, чтобы подписал, что он контрреволюционер. Его приговорили к десяти годам без права переписки. И нам ещё повезло. Потому что маму не арестовали, и мы остались в городе» [А.С. Зацепин «…Миг между прошлым и будущим» М.: Э, 2017, с.116].

По этой причине и все мемуары о настроениях в СССР на 1941 г. повторяют одну и ту же фразу про культурный народ: «уверяли соседей, что бежать не надо, немцы – культурный народ и ничего плохого нам не сделает. Многие из еврейских семей считали, что раз они говорят на идише, а это почти немецкий язык, то бояться нечего» [А.С. Массарский «За кадром и в кадре» СПб.: Симпозиум, 2016, с.32].

13 октября 1941 г. из Калинина «сбежала вся милиция, все работники НКВД», остальное «всё население в панике убежало». «Настроение всех руководителей было не защищать город, а бежать из него» [«Скрытая правда войны: 1941 год» М.: Русская книга, 1992, с.169].