Сестра огненной ведьмы

Ее слова – твердые, но вместе с тем не резкие, с уважением – вызвали у меня невольное восхищение. А вот оценил ли Феннор? Сомнительно.

Но, как оказалось, это было еще не все. Сначала Феннор пытался пригласить Эсту на танец, прекрасно зная, что та танцевать не умеет, а потом они отошли к окну, и между ними зашел разговор, судя по выражению лиц, не самый приятный. Причем Эста оставалась спокойной, а Феннор злился все сильнее. В какой-то момент он развернулся и быстро направился к выходу.

Едва дождавшись, когда закончится музыка, я попросила у Грайна прощения и подошла к Эсте, смотревшей в окно.

– Скажи, а я могу уйти? – спросила она.

– Пока здесь король и королева, нет. От Феннора, конечно, никто не ждет соблюдения приличий, но тебе не советую. Хватит того, что вы ушли вчера вдвоем.

– Я не знала.

– Что случилось, Эста? – я взяла ее за руку.

– Крис, давай не сейчас, ладно? – вздохнула она, и ее глаза заблестели от набежавших слез. – Вернемся к себе, ляжем, и я расскажу. По правде, я очень устала сегодня. От всего. И от тела тоже. Наверно, люди так чувствуют себя в новом платье – пока не привыкнут. Я сейчас как будто между небом и землей. И старой жизни уже нет, и новой пока еще тоже. Не сердись, мне надо немного побыть одной. Даже если не могу уйти отсюда.

Разумеется, я понимала ее, еще как! Смогла бы я вести себя вот так спокойно и уверенно, хотя бы даже внешне, окажись на ее месте? Вряд ли. Впрочем, я не могла представить себя на ее месте, как ни старалась.

– Что случилось? – спросил Грайн, когда я вернулась.

– Пока не знаю, но, кажется, ничего хорошего. Пойдем, я тебе расскажу, что было сегодня.

Мы устроились в дальнем углу за колонной, и я подробно описала все, что произошло со вчерашнего вечера, начиная с того момента, когда я вернулась в свою комнату, и заканчивая нашими сборами на ужин.

– Хуже всего то, что Феннор против нашей общей свадьбы. Ваша мать должна была ему объяснить, в чем дело, но не знаю, смогла ли она убедить его. Подождем, что расскажет Эста.

Наконец королевская чета отправилась спать. Грайн проводил нас обеих до комнаты, Акса помогла раздеться и умыться.

– Так и не могу понять, зачем это нужно? – Эста подергала кружево ночной рубашки. – Ладно одежда днем, но спать-то зачем одетыми?

– Не знаю, - я забралась под одеяло. – Ну рассказывай, не томи!

– Дана ему обо всем рассказала. И он… не знаю, Крис, то ли не поверил, то ли не особо и хочет избавиться от заклятья. Зачем? Ему и так неплохо живется. Хоть и отрицает это. Так и сказал, что не уверен, а хочет ли, если ради этого надо идти у кого-то на поводу. И у меня в том числе. Ну а я сказала, что не уверена, хочу ли прожить всю жизнь с таким человеком.

– И поэтому он ушел? – я в испуге прижала пальцы к губам. – Но, Эста, ты же не всерьез?

– Очень даже всерьез, Крис, - спокойно ответила она, устроившись рядом со мной. – Я хочу за него замуж, но… если он останется таким, как сейчас, меня надолго не хватит. Мне кажется, любовь держится на том, что оба дают друг другу. Если один жертвует собой ради удобства другого, все скоро рухнет. Не волнуйся. Если у нас не будет общей свадьбы, все останется по-прежнему. Ты выйдешь замуж за прекрасного мужчину, а я… как-нибудь переживу. Одно то, что я смогла вернуться к вам и снова стать человеком, уже чудо.

– Знаешь, мы с тобой сестры, но иногда мне кажется, будто ты намного старше.

– Это потому, что мы росли по-разному, - Эста обняла меня. – Не забывай, я должна была стать ведьмой. И, может быть, что-то от ведьмы во мне осталось навсегда. Когда за ужином Феннор объявил о нашей предстоящей помолвке, я почувствовала это в себе – огонь. Прости, Крис, - она зевнула, - давай спать. Я правда очень устала. Поговорим завтра.

Она уснула – впервые по-настоящему, как человек, а не в лисьем теле. А вот мне не спалось. Кто бы знал, как было жаль их обоих – и ее, и Феннора. Ведь Эста любит его, а он – ее. Иначе не смог бы спасти от ведьмы. Неужели из-за глупого упрямства все пойдет прахом?

***

– Послушай, может быть, мне попытаться поговорить с ним? – предложила я утром.

Акса еще не пришла, значит, ничто не мешало нам еще поваляться. Хотя мы могли и вовсе не вставать. Мои обязанности придворной дамы закончились, а у Эсты их и не было. Придумать бы еще, чем себя занять.

– Не думаю, что это хорошая мысль, - возразила она. – Ты же знаешь, как он к тебе относится. Из вредности сделает все наперекор, да еще и нахамит снова.

– Интересно, есть хоть кто-то, к кому он прислушался бы? Если уж даже тебя не хочет слушать.

– Не знаю, Крис, - Эста потянулась. – Никак не могу понять, нравится мне иметь тело или нет. С одной стороны, от него столько неудобств, а с другой все чувствуешь совсем иначе. Даже потянуться вот так очень приятно. Лисой все было не настолько остро.

– Все-таки лисье тело тебе не принадлежало, - я тоже потянулась, будто проверяя ее слова. – Ты им лишь пользовалась. А это – твое, настоящее. И ты еще не знаешь, сколько удовольствия оно может давать.

– Ну я поняла, о чем ты. Но чувствовать вкус, запах, дотрагиваться до чего-то – тоже удовольствие. Ну а неудобства… постараюсь к ним привыкнуть.

– Люди ко всему привыкают, - повернувшись на живот, я уткнулась носом в подушку. – Послушай, нам все равно нечего делать, может, съездим навестить маму? Она вчера так расстроилась, надо ее как-то утешить. Нам даже разрешения спрашивать не нужно, только предупредить кого-нибудь. Хватит и Аксы.

– Не думаю, что удастся ее утешить, но, пожалуй, стоит, - согласилась Эста. – Только давай сначала зайдем к отцу.

Дождавшись Аксу, мы умылись, оделись, позавтракали и отправились к отцу. Он чувствовал себя лучше и сказал, что уже завтра вернется к своим обязанностям.

– Отец, а ты не мог бы… поболеть еще пару дней? – осторожно возразила Эста. – Чтобы полностью поправиться?

– Лиса, говори прямо, чего ты хочешь, - он сначала нахмурился, потом улыбнулся. – Оттянуть объявление о предстоящей помолвке?

– Да. Мама очень сильно расстроена, пусть успокоится.

– Хорошо. Может, вы съездите к ней?

– Как раз собирались, - кивнула я. – Нам ведь дадут карету?

Я, конечно, могла взять в конюшне своего коня, но Эста не ездила верхом, а ту карету, которой пользовались придворные, жившие во дворце, мог забрать кто угодно.

– Должны, - пожал плечами отец. – Если успеете. А если нет, Крис, ты всегда можешь воспользоваться одной из королевских. Забыла, что имеешь на это право?

Я и правда еще не свыклась с тем, что получила немало привилегий, став невестой принца. Хорошо отец напомнил. Общую карету и правда уже кто-то забрал, для нас без лишних слов запрягли ту, в которой раньше ездила принцесса Лотте, а сейчас Ютта и королева-мать Мирта. Пара белых коней и голубая с позолотой карета - это было красиво. Зато привлекло внимание всей улицы.