Серпентин ? змеиный камень

– Слуги не умеют танцевать, - закончил с усмешкой за нее мужчина.

– Нет, - пряча свое смущение, Инге опустила голову.
– Я просто… не знаю вашего настоящего имени, а спросить стесняюсь.

– Простите, - теперь стушевался спутник, от чего девушке стало совсем неловко.
– Я повел себя неправильно, пригласив вас танцевать и не представившись по всем правилам.

Мужчина поклонился перед Инге и произнес:

– Мое имя - Эмбро.

– Просто Эмбро?

– Пока я служу королевской семье - не имею права указывать свою принадлежность к роду. Таковы условия.

– Ну что же, приятно познакомиться, господин Эмбро!
– Инге присела в реверансе.
– А меня вы можете называть по имени - Инге.

– Это такая честь для меня!
– улыбнулся мужчина.

– И вас не смущает, что столь высокую особу ангажирует всего лишь слуга?

– Нет, и никогда не смущало, раз я приняла ваше приглашение на танец еще раньше.

– Мне не следовало так поступать. Однако вы так прелестны, как первая лилия, и цвет нежной листвы вам очень идет.

Он так смотрел на нее. С нежностью и грустью, как обычно смотрел отец, но взгляд Богарта не нёс отеческого участия. Такое внимание было приятно, хоть и смущало немного, а еще кое что все равно не давало покоя. Эмбро хорошо собой владел, это было видно. Даже его волнение Инге не сразу уловила, а когда смогла это сделать, то расстроилась - телохранитель был явно чем-то смущен, а еще просачивалось острое чувство досады. Это настораживало и наводило на новые вопросы, которые отчаянно рвались наружу, но замерли, как только девушка снова посмотрела в глаза мужчине, полные безграничной вины.

– Зачем?
– задала единственный подходящий вопрос Инге.

– Простите… - виновато опустил голову Эмбро.
– Мне очень жаль.

– Вы почему-то ощущаете вину передо мной. Зачем тогда приглашали на танец?

– Вы мне нравитесь, леди Браггитас, и это очень плохо…

– Что?
– не такого ответа ждала девушка.
– Я вас не совсем понимаю.

– Вы не знаете очень многого о нас - служителях Брексты - и, поверьте, вам лучше и не знать.

Богарт говорил загадками, а Инге ничего не понимала. Его чувства снова стало очень трудно распознать, словно он от нее закрылся неприступной каменной стеной - радость, подавленная сожалением и стыдом. А еще злость. Едва уловимая, острая, как игла…

– Вот ты где, Инге!
– мысли девушки были прерваны старшим братом.
– Я тебя везде ищу.

– Что-то случилось?
– спрашивая, юная леди Браггитас внимательно смотрела на своего спутника. При появлении Лаугаса на лицо телохранителя принца набежала тень.

– Ничего, - уклончиво ответил брат, не обративший никакого внимания на стоящего рядом Эмбро.
– Ты давно видела свою подругу?

– Ты, о чем?

И тут до Инге стало постепенно доходить, почему Богарт чувствовал вину. Это опять легко прочиталось в его глазах странного цвета… почти такого же, как у провидца, но только почти. Слова Лаугаса она слушала, как в тумане.

– Герды нигде не видно, и принца в Зале тоже нет…

– Риджите стала беспокоится?
– внутри Инге все сильнее нарастала тревога.

– Невеста принца отправилась отдыхать в сопровождении брата. Отец ищет Ренату, и ты тоже отправляйся на отдых, - приказал брат.
– Король почувствовал себя плохо, все гости понемногу расходятся, тебе тоже не стоит слоняться одной.

Одна? Разве брат не видит её собеседника? И только вспомнив, что брат и бровью не повел, застав уединившуюся пару, ей стало ясно, что это все штучки Богарта, умевшего прятаться в собственной тени даже при свете дня.

– Сейчас я пришлю к тебе Катрисс, вместе отправитесь в покои, - с этими словами брат удалился.

Катрисс была женой Лаугаса, надменная гордая женщина, недавно родившая ему сына Легарта. Не то, чтобы Инге ее не любила, скорее невестка сама никогда не высказывала ответного дружелюбия.

– Вот значит, как?
– обратилась Инге к Эмбро, с горечью осознавая, зачем телохранитель позвал ее на танец.
– Вы так верны его высочеству, что готовы по его приказу вскружить голову любой придворной барышне.

– Это не так, Инге… леди Браггитас я…

– Довольно!
– в голосе предательски зазвенели слезы.
– Принц играет людьми словно куклами, а вы ему в этом под стать!

