Сержант и корона
Шрифт:
– Так ты мечтаешь о настоящей любви, маленькая Альвари…
– Маленькая?- даже в еле слышном шепоте послышался явный сарказм.
– Ну, по сравнению даже со мной- маленькая. А уж по сравнению с ним…
– Согласна. Пусть маленькая. Пусть. Но я не вынесу жалости и равнодушия.
– Так ты решила уйти? Бросить его?
– Что?! Нет! Конечно же нет!- теперь в голосе слышался непритворный ужас:
– Я благодарна тебе, Первая. Но мне больно, что он со мной только из целесообразности и жалости.
– А со мной? Скажи мне, глупая маленькая Альвари, почему он со мной?
– Ты! Ты Мать его ребенка!
–
– Но… Как же… Это же... Я не понимаю… Неправильно.
– Ладно. Когда я увидела его- я решила для себя, что и одной моей любви для двоих будет достаточно. Он сильный, честный, умный- и он умрет, защищая свою семью. Этого довольно мне. За это я могу любить его. А он… Я искренне постараюсь добиться если не любви- то его расположения, уважения, доверия и дружбы. Ему нужна опора, маленькая Альвари. То, на что он сможет опереться, когда перевернет этот мир, создавая будущее для наших детей. И я приложу все силы, чтобы стать этой опорой. А любовь… Моей любви хватит на обоих.
– Я… Тоже… Я приложу все силы, Первая. И моей любви на двоих хватит. Я тоже хочу заслужить его доверие и уважение. Я только не знаю, как…
– Ох ты. Ну тогда так. Внимай и повинуйся, Вторая! Я- Первая мать Хоран- правом своим наказываю тебе- храни Патриарха и заботься о нам. Стань тенью его- и даже во тьме будь рядом с ним. Стань мыслью его - и исполняй прежде, чем он облечет мысль в слова. Храни его, храни, храни, храни!
– Внимаю и повинуюсь, Первая!- теперь в тихом шепоте слышалось умиротворение и что-то еще. Радость?
– Я сумею о нем позаботиться, Первая Мать.
– Ида. Зови меня Ида уже, малень… Тай. В нашем Роду нет первых и вторых… сестра.
– Ида… А ты не будешь ревновать- ну, когда я стану о нем заботиться? Нет, я, конечно, не буду тебе мешать быть с ним, не думай…
– Вот и отлично. Тай, ты неглупая девочка и, я думаю, сама легко найдешь ту границу, которую тебе никак не следует переступать. А если нет…
– Ты просто скажи, ладно?! Ты не обижайся, не молчи, не терпи - ты просто скажи!
– Не беспокойся так, Тай. Сестра. Мы справимся. Вдвоем мы справимся.
– Вдвоем. Знаешь, как одной страшно и больно?! Вдвоем - это очень хорошо. А то я уже…
– Знаю. Когда твои глаза и волосы потеряли бы цвет совсем - ты перешагнула бы грань.
– Я и сейчас близко…
– Да ты что?! Правда? Где оно тут было-то… Взгляни-ка на себя, маленькая Альвари. Взгляни на себя очень-очень внимательно. По мне- так кое-что изменилось, нет?
– Но…как?! Как возможно?!
– Навела порядок у себя в голове - и вот тебе результат, милая. Ну, и немного целительской магии, конечно.
– Милая… Ты даже говоришь прямо как он…
– Да. Я - часть его. И ты - часть его.
– Как скажешь – милая - в конце спальни послышался тихий смех и возня. Ворон повернулся, демонстративно скрипнув кроватью.
– Эй, там! Муж проснулся!- они оказались около него в мгновение ока. Ворон привычно обнял Иду и удивленно воззрился на робко прижавшуюся к нему Тай.
– А ну, дай посмотрю! Ох ты ж! Ну настоящая колдунья! Тай, смеясь, трепыхалась в могучих руках и в ее темно-изумрудных глазах мелькали искорки настоящего счастья.
Глава 16. Хайм у Рахим.
Рахим встретили патриарха рода Хайм настолько радушно, что Хаан поверил-
все будет хорошо. Парадная гвардия, дорожка, застеленная дорогим белоснежным полотном, здравицы в честь высокого гостя, роскошный стол с редчайшими винами, накрытый в парадном зале – гостям оказали максимум уважения. Это было действительно приятно и настраивало на легкий и благодушный лад.– Я рад нашей встрече Алари, патриарх рода Рахим.
– И я рад встрече, Хаан, патриарх величайшего рода Хайм.- дружелюбно улыбнулся Алари Аз Рахим.
– Среди великих родов нет величайшего, брат- укоризненно произнес Аз Хайм. Кряжистый и крепкий воин действительно приходился ему дальней родней- по матери. Семья Аз всегда была обильна и многочисленна. Родство было более, чем дальним- но сейчас подчеркнуть это родство было и важно и нужно. Потому же Аз Хайм постарался скрыть блеск довольной улыбки - лесть была ему приятна.
Рахим расправил белоснежную салфетку и поднял первую пару золотых приборов:
– У меня в роду около двадцати тысяч- примерно столько же и у Тахем. Альвари наберут едва пятнадцать. А Хайм, похоже, скоро подберется к пятидесяти. Так что из четырех родов- твой велик более всех - он произнес это спокойно и вполне доброжелательно, глядя на гостя с легкой улыбкой.
– Так ты об этом. Какие там пятьдесят тысяч– сорок с небольшим. Мы, эльфар, прирастаем медленно. Рожают теперь редко- из десяти женщин- девять- сухие ветви. Тяжело нам далась последняя война. Род эльфар стонет от посмертного окхского проклятия Великого шамана. Тяжелые, тяжелые времена, брат. Да. А плодить полукровок- недостойно эльфар портить первородную кровь- Хаан Аз Хайм бросил быстрый взгляд на патриарха Рахим, но Алари Аз Рахим и бровью не повел в ответ на этот ядовитый укус, лишь вновь улыбнулся и спросил:
– Брат Хайм, ответь мне, тебя привели сюда дела или кровь семьи Аз позвала тебя навестить брата? Может быть, мы можем отложить все серьезное и отдать должное винам, искусству поваров, музыкантов и танцовщиц- или есть что-то, что нужно решить сначала? Чтобы ничто не мешало тебе наслаждаться отдыхом в гостях у брата?
– Есть и серьезные вещи- сказал Аз Хайм и хлопнул в ладоши. Патриархов объял купол тишины. Рахим также хлопнул в ладоши- и внутри одного купола встал второй купол. Теперь говорить можно было без опаски.
– До меня дошли удивительные вести, брат Рахим. Мне сказали- ты выдал замуж мою племянницу – но я не пировал на свадебном пиру.
– Есть вещи еще более удивительные, брат мой - я, оказывается, не так давно выдал замуж и еще одну дочь – и на ее свадебном пиру не пировал я, ее отец. И это была не бесполезная сухая ветвь, как та, о которой ведешь речь ты - нет. Плодовитая Мать. Что же, зато там пировал ты, брат Хайм. Это ли не удивительно? – голос патриарха Рахим был все так же доброжелателен, но Хаан Аз Хайм отшатнулся, словно от тяжкой пощечины.Роскошный прием расслабил, позволил поверить, что все будет и легко и быстро – и вот наказание. В ответ на пробный укол- полновесная оплеуха, от которой голову отбрасывает в сторону, а во рту солоно и вкус железа. Впрочем, чтобы сбить с ног Хайм – одной оплеухи недостаточно. Патриарх Хайм исполосовал роскошно приготовленную птицу на своей тарелке, затем отхлебнул добрый глоток вайна. И продолжил вполне миролюбиво, будто и не было предыдущего обмена уколами: