Серый туман

Семен облегченно рассмеялся.

– Ну вот, так-то лучше, - он крепко обнял ее, затем слегка оттолкнул.
– Если человек смеется, то в ближайшее время не помрет. А то плач, слезы, вселенская обреченность… Ладно, давай умываться, и пошли быстрее, а то опоздаем.

– Куда?
– удивилась Ольга, шмыгнув напоследок носом.

– Как куда?
– удивился Семен в свой черед.
– У тебя сегодня весь день какой-то склероз. В кино нам через полчаса, забыла? В обрез времени. Или я зря за билетами отстоял? Давай в темпе!

– Ага, - кивнула Ольга и нагнулась к фонтанчику, набирая воду в пригоршню.
– Только, знаешь, я все равно проголосую за Кислицына. Назло всем. Он такой душка!

Тимур незаметно выскользнул из зала. Воздух в коридоре, застойный и холодный, после духоты маленького переполненного помещения казался едва ли не амброзией. Тимур отошел к окну, вытащил сигарету и закурил, украдкой засунув спичку за трубу под подоконником.

– Манкируешь указаниями начальства?
– раздался сзади насмешливый голос.

Тимур от неожиданности подпрыгнул на месте, затем резко развернулся и ударил туда, где, по его расчетам, находилось брюхо шутника. Однако Дмитрий оказался стреляным воробьем, и поэтому кулак Тимура пронзил пустоту, а сам он чуть не сверзился с подоконника.

– Ка-акие мы горячие, - ухмыльнувшись, протянул Дмитрий.
– Подумаешь, в штаны наложил от страха, с кем не бывает… - Он опять увернулся от Тимура и примирительно поднял руки вверх.
– Ладно, ладно, извини, больше не буду.

Его лицо приняло обычное дурашливое выражение мальчишки-озорника.

– Не будешь… - сердито проговорил Тимур.
– Сам дурак, и шуточки у тебя дурацкие. Я сигарету сломал от неожиданности, так что с тебя причитается.

– Ладненько, - легко согласился тот, - только я сегодня не при деньгах, так что не одолжишь мне еще одну сигаретку, для ровного счета? Завтра отдам. Или послезавтра. В общем, как куплю, так и отдам, а?

– Ага, купишь ты, - все еще сердито проворчал Тимур.
– Знаю я тебя, зимой снега купить не удосужишься. Ладно, на!
– Он вытащил из пачки еще две сигареты, одну протянул Дмитрию, другую сунул в рот.
– Ты-то сам чего не на собрании?

– Да ну их в жопу, - отмахнулся тот, доставая из кармана шикарную зажигалку с вытисненным на ней львом в короне.
– Смотри, какая! Вчера с рук купил на барахолке, полпремии отдал, - он щелкнул зажигалкой, которая исторгла из себя небольшой факел.
– М-мать! Не проверил на месте, торгаш сказал, что бензина у него нет, а я поверил. Регулируется плохо, колесико в кармане само прокручивается, - он осторожно потрогал регулятор, и факел уменьшился до подобающих размеров.
– Заколебали они со своими заседаниями, и всегда одно и то же.

– Поддаешься тлетворному влиянию Юга?
– усмехнулся Тимур, прикуривая от этого карманного чуда пиротехники.
– Сначала зажигалочки с сахарским гербом, потом прогуливаешь заседания, а потом что? Побежишь родину продавать?
– Он с наслаждением втянул в себя сладковатый дымок.

– Угу, пропью дырокол и все папки из сейфа, а потом загоню родной стол обезьянам, - в тон ему ответил Дмитрий.
– Потребую с них в обмен сто пачек папиросок, вроде твоих, и тоже буду выпендриваться перед нищими сослуживцами. Где покупал, кстати? На Щукинской?

– Угу, - кивнул Тимур.
– Там на углу фарца всегда толчется, и сигареты подешевле, чем в других местах. Блин, раз купил забугорное курево, теперь на наше даже смотреть не могу - тошнит, - он опять с удовольствием затянулся, выпустив дым через ноздри.
– Нашим пропагандистам надо не о вреде курения трепаться, а "Луну" заставлять курить, сразу бы все побросали.

– Ну, что ты хочешь, - рассудительно заметил Дмитрий.
– У нас север, табак плохо растет, не то, что в Сахаре. У них тепло, влажно, пчелки летают, что еще растению для полного счастья надо? Кстати, об что там собрание? Я как-то прослушал, когда наш над ухом жужжал.

– Да как всегда, - пожал плечами Тимур.
– Повышение трудовой дисциплины. Повышение эффективности народного хозяйства путем усиленной борьбы с несунами и саботажниками, борьба с хищениями в магазинах и на базах, козни сахаритов, повышенная бдительность… Обычная дребедень.

– Что-то в последнее время все чаще эту дребедень талдычить начали, - пробормотал Дмитрий.
– Когда я сюда после института попал, по молодежной линии, такие собрания один раз проводились, в начале года, когда новые планы по арестам спускали, а начальство изображало, что ему эти планы дороже спецпайка, - он выпустил кольцо дыма, полюбовался на него, выпустил второе и стал смотреть, как они медленно кружатся друг возле друга.

– А сейчас вот каждый месяц вздрючивать стали, чтобы жизнь медом не казалась. А что, про выборы ничего не говорят?

– Как не говорят, говорят, - вяло согласился Тимур.
– Как раз когда я наружу выбирался, какой-то мордастый на трибуну карабкался, речуху про них толкать. Достали уже со своими выборами!

– Ну что делать, работа у них такая, - философски рассудил Дмитрий.
– Слушай, еще сигареткой не поделишься, а? Я тебя потом неделю угощать буду…

– Ага, стреляешь хорошие, а отдашь нашими!
– иронически посмотрел на него Тимур.
– Ладно, держи, крокодил. Да я понимаю, что работа, но нашего обожаемого Дуболома я уже видеть не могу. Да и прочих - тоже. Каждый раз, как их тупые морды на экран вылазят, блевать хочется. А тут еще и в рабочее время слушать заставляют. Можно подумать, заранее все не решили. Хрен я им пойду на выборы!
– Он сделал выразительный жест правой рукой.

– Ну и дурак, - лениво откликнулся Дмитрий.
– Ну чего ты на меня смотришь, как баран, что башкой о ворота ударился? Тут тебе такой шанс дают в харю им наплевать, а ты отказываешься.

– Ты это о чем?
– ошарашено спросил Тимур.
– Какой еще шанс?

– Для особо тупых объясняю, - вздохнул Дмитрий.
– Идешь и голосуешь за Кислицына. Понял?

– Нет, - покрутил головой Тимур.
– При чем здесь Кислицын?

– При всем, - авторитетно разъяснил Дмитрий, сосредоточенно пыхая сигаретой.
– Во-первых, чем меньше голосов наберет золотая троица, тем чувствительнее окажется щелчок по носу. Тем больше, соответственно, новый Нарпред проблем огребет после выборов, тем сильнее ему на нас полагаться придется. А то того и гляди задвинут нашу Службу куда подальше, и поедешь ты опером в какой-нибудь промороженный лагерь. Как тебе перспективочка? А во-вторых, если Кислицын Председателем станет, то это вообще наш самый первый шанс в люди выбиться? Ну ты, дружок, и непонятливый, - грустно вздохнул он, увидев, что собеседник смотрит на него пустыми глазами.
– Кислицын из наших, пусть и ходит пока под Шварцманом, и молодой при этом. Он не дурак, понимает, что старая гвардия его живьем съест и дернуться не даст, даже если за него все сто процентов проголосуют. Значит, что? Значит, ему придется в темпе аппарат чистить, зубров на пенсию отправлять, врагов подальше закатывать, и в первую очередь - нас, одэшников-кромешников, шерстить, поскольку мы да канцелярия ему очень даже подгадить можем. Но ведь мало шерстить, надо освободившиеся должности занимать кем-то, а кем? Не другим же старичьем, вроде наших начальничков, это все равно, что шило на мыло менять. Значит, придется ставить тех, кто помоложе, да не столичных, которые уже по уши в этих драчках увязли, а из провинции. Таких, как мы с тобой, понял? Вот тут-то наш шанс и выплывает. Даже если на самый верх не пробьемся, можем здесь такой шухер навести, что жирный кусок отхватим. Дошло?

– Дошло, - медленно кивнул Тимур.
– Значит, ты решил наверх по головам идти, правильно я понимаю?

– В целом правильно, - одобрительно кивнул Дмитрий, выжидательно глядя на него.
– А ты… - Он запнулся.

– Не пойду ли я с тобой?
– проговорил Тимур, в упор глядя на него.
– Слушай, Димка, а ты не боишься, что на тебя кто-нибудь стукнет? Я, например? Тебя же шеф за Полярный Круг закатает в знак признательности, оленеводов в тундре курировать.

– Плевать, - отмахнулся Дмитрий.
– Ты не стукнешь, я тебя знаю. Я ж не дурак, чтобы перед дятлами душу распахивать. Да и вообще, достало меня бумажки со стола на стол перекладывать, которыми только в туалете и подтереться. Если чем-то серьезным не займусь, с ума сойду. Или уйду отсюда к гребаной матери, хоть прорабом на стройку, вспомню, чему в институте учили. Все веселее будет. Да ты не бойся. Если что, ты ни при чем, а если выгорит дело, то своим замом сделаю. Из лейтенантов сразу в майоры прыгнешь. Ну?