– Нет! Вы ошибаетесь! Но я не могу говорить об этом. Молю вас, - его сжатые губы едва пропускали слова.
– Простите меня!

– Как вы могли?
– из глаз девушки полились слезы.
– А я - глупая - поддалась этим вашим чарам.

– Инге!
– Богарт схватил ее за руку.
– Я клянусь, что не прибегал ни к одному из своих темных знаний! Если бы я это сделал, то не простил бы себе этого никогда, пусть мне и придется страдать теперь до конца своих дней, снедаемым осознанием собственной глупости. О, Брекста! Мне действительно стыдно!

И тут он поступил совершенно неожиданно для Инге - поднес ее руку к своему лицу и нежно поцеловал ее.

– Прости меня, Инге, - тихо произнес Эмбро.
– Знаю, что не поймешь, поэтому просто прости.

С этими словами Богарт просто растворился, отойдя в тень.

– Инге! Боги! Ну и вид!

За спиной девушки оказалась возмущенная невестка.

– Неужели ты не можешь вести себя так, как подобает леди! Рыдать в углу из-за того, что оказалась обделена вниманием на балу совершенно глупо и неприемлемо. Направляйся в свои покои, я иду вслед за тобой.

Впервые в жизни Инге пожалела, что у нее нет способностей королевского телохранителя, и она не может раствориться в пространстве подобно тени. Ах, если бы только…

Это было воистину великолепным вознаграждением за тяжелые испытания на празднике…

Она горела. Ей было душно в бархате платья, что подобно каменному полозу обвил её талию, живот и грудь. Только сейчас она заметила, что её маленькая ладошка сжалась в твердой ладони юноши, как птичка в клетке. «Попалась пичужка! Ну и пусть, все будет, как будет!» Он влёк её по освещенным факелами коридорам не в одну из укромных комнат дворца, где можно было наткнуться на случайных гостей. Нет. Из широкой каменной арки вечерний ветер донес сладкие ароматы королевского сада, и они ступили под сень запутанного цветущего лабиринта высоких розовых кустов. Его пальцы проворно ослабили шнуровку платья на спине, а губы проложили сладостный путь от мочки уха, по шее к освобожденной от оков корсета груди. Она сгорела бы от стыда, когда нежные руки приподняли её и уложили спиной на холод каменной скамьи, но огонь страсти полыхал уже во всем её теле, вытесняя все чувства и мысли: «Я горю, горю! Бедный глупый мотылёк! Я пропала!» Пальцы впились в темную кожу спины её искусителя, и жаркая волна на мгновение ввергла её в тьму забвения. Как она горела! Страсть заполнила ее всю без остатка. От его поцелуев горели лицо, шея и грудь, но никогда ей еще не было так хорошо, как сейчас. Даже тяжелое платье, сбившись в бесформенный ком на пояснице, было ерундой по сравнению с тем удовольствием, которое он ей дарил. Девушка стонала и извивалась в руках опытного любовника. Каждое движение юноши внутри ее приближало к чему-то удивительному, потрясающему, неизведанному.

– Какая же ты горячая, девочка, - страстно прошептали его губы над ее ухом.
– И сладкая.

От этих слов волна удовольствия окончательно накрыла девушку, и из горла вырвался крик наслаждения. Юноша ускорился, но в этот момент прямо над любовниками раздался возглас:

– Вот они!

– Где?!

Опомнившись, молодые люди в растерянности вскочили с каменной скамьи, только что служившего им любовным ложем. В глаза любовникам ударил свет множества факелов. Вскрикнув, девушка попыталась прикрыть обнаженное тело и отвернуть лицо, пылающее румянцем стыда. Молодой человек только что неистово любивший девушку отскочил в сторону, попытавшись скрыться за границей света.

– Йодас всё задери! Кого ты мне подсунул?!

– Леди Браггитас… - удивленный возглас заставил девушку бессильно опустить руку.

– Уго?!
– ошеломленно вымолвила она.
– Но… что вы здесь делаете?!

– Как видите, разоблачаю неблагонадежных леди в порочных связях, - с издевкой поклонился Уго Дардас.
– Прикройтесь, а то ваше прекрасное тело выставлено на всеобщее обозрение.

– Боги… Рената!
– из толпы собравшихся мужчин выступил пораженный лорд Браггитас, на ходу снявший с себя камзол, чтобы накинуть на обнаженные плечи дочери.
– Какой позор! Как же ты могла так поступить